- Кхм, нет, - похоже, до него, наконец, дошло. Какой он молодец.

    - В таком случае ждём языка, крутим его на признание всех грехов, смертных и не очень, а потом будем думать, капитан, - вынес я окончательный вердикт, произнеся последние слова уже в полный голос.

    Едва я это произнёс, как двери в тамбур открылись и в салон вагона вошли два человека, вооруженных автоматами. И где только достали, спрашивается? Мимолётного взгляда мне хватило, чтобы оценить их. Эти двое выглядели довольно крепкими ребятами, а свои автоматы держали уверенно. Определенно в прошлом они служили в армии, скорее всего в Ишваре. У одного из них я даже заметил немного обветренную кожу на лице. Он точно был в Ишваре, причем довольно долго. А значит - калач тертый. Одет он был в серую майку и камуфлированные штаны с высокими ботинками. Второй одет был примерно также, только вместо майки у него был зелёный свитер с закатанными рукавами. И у обоих были банданы на голове. Вся эта информация промелькнула у меня в голове за сотые доли секунды.

    - Всем остава... - крикнул тот, что был в серой майке. И осёкся, увидев семь десятков вооруженных людей, половина из которых направила стволы в его сторону.

    - Взять! - отдал короткий приказ Уилсон. Спустя секунду обоих террористов повязали.

    Впрочем, они и не думали сопротивляться. Одно дело, когда против тебя напуганные гражданские. И совершенно иное, когда против тебя целый взвод штурмовиков, у большей части из которых - не один год службы в боевых частях. И очень 'добрые' лица, так и пророчащие возмутителям спокойствия 'светлое будущее'.

    Я предложил Уилсону переговорить по душам с 'нашими дорогими гостями' и сделал приглашающий жест. Однако не успели мы приступить к допросу, как двери в салон вновь открылись, и внутрь вошло ещё трое террористов. Стоит отдать им должное - едва они вошли, как тут же вскинули оружие. Вот только затем один из них сказал то, чего никто не ожидал.

    - Это шо за бздло? - произнёс мужик, указав прямо на меня. Я даже опешил. И не только я.

    Нет, ребята Уилсона не сплоховали и в следующие две секунды, заявившиеся к нам бандиты, оказались разоружены, как и их подельники ранее. Шестеро ребят из разведки роты оперативно сработали, повязав их так, что они не смогли воспользоваться оружием по назначению. И сейчас у меня под ногами лежали аккуратно упакованные пять 'куколок'. Вот только я до сих пор не знал, как реагировать на этот комментарий. Нутром я чувствовал, что меня как-то нехорошо обругали. Вот только смысла я не понял. Однако почему-то мне было обидно. Так обидно, что хотелось этих пятерых пустить на что-то более полезное, чем человеческие особи.

    Наконец я сообразил, что нахожусь на грани срыва. Мимоходом я отметил, что я сжал эфес шпаги. Наверное, даже до посинения. Да и лицо как-то горело огнём. Гормоны. Такое со мной происходило и раньше. Редко, но происходило. Всякий раз мне удавалось сдерживаться, хотя я и был на грани. Однако, как и в тот раз со Шрамом, мой 'срыв' породил настоящую жажду убийства. А значит... хм, можно попробовать провести эксперимент. Вспомнив те эмоции, что возникли у меня тогда, я вновь разжигаю в себе ненависть и лютую злобу. Но на этот раз по отношению к тем пленникам, что лежат передо мной. В уме я начинаю представлять, как разрываю этих пятерых живыми на мелкие кусочки, одновременно не давая умереть сразу. И как только образ в уме сформировался, я смотрю одному из них в глаза. Бандит бледен как смерть, а на меня смотрел с ужасом. Я же продолжаю перебирать в своих мыслях различные варианты экзекуции. А затем тот, на кого я смотрю, кричит и теряет сознание.

