- О, так вот как? Значит Армони снова приходила сюда посетить могилу Селены... - произнёс он. К этому моменту мы уже закончили пить чай и сейчас, покинув кухню, вышли к наосу, залу, где проходят службы.

    - Вот только откуда эта девочка знает Селену? Я что-то не припомню, чтобы у профессора были другие дети кроме Селены, - задумался я вслух, теребя подбородок. А затем посмотрел на Пастора. - Да и по возрасту соответствия нет.

    - Так ты, правда, знаешь Вильгельма и Селену? - переспросил он, остановившись.

    - Я встречался с ними несколько лет назад, - подтвердил я, уткнувшись взглядом в пол. - Но я даже не знал о том, что Селена умерла. Я узнал об этом только сегодня, когда увидел могилу, и, признаюсь, это выбило меня из колеи. Скажите, Селена чем-то болела?

    - Ну... вообще-то со смертью Селены много неясностей, - развел руками мужчина. - По-видимому, это был какой-то несчастный случай, но её тело никогда не вскрывали. Вернее так сказал профессор, и никто не осмелился расспрашивать его об этом подробно.

    - Как думаете, что там произошло? - спросил я его. Мне не нравилась позиция Эйзельштейна, но пока было рано делать выводы. Да и его легенда, что называется, шита белыми нитками. К тому же мне хотелось узнать точку зрения стороннего наблюдателя.

    И в этот момент на улице за стеной раздался жуткий вой. Куда более жуткий, чем приветствие Горилла. А ведь тут две стены! У Пастора, который, как и я прекрасно его услышал, округлились глаза. Я ж невольно, на автомате потянулся за оружием. Вот только я всё оставил в своей комнате, даже пистолет.

    Тут стекло в витраже разбилось и через него прямо в центральный зал ротонды, спрыгнула давешняя белая химера и утробно зарычала, нагоняя жути. Вот только размером она оказалась куда меньше саблезубого, пойманного мной. Заодно теперь я мог рассмотреть её вблизи. На её морде действительно была белая маска, а на шее ошейник. Ручная? Вот только кто её хозяин?

    - Ну что, мальчик, поможешь леди хорошо провести время? - раздался голос сверху. Подняв голову, я увидел в оконном проёме дамочку вызывающей наружности и в весьма откровенном наряде. Усмехнувшись, я продемонстрировал кольцо на безымянном пальце.

    - Вообще-то я женат, бабуля, - произнёс я нагло, а затем я указал на неё пальцем. - К тому же ни одна леди не осмелиться прийти в дом божий в таком наряде.

    - Взять его, - коротко приказала она своей химере. Похоже, мой тон ей совсем не понравился, и она решила закончить разговор.

    Химере дважды приказывать было не нужно, и она огромным прыжком бросилась на меня. Для того чтобы в следующую секунду быть встреченной пинком моей левой ноги прямо в челюсть. Зубы творения алхимии скрипнули, но удар выдержали. Однако одни ударом я не ограничился. Второй удар, уже правой рукой, пришелся как раз на темечко химеры. В итоге она на мгновение свалилась на пол, а я отскочил обратно к Пастору.

    - Вам лучше спрятаться ненадолго, - обратился я к нему. - Боюсь этого противника я не смогу победить так просто.

    - Хорошо, - кивнул он и скрылся за дверью.

    - Ну что, Киса, поиграем? - обратился я к химере, одновременно прикидывая, какой из моих козырей лучше задействовать сейчас.

    А затем начался бой. Химера оказалась куда более опасным противником, чем тот краб в туннеле. Она великолепно двигалась по помещению и совершала поистине гигантские прыжки, с легкостью перемещаясь из одного конца зала в другой за считанные секунды. Вот только этого было мало, чтобы победить меня. Пускай я двигался не столь проворно как эта химера, так как не хотел светить своими возможностями перед противником, но на моей стороне были алхимия и моя автоброня, которая как я и думал, оказалась куда крепче химеры. Вдобавок, преобразуя при помощи алхимии различную утварь в холодное оружие, я несколько раз сумел продемонстрировать ей свои способности в метании всякого колюще-режущего железа.

    В конечном итоге, если брать исключительно автоброню, мои физические характеристики и только один вид алхимического преобразования, то есть преобразование холодного оружия, мы с химерой сражались практически на равных, лишь с небольшим превосходством с моей стороны. И это было занимательно. Чтобы поддерживать подобный уровень, мне приходилось напрягаться по полной программе. С одной стороны, чтобы не дать ей задеть меня своими когтями, зубами или лапами, таким образом, причинив непоправимый вред. А с другой - не сорваться самому и не уничтожить её одним чрезмерным ударом.

    Однако спустя пять минут химера всё-таки совершила тактическую ошибку. Хотя она и разумна, причём очень даже, но, как и любое живое существо, не застрахована от ошибок и промахов. В какой-то момент она ударила меня своей лапой слишком сильно, и я использовал один из приемов, чтобы эта кошка потеряла равновесие. А затем, когда она отвлеклась, я со всей силы ударил в маску на её морде и разбил её. Реакция на это последовала неожиданная. Химера, встав на задние лапы и схватившись передними за морду, громко заревела. А затем в несколько больших прыжков выскочила из зала через окно. Видимо либо это слишком болезненно для неё, либо унизительно, чего тоже исключать нельзя. Уж слишком разумным было её поведение. Неизвестно, что алхимик, создавший её, наворотил в её мозгах

    - Я проиграла, - хмыкнула дамочка. Но не похоже чтобы её это сильно расстраивало. - А ты сильнее, чем я думала, мальчишка.

    - О, ты ещё не разучилась думать, бабуля? - решил я её позлить, от того и говорил таким наглым тоном. - Ну и кто же ты такая, жертва аборта?

    - А ты оказывается хам, хотя с виду такой хороший мальчик, - разочарованно вздохнула дамочка и развела руками. - Что ж, думаю, в отличие от тебя, мне стоит проявить любезность и представиться. Меня зовут Камила. Ты уж прости, что загубила это дорогое крашеное стекло. Ну, мне пора уходить. Пора сказать 'До свиданья'. Мы скоро встретимся, малыш!

    Сказав это, она скрылась в оконном проеме, оставив меня в одиночестве размышлять о том, что сейчас произошло и о том кто такая эта Камила. Единственное что я сейчас мог сказать определенное - она не человек. Больше походило на философский камень, пусть и не такой сильный. Где-то на пару сотен душ, против четверти миллиона у меня. Однако, опять же, в отличие от меня, она не смогла почувствовать моей нечеловеческой природы, а значит, у меня пока есть преимущество.

    Тут дверь, через которую скрылся Пастор, открылась, и в наос вошел он сам.

    - Пастор, вы в порядке? Не ранены? - с беспокойством обратился я к нему.

    - Отделался легким испугом. Спасибо, Эдвард, - ответил тот.

    - Вы случаем не знаете эту дамочку? - спросил я его, указав на разбитое окно.

    - Нет, хотя как мне видеться, она, возможно, несёт ответственность за появление тех химер и за то, что случилось с городом, - предположил Пастор. С его выводами трудно было не согласиться. Уж слишком была послушной та белая химера.

    - Эх, жаль, что вы не знаете, - покачал я головой, и разочарованно вздыхая. - Как бы мне облегчилась вся работа, если бы все всё знали и ничего бы не происходило.