- Скажу сразу, чтобы не было вопросов потом. Убивать террористов только в крайнем случае! То есть тогда, когда иной возможности остановить их не будет. Учтите, что среди них немало обученных и прошедших Ишвар бойцов. Поэтому, не расслабляйтесь! - я обвёл всех 'тяжёлым' взглядом, чтобы мои штурмовики что называется 'прониклись'. Не скажу, чтобы результат меня удовлетворил на все сто процентов, но теперь я хотя бы был уверен, что они не ломануться вперёд и не нарвутся на закономерную засаду. Я повернулся к Уилсону. - Капитан, проследите за исполнением. В третий вагон не суйтесь, там я разберусь сам.

    - Может мы лучше сами... сэр, - осёкся капитан, увидев мой взгляд.

    - Нет, там уже будет моя юрисдикция, капитан. Не спорьте, - без нажима произнёс я.

    - Хорошо, сэр! - кивнул капитан и, повернувшись к своим людям, стал отдавать приказы.

    Вскоре бойцы первого и второго взводов посыпали в следующие вагоны 'громить супостатов'. Оставшимся же взводам также отправились занимать позиции. Пока мои люди выполняли поставленные мной задачи, я организовал и конвойную службу, потому как число пленных обещало быть немалым.

    Что меня порадовало, так это отсутствие связи между террористами. Они использовали вестовых. Из-за этого координация между отрядами в этой группировке явно хромала, а потому столь стремительную контртеррористическую операцию они банально проспали. Конечно, совсем всё мирно провернуть не удалось. Спустя пару вагонов противник заподозрил неладное. К тому времени на нашем пути оставалось четыре пассажирских вагона и один грузовой.

    Я, находясь непосредственно позади наших бойцов и готовый сам выйти вперёд, отдал приказ о немедленном захвате всего поезда. Пройдя по крышам вагонов, солдаты второго и третьего взводов воспользовались всеми возможными люками и дверьми, чтобы проникнуть внутрь вагонов. Разумеется, не просто так. Сначала в дело были пущены дымовые гранаты, чтобы затруднить видимость противнику. А дальше выучка наших бойцов взяла верх.

    Пока я шёл через поезд, не смог не заметить одну неприятную картину. Среди наших противников попадались не только лица бандитской наружности. Таковых наоборот было не так уж и много, где-то треть. Неприятностью оказались алхимики. Их всех отличали синие накидки с капюшоном и у каждого из них были перчатки с нанесенными на них алхимическими кругами. С неудовольствием для себя я отметил, что они весьма недурственно умеют ими пользоваться. Алхимики, встреченные мной, совершали преобразование огня и воды. И делали это очень хорошо. Единственной причиной, почему нам удалось избежать массовых жертв при столкновении с ними, можно назвать нашу внезапность. Лишь немногие из алхимиков смогли вовремя дать отпор. Будь на их месте государственные алхимики с 'боевым уклоном' и результат был бы иным.

    После захвата пришлось провести ротацию состава. Некоторые 'новички' действовали уж слишком ретиво и словили по паре лёгких ранений. Однако больше эксцессов в первых вагонах не было. Даже попыток захвата заложников с приставлением к их головам оружия была только одна, едва не закончившаяся летально для террориста.

    Прежде чем войти в третий вагон, где, по словам пленных, находился их командир, я решил проанализировать имеющиеся у меня факты.

    Пока я шёл сюда, я успел внимательно и тщательнейшим образом рассмотреть один из тех алхимических кругов, что использовали алхимики террористов. Уж очень они меня заинтересовали. Стоило мне поближе взглянуть на формулу преобразования, как моё настроение резко ухудшилось. Кто-то очень хорошо поработал над ней. Как правило, алхимики не спешат делиться результатами своих изысканий. Однако здесь я увидел кое-что, что разительно отличалось от алхимической практики, используемой в Аместрисе. Это была система.

