- Уинри, прежде чем мы продолжим с тобой говорить на эту тему, я должен тебе кое-что рассказать, - ответил я и посмотрел на неё. Мой взгляд был серьёзен как никогда. И Уинри каким-то шестым чувством наверное почувствовала это. Потому как её взгляд стал таким же серьёзным, и она согласно кивнула. - Раз ты согласно, тогда давай мы с тобой прогуляемся. Тут не далеко. Не хочу, чтобы кто-либо ещё это слышал. Это слишком...

    - Эд, - остановила она меня. - Если тебе тяжело, может тогда не стоит?

    - Нет, - мотнул я головой. - Понимаешь, ты имеешь право знать это.

    Уинри её раз кивнула и мы с ней, собравшись, отправились туда, где мы в детстве любили часто играть. Наше любимое место.

    Солнце потихоньку склонялось к горизонту, обозначая конец дня. Мы с Уинри, собрав с собой небольшую корзинку со снедью, сидели на раскинутой на траве скатерти, на берегу реки. Она была в легком летнем платье и босоножках. На голове - шляпка, которую я ей подарил пару лет назад. Очень уж она мне понравилась, когда я увидел её в одном из магазинов Централа. Я настоял на том, чтобы она переоделась из своего перемазанного машинным маслом комбинезона. Заодно пришлось подождать пока она примет душ. Сам же был одет в серые брюки и рубашку с коротким рукавом, на ногах обычные ботинки. Свой лёгкий перекус мы уже съели. В общем, теперь ни что не могло отвлечь нас от беседы.

    - Так о чём ты хотел поговорить со мной, Эд? - Уинри посмотрела мне в глаза, ища ответ.

    - Уинри, - начал я, усиленно подбирая слова. Как назло, ничто не шло на ум. Махнув на это рукой, я решил сказать всё, как есть. - Когда я сказал тебе что я чудовище и во мне всего лишь немного от человека, я сказал тебе правду. На самом деле я человек лишь отчасти. И эта часть чрезвычайно мала, по сравнению с остальным.

    - Что ты такое говоришь, Эд, я тебя не понимаю, - произнесла растерянная Уинри. Мои слова были для неё как... Не знаю на что это похоже, но она их действительно не понимала. Я видел это по её взгляду.

    - Хорошо, тогда, ты не будешь против, если я расскажу тебе всю историю, с самого её начала? - спросил я, понимая, что это единственный шанс чтобы она поняла всё до конца. Девушка кивнула и я начал свой рассказ.

    - Эта история началась более четырёхсот лет назад. Многим она покажется сказкой, но печальная сторона этой 'сказки' в том что это правда. На Востоке, как ты знаешь, за границей Аместриса находиться Великая Пустыня, разделяющая нашу страну и Империю Ксинг. Но пустыня там была не всегда. На самом деле, некогда это была весьма процветающая и успешная страна. Там жили такие же люди, как и мы. Они любили и ненавидели, радовались и плакали. Всё то же самое, что и у нас. Две вещи отличали народ, что населял ту землю от других народов, их язык и их золотые волосы, и золотые глаза. Страна же та известна под названием Ксеркс. Да, Уинри, мы с братом - последние представители некогда великого народа. Четыреста лет назад эта страна исчезла за одну ночь. Все её жители погибли. Все кроме одного.

    - Но история эта началась за несколько десятилетий до уничтожения Ксеркса. Тогда в лаборатории у одного алхимика работал раб. В Ксерксе было весьма распространено рабство и у того алхимика было много рабов. Рабам порой даже отказывали в имени, и они просто носили номер. Того раба, о котором я упомянул, называли 'Раб номер двадцать три'. Однажды хозяин этого раба, решил провести алхимический опыт. Что там произошло точно, мне узнать так и не удалось. К сожалению. Но в результате этот алхимик смог получить искусственную жизнь, искусственно существо. Раб назвал его 'малыш из пробирки'. Но само это существо называло себя иначе. Гомункул! Вот какое оно выбрало себе имя.