    - Господин Генерал! - окликает меня капитан Уилсон, больше некому. Я перевожу на него взгляд, возвращая собственные мысли в конструктивное русло. Однако его тоже задевает краем, потому что он стал из бледного вообще зелёным. Тут он делает шаг назад и спрашивает немного испуганно. - Господин Генерал?

     - Всё в порядке, Уилсон, - прервал я его, перекрывая свои эмоции. Похоже я примерно разобрался с механизмом ауры, хотя исследования по-прежнему необходимы. Я отпустил эфес и расслабил руки. - Теперь всё в порядке.

    Я буквально физически ощутил, как мужиков отпустило напряжение. Надо будет потом расспросить Уилсона, что он испытал.

    - Развяжите одного, чтобы он мог говорить, - попросил я, указав на самого нагло выглядевшего из всей пятерки. Затем покосившись на немногочисленных 'гражданских' что находились в вагоне, я указал на них. - И уведите 'гражданских' в последний вагон. Тут может быть 'небезопасно'.

    'Для их психики' забыл добавить я, но это уже было лишним. Потому что те немногие гражданские, что тут были, одаривали меня столь красноречивыми взглядами, что мне ненароком хотелось проверить, не отрос ли у меня сзади хвост со стрелкой, да рога на голове. Вил в руке вроде как не нашлось. Впрочем, чего ещё ожидать от моей репутации местного резидента преисподней. А учитывая то, что я сейчас учудил...

    Первым допрашиваемым стал тот самый мужик в серой майке, которого я заприметил в самом начале. Вполне возможно он и есть один из командиров. Кстати, сами пленные были не менее бледными, чем гражданские. Что только добавило мне вопросов.

    Двое рядовых быстро поставили его на ноги передо мной и вынули из его рта кляп. Когда мы встретились взглядами, я больше не сомневался, что он что-то знает. Уж слишком нагло смотрел, хотя прежний испуг и сохранился. Тогда я тепло улыбнулся ему, как будто ничего не произошло.

    - Итак, любезнейший, поведайте мне, пожалуйста, что тут происходит и зачем вам оружие? - тоном профессора от медицины спросил я его. Будь у меня очки, непременно бы поправил их.

    - Думаешь, я тебе что-то скажу, армейская свинья?! - прорычал он. Его бледность после моего эксперимента никуда не делась. Вот только он находился дальше всех, да ещё и покрепче остальных будет. Неужели выдержал. Или... Тут один из бойцов уже собирался заехать ему по уху за эту дерзость, но я успел остановить его жестом.

    - Не стоит, сержант. Не хорошо будет, если мы потеряем 'языка', - вежливо и по-доброму попросил я. Правда солдат от чего-то поёжился. Я же повернулся к пленному. - Армейская свинья? Как интересно. Армейским псом меня называли. А вот свиньёй ещё нет. Надо будет запомнить. Но вернёмся к основной теме нашей беседы. Мне не очень хочется переходить к интенсивным методам допроса, поэтому, будь добр, не доводи до греха.

    - Да кто ты, чёрт возьми, такой? Ты... - тут он умолк и уставился на меня по-новому. Как будто у него в голове что-то переключилось. - Армейский пёс?

    Его глаза скосились к моему поясу, где у меня всегда висела цепочка от серебряных часов. И он её, наконец, заметил. А дальше с его лицом начали происходить удивительные метаморфозы, о возможности существования которых, у человеческого организма, я даже не подозревал. Сначала он посерел, потом побелел. Следом он позеленел, потом покраснел. А в самом конце краснота сменилась чернотой. К этому моменту он уже весь трясся. Зато бледность пропала!

    - Ж-жнец? - спросил он осторожно, как будто ступая по минному полю. - П-полковник Эд-двард Элрик?

    - Вообще-то уже давно как Бригадный Генерал, - заметил я, присаживаясь перед ним на корточки. - Ну, так как, будем сотрудничать? По-хорошему или по-плохому?