    Если в отношении Государственных алхимиков главный упор делался на уникальных в своих преобразованиях алхимиках, для которых отводилась роль оружия массового уничтожения, то тут этого не было. Судя по всему те, с кем я столкнулся, использовали совсем иную тактику - множество алхимиков с одинаковыми способностями. С подобной тактикой я сталкивался отнюдь не впервые и это пугало. Почему? Потому что это была та же самая тактика, что я начал разрабатывать в Фотсетте.

    Ещё тогда я отдавал себе полный отчёт в том, чего можно достичь, создав подобную армию алхимиков. Пускай они будут не так сильны, как 'монстры' вроде меня. Но зато их будет много! И мне совершенно не нравилось что мою идею, которую кто-то наглым образом украл, вот так вот используют против меня!

    Кроме алхимиков, меня немало напрягло присутствие среди моих противников людей в форме военной полиции. Чего они забыли тут, я не знал. Потому как мысль что кто-то из военной полиции мог переметнуться на другую сторону, была, мягко говоря, неприятной для меня.

    В рядах военной полиции не держат случайных людей и отсев там значительно жёстче, чем в армии. Я не хотел даже думать о том, что могло побудить их дезертировать. Причём не одного или двух. Военных полицейских было четырнадцать человек из сорока пленных.

    В том, что они действительно дезертировали, я не сомневался, так как, завидев солдат, они тут же открывали огонь или же использовали алхимию. Отчасти это пролило свет на то, почему остальные алхимики среди террористов так хорошо организованны.

    Военные алхимики. Мне доводилось не только слышать об этом подразделении, но я даже пару раз работал с ним. В чём отличие военных алхимиков от государственных? Если Государственными Алхимиками становились особенно талантливые алхимики, которые или совершали выдающиеся открытия, или становились оружием массового уничтожения, а иногда оба варианта одновременно, вроде меня, то военные алхимики такими талантами не обладали и соответственно не имели такого же бюджета и таких полномочий, как Цепные Псы Армии.

    Однако никто и никогда не собирался вот так просто отбрасывать соискателей на должность Государственных Алхимиков. В Штабе никогда не задерживались страдающие скудоумием. Как правило, те, кто сдают экзамены, знают и умеют немало. В некоторых случаях соискателям не хватает совершенно немного для прохождения испытаний. В других случаях вакантных мест бывает значительно меньше, чем прошедших талантливых соискателей.

    Во всех случаях комиссия тщательнейшим образом рассматривает все кандидатуры. И нередко таким алхимикам предлагают вступить в ряды военных алхимиков. Даже я сам иногда переманивал таких 'вроде бы неудачников' к себе в лаборатории. Пусть и не в качестве военных алхимиков, но на научные должности.

    Так вот, касательно военных алхимиков. Это подразделение в составе армии и военной полиции было сформировано во время войны в Ишваре. Оно могло весьма неплохо выполнять те же задачи что и Государственные алхимики, пусть и не в таких масштабах. Особенно заметной была их работа сразу после Ишвара, когда во всех подразделениях испытывался сильный кадровый голод из-за колоссальных потерь в войне. В том числе и среди Государственных Алхимиков.

    Тогда некоторые военные алхимики смогли пройти конкурс и стать Государственными Алхимиками с соответствующей лицензией и званием. Да и теперь, когда из-за действий Шрама Аместрис потерял около трех десятков своих алхимиков, мы опять стоим перед дилеммой, где взять пополнение. Разумеется, военные алхимики - первые в очереди кандидатов на звание государственного алхимика.

    Вот с таким вот отрядом в прошлом я имел дело. Именно для этого отряда как я слышал, были предоставлены мои разработки по алхимии и организации отрядов алхимиков. А теперь кто-то из его рядов дезертировал и как следствие, мои наработки 'утекли' на сторону.

    - А теперь вы решили использовать это против меня? - проговорил я, убирая перчатку с алхимическим кругом в пакет для сбора улик. На душе стало погано. Жутко хотелось найти виновного во всем этом и покарать его. Но для этого нужно сначала найти главаря.