    - Гомункул стал бесценным открытием для того алхимика. Это открытие позволило ему не просто возвыситься, но занять одно из важнейших мест подле Царя Ксеркса. Тот Алхимик стал Главным придворным Алхимиком. А что же стало с рабом, спросишь ты? Дело в том, что раб, который, по сути, дал жизнь Гомункулу, работая в лаборатории, заинтересовал это существо. Будучи запертым в своей оболчке, которая представляла собой круглую колбу, Гомункул не мог выбраться наружу и познавать окружающий мир. Алхимик же был настолько занят своими исследованиями, что быстро стал неинтересен своему детищу. Ведь Алхимика больше всего интересовали знания Алхимии, которыми обладал Гомункул. Но он ничего не давал ему взамен.

    - А что же мог дать Гомункулу, который знал об Алхимии всё простой Раб? Чем этот юноша, которому тогда не было и шестнадцати лет, мог заинтересовать всезнающее существо? Ответ прост. Он заинтересовал его миром людей. Тем миром, который Гомункул не мог познавать самостоятельно. Но рабу не было интересно рассказывать Гомункулу о том, что знал сам Раб номер двадцать три. И тогда гомункул решил заинтересовать его. Он предложил ему стать свободным. И первое что он сделал, чтобы помочь рабу обрести свободу, он дал ему имя. Конечно, сначала Гомункул выбрал имя напыщенное и величественное, которое, как он думал, впечатлит наивного юношу. Теофрастус Бомбастус. Но Гомункул просчитался. Для молодого раба это имя было очень сложным, и тот пожаловался, что не может его запомнить. И тогда Гомункул дал ему другое имя. Более простое, не возвышенное. Но оно понравилось молодому человеку. И с того дня Раб номер двадцать три, стал более известен как Ван Хоэнхайм.

    - Погоди, Эдвард, ты сказал Ван Хоэнхайм? - прервала мой рассказ Уинри. Я кивнул. - Но разве это не имя твоего отца? Или это ваш предок?

    - Всему своё время, Уинри, - улыбнулся я. - Я продолжу рассказ, и в конце ты поймёшь, что я имею в виду. Итак, я продолжаю.

    - Дав Хоэнхайму имя, Гомункул практически сразу обнаружил, что его 'родитель по крови' не умеет читать, писать и считать. И тогда гомункул стал учить его грамоте, заверив, что это - необходимый шаг, чтобы получить свободу. Его слова были правдивы, Хоэнхайм поверил им и, в конце концов, получил свободу. Сбылась мечта Хоэнхайма. Он был свободен. Он был грамотен. И он был обучен Алхимии. Более того, его навыки превосходили навыки его бывшего хозяина, который, надо отдать ему должное, завидев талант юноши, сразу взял его себе в ученики. Но мы-то с тобой знаем, кто был настоящим учителем Хоэнхайма. Это позволило Хоэнхайму, также как и его бывшему хозяину подняться в обществе и, в конце концов, встать на одну ступень ниже его в подчинении Царю Ксеркса.

    - Но было кое-что, что не давало гомункулу покоя. Увидев, что благодаря его стараниям, Хоэнхайм получил долгожданную свободу, Гомункул, стеснённый своей стеклянной колбой, также захотел обрести свободу. Ведь что из себя представлял сосуд Гомункула? Это была простая стеклянная колба, стоящая на треноге в лаборатории алхимика. Ничто не защищало её от опасности быть разбитой. А ведь это могло привести в смерти Гомункула. И Гомункул этого очень сильно боялся. Более того, узнав о страхе своего создания, Алхимик без зазрения совести использовал это знание, чтобы выуживать из Гомункула знания об Алхимии. По сути, Алхимик узнавал что-то новое, угрожая жизни другого существа. Разумеется, это не прибавляло Гомункулу хорошего настроения.

    - И вот, увидев, что свободу всё-таки получить можно, ведь Хоэнайм этого смог добиться, Гомункул сам решил стать свободным. Стать свободным от той бренной оболочки, которой его наделил его создатель. И он придумал, как воплотить свой замысел в жизнь. Но как заставить Алхимика выполнить его волю? Здесь гомункулу помогло то знание людской натуры, которое он обрёл, общаясь с Хоэнхаймом. Гомункул узнал, чего страшатся все люди, независимо от происхождения и статуса. Он узнал самый главный страх человека. Смерть. И тогда он сообщил Алхимику нечто, что затуманило его напуганный неизбежной участью разум. Гомункул сообщил ему, что он знает как обрести Бессмертие.