Да как же можно – так?!
Что доводит людей до этого скотского состояния?
Да если б мой ребенок с голоду помирал по милости короля, я бы его…
Никогда не забуду женщину, которую не смог спасти.
Мы проезжали через городок Раитор и услышали крики. Спутники хотели меня остановить, но я направил туда коня.
Кричала женщина, которую на виду у всей толпы, на помосте полосовали кнутом. Медленно так, с оттяжечкой…
А народ…
Нет, народа там не было.
Была толпа. Такие же тощие и голодные мрази. И они наблюдали, ржали и плевались, обсуждали, как быстро палач забьет несчастную, скоро ли она потеряет сознание…
Убил бы!
Минута – и моя сила выплеснется, поднимая всех мертвецов в окрестностях. И это будут не чистенькие контролируемые зомби, нет!
Это будут голодные и жадные до крови упыри, вроде тех, что здесь…
Я бы сделал это, адом клянусь, сделал. Но мое плечо сильно, до крови, стиснула рука Анри.
– Смотри, Алекс, – ударил в ухо горячий злой шепот. – Смотри!
– Мрази! – зашипел я. – Твари…
– Нет. Они – люди, но Рудольф сделал из них зверей…
– Ага, а до того они добренькими были…
По моим щекам текло что-то горячее и мокрое. Брызги крови летели в толпу. Я дернулся, но Анри не отпускал.
– Люди становятся зверями, если их опускают до этого уровня. У них нет другой цели. Сделать детенышей, накормить их, поразвлечься… пусть так, пусть жестоко, но им не дают иного! Казни недороги, а кровь пьянит…
– Пусти!
– Смотри, Алекс. Это сделал твой дядя.
– А до него…
– Твой дед никогда не допустил бы такого. При нем на площадях помостов не стояло.
Я стиснул зубы:
– Анри, а мы не можем…
– Нас просто разорвут. Я бы и рад, но…
Я понимал. Толпа не позволит отобрать у нее жертву. Да и спасти мы ее не сможем, я видел это вполне отчетливо. Мы приехали уже в середине казни, вот если бы до начала… а сейчас – пусть лучше сразу умрет, чем гнить заживо.
Тут поможет только сильный маг-целитель, а таких у нас не было.
Я не могу помочь.
Не могу заступиться.
Могу только смотреть на мучения несчастной.
– Что она?..
Анри крикнул в толпу.
– Ведьму казнят, ваша милость, – откликается кто-то.
Ведьму?
Маму? Марту? С ними бы то же самое?..
И ярость во мне взрывается жгучим потоком силы. Он выхлестывает наружу и дотягивается до души женщины на помосте. Я одним рывком обрываю ниточку, связывающую ее с этой жизнью, – и душа взлетает в небеса, посылая мне на прощание легкую благодарную улыбку.
Кровь во мне словно кипит и плавится. Каждый нерв горит и полыхает, внутри сворачивается жгучая черная ненависть. Мне больно, тошно, страшно… Я тяжело оседаю на круп лошади.
Ненавижу!!!
Я еще не знаю, кого. Но ненависть уже живет в моей душе.
Нельзя делать с людьми такое. Нельзя.
А с теми, кто делает…
На привале Анри меня долго отпаивал вином с травами, успокаивал, утешал, объяснял, что мы ничего не могли сделать для несчастной… помогало плохо.
Я впервые убил того, кто ничем мне не угрожал и ни в чем не был виноват.
До сих пор вспоминаю с омерзением. Первая отнятая мной жизнь – вписана на счет дядюшки. Не своей же волей я убил несчастную девчонку? Сдалась она мне…
Вернулся я в таком состоянии, что Марта меня неделю травами поила. Водила гулять на кладбище, разговаривала, пела колыбельные, как маленькому.
А мне было страшно.
Раденор… Да, мне не хотелось править в этой стране, но и оставлять – ТАК?
Нельзя.
Наверное, это проснулась кровь Мишель. Принцессы, которая любила свою страну больше своей жизни. Моей безумной матери…
Я тоже безумен?
Не знаю. Не хочу знать…
Тогда я был как огнем опаленный. Больно, неужели вы не понимаете?
Больно видеть, думать, осознавать… люди же! Да, я не человек, но и смотреть, как гибнут невиновные, не мог. Больно и страшно…
* * *
Через неделю, дав мне все обдумать, собрался семейный совет.
Рик, Анри, Марта и я. Больше никого не пригласили. Да женщины и сами не рвались. Чем они тут могли помочь?
Пожалеть меня? Увольте. Марта хоть и женщина, но некромант. Это важнее…
Ни Рик, ни Анри мне никогда не врали. Недоговаривали, было. Пока я не вырастал достаточно для очередной порции горькой правды. Но прямой лжи я от них никогда не слышал.
И мы сейчас собрались, чтобы решить – а что дальше-то?
Оставлять королевство в руках Рудольфа я возможным не считал. Король, тоже мне!
Олень на троне и в короне, и с золотой чашей в руках!
Чем он думал, о чем думал – Светлый его знает! Мне и знать не хотелось. Первым слово взял Рик:
– Убедился?
Я закивал. Убедился?
Вдосыть нажрался! Убить мало за такую разруху и разор! Д-дядюш-ш-ш-ш-ка!
– Что делать собираешься?
А вот тут у меня зиял прогал. Вообще, я мог хоть завтра отправиться в столицу, прибить своим даром и дядюшку, и тетушку, и всех окружающих – и править. Мог? Или?..
Анри только фыркнул в ответ на мои рассуждения.
– Алекс, а ты в курсе, КАК любят некромантов?
– И даже ЧЕМ их любят и в какое место, – огрызаюсь я.
– Тогда ты не будешь делать глупостей.
Я киваю еще раз.
Ну да.
Полудемон, некромант… Даже первого слова хватило бы для очищающего костра. Я ведь отлично понимал, что мне хотят сказать мои родители. Да-да, родители. И плевать, что по крови мы не родные!
Королевство ослаблено Рудольфом. Армия в раздрае и расхлесте. Казна разворована почти подчистую. Крестьяне в таком состоянии, что им уже наплевать на всех королей. А вот соседи сильны и хищны. И если я сейчас поступлю, как подсказывает природа полудемона – убью всех и сам сяду на трон, то очень быстро стану мертвым полудемоном.
Тут и храм включится, и соседи объединятся – и двинут на нас армии. Каким бы сильным я ни был, не из Тьмы же мне армию призывать?
Мне живая земля нужна, а не Тьмой выморенная…
К тому же…
Демоном мне становиться не хочется. Прожить человеком не удастся, но хоть умереть человеком. Страшно? Ан нет, некроманты знают, что их ждет за чертой. Бояться там нечего. А вот пережить всех, кого любишь, кого ценишь, своих детей, любимую женщину, если таковая будет, видеть ужас в людских глазах… нет, такого я для себя не желаю. А если я убью родную кровь… слова Аргадона я помнил. Убив дядюшку, я получу удовольствие. Определенно.
И это будет первым шагом на пути к демону. А там, где сделан первый шаг, второй делается еще легче. Андрэ. И третий… Абигейль. Руфина.
Пусть они те еще твари, пусть они сдохнут медленно и мучительно, но я руки их кровью марать не буду. Без меня найдутся желающие.
Мне предстоит нечто другое…
Что? Сам пока не знаю. Бунт, война… хотя нет, Раденор мне потом из войны тащить. Нет у нас ни сил, ни средств для войны, нету! Вообще никаких! На графство хватает, на королевство – уже нет. Поэтому я внимательно смотрю на родителей.
– А что вы предлагаете?
У Анри и Рика было что предложить.
Медленное, поступательное движение вперед, к трону. По шагу, по два…
Я должен был явиться в столицу и представиться ко двору.
Потом отбиться от убийц. Отправиться в армию – как принцу мне дадут полк, а уж что с ним делать… а вот то!
Не зажимать деньги, не давать воровать, выигрывать все стычки и сражения, которые наверняка будут, потом постепенно приучить к себе армию – и устроить переворот.
Даже не самому, нет. Все сделают за меня и для меня, а я просто приму корону. Не говоря уж о том, что Рудольф не вечен, его сынок достаточно глуп, чтобы свернуть себе шею с моей помощью, дочка замужем, а жена…
А монастырь по ней плачет! Горько и громко!
Королева – одно платье?! Одно и оставим. Рясу монашескую!
Я подумал – и согласился. А почему нет?
Да, я получу свою корону не завтра и не послезавтра, но и…
Убивать родную кровь – хуже греха не бывает. Я полудемон, мне он не так тяжко ляжет, но лучше обойтись без него. Мне надо сделать так, чтобы Рудольф и Андрэ сами привели себя к погибели. Смогу?
