И тут стрелок неожиданно улыбнулся. Военная статистика свидетельствует, что в современной армии пехота тратит пятнадцать тысяч боевых патронов, чтобы убить одного врага. Результаты снайперов лучше. Значительно лучше. Фактически в двенадцать с половиной тысяч раз лучше. Снайперы убивают одного врага, расходуя 1,2 патрона. А один на 1,2 – это все равно что шесть патронов на пять человек. Совершенно то же самое. Простая арифметика. Так что даже после многолетнего перерыва тренированный снайпер сделал то, чего ожидали бы от него его прежние инструкторы. Они были бы очень им довольны.

Однако армейские инструкторы готовили снайперов для действий в боевой обстановке, а не в мирных городах. При стрельбе на гражданке очень часто возникают факторы, отсутствующие на фронте. И эти факторы могут изменить понятие «успешный уход с огневой позиции». Вот и сейчас, наверное, уже среагировали средства массовой информации. И в этом нет ничего удивительного, поскольку все случилось прямо перед офисом филиала Эн-би-си.

Действительно, прежде чем перепуганные прохожие начали дружно набирать 911 на своих мобильных телефонах, в офисе Эн-би-си заработали мини-кинокамеры. Их включили и выставили в окна. А обозреватель телевизионных новостей по имени Энн Янни начала готовить свой репортаж, который – и в этом она не сомневалась – станет ее первой головокружительной победой. Журналистка была потрясена убийством на площади, ее тошнило, оно взволновало ее до глубины души. Но Янни поняла и сенсационность события. Поэтому она сразу начала сочинять сценарий своего телерепортажа. Она знала, что именно первые пришедшие в голову слова часто определяют идею передачи, а у нее это были «снайпер» и «бессмысленный расстрел». Аллитерация возникла чисто инстинктивно, да и слова показались банальными. Но картина, только что представшая глазам Энн Янни, виделась ей именно как расстрел. А это все же потрясающее слово. От него веет дикостью, жестокостью и внезапностью. Самое подходящее слово для статьи. Однако журналистка знала, что оно не годится для подписей под фотографиями. Здесь лучше использовать слово «бойня». «Бойня в пятницу вечером»? «Бойня в час пик»? Она поспешила к редакционному художнику, рассчитывая, что тот сумеет придумать что-нибудь стоящее.

На поле боя также нет правоохранительных органов. От дюжины одновременных звонков с мобильников на номер 911 коммутатор засверкал, точно рождественская елка, а представители местного полицейского участка и пожарные сразу помчались на место преступления. Все до одной машины с включенными мигалками и сиренами. Все черно-белые автомобили, все свободные от работы детективы, все эксперты и пожарные, все парамедики и кареты «Скорой помощи». Иными словами, возник настоящий хаос. Взволнованные люди, звонившие в 911, не могли внятно объяснить, что произошло.

Но было ясно, что совершено чрезвычайное преступление, а потому временное командование операцией доверили старшему детективу из убойного отдела. Полицейский с двадцатилетним стажем, он поднялся по служебной лестнице, начав свою карьеру с патрулирования улиц. Его звали Эмерсон. Его машина ползла под вой сирены среди медленно едущих автомобилей, объезжая строительные площадки. Эмерсон все сильнее ощущал растерянность, поскольку не знал, что именно случилось. Ограбление, наркотики, разборка между бандами, террористический акт? У него не было никакой информации, совсем никакой. Однако он сохранял спокойствие, хотя и относительное. Пульс Эмерсона насчитывал примерно сто пятьдесят ударов в минуту. В надежде услышать хоть что-нибудь новое старший детектив держал открытым канал связи с диспетчером 911.

– Нам звонит с мобильного телефона еще один мужчина, – сказал диспетчер.

– Кто? – крикнул в ответ Эмерсон.

– Морской пехотинец, из офиса по набору новобранцев.

– Он видел, что произошло?

– Нет, находился внутри здания. Но сейчас он снаружи.

Эмерсон сжал зубы. Он знал, что ему придется оказаться на месте преступления не первым. Далеко не первым. Придется командовать из арьергарда. Поэтому ему требовались глаза. Так. Морской пехотинец? Подойдет.

– Хорошо, – распорядился он. – Переведите на меня его звонок.

Раздались громкие щелчки, шипение, потом акустика изменилась. Послышались звуки улицы, далекие крики, плеск воды. «Фонтан!» – догадался детектив.

– Кто говорит? – спросил он и услышал сильный, спокойный, но приглушенный голос: человек старался говорить как можно быстрее, прижимая трубку к губам.

– Келли. Первый сержант, морская пехота США. С кем я разговариваю?

– Эмерсон, полицейский департамент. Я в пробке, мне ехать еще минут десять. Что у нас там?

– Пять жертв, – ответил Келли.

– Пять трупов?

– Так точно.

Черт возьми!

– Раненые?

– Я не вижу.

– Пять трупов и ни одного раненого?

– Так точно, – повторил морской пехотинец.

Эмерсон замолчал. Он много раз видел результаты стрельбы в общественных местах. Видел мертвецов. Но чтобы были только убитые – с таким он не сталкивался. В подобных случаях всегда есть мертвые и раненые. Как правило, по меньшей мере один к одному.

– Вы уверены, что раненых нет? – переспросил он.

– Абсолютно уверен, сэр, – сказал пехотинец.

– Кто жертвы?

– Гражданские лица. Четверо мужчин и одна женщина.

– Дело – табак!

– Согласен с вами, сэр.

– Где вы находились?

– В офисе по набору новобранцев.

– Что видели?

– Ничего.

– Что слышали?

– Стрельбу, шесть выстрелов.

– Ручное оружие?

– Думаю, винтовка.

– Какая?

– Кажется, автоматическая. Она стреляла очень быстро, но не в автоматическом режиме. Все жертвы убиты выстрелами в голову.

«Снайпер, – подумал Эмерсон. – Дерьмо. Сумасшедший с боевым оружием».

– Он ушел? – спросил он.

– Больше не стреляет, сэр.

– Вполне возможно, что он еще там.

– Возможно, сэр. Люди попрятались. Большинство сейчас находятся в библиотеке.

– А вы где?

– Прячусь за стеной на площади. Со мной еще несколько человек.

– А он где был?

– Не могу сказать наверняка. Может быть, в гараже. В новой части парковки. Люди показывали туда. Возможно, видели вспышки. Кроме того, гараж – единственное здание возле места, где лежат тела.

«Эта парковка похожа на муравейник, – подумал Эмерсон. – Проклятый крысятник».

– Здесь телевизионщики, – сообщил пехотинец.

«Проклятье!»

– Вы в какой форме? – спросил Эмерсон.

– В парадной, сэр. Как положено в офисе.

– Хорошо, постарайтесь следить за порядком, пока не подъедут мои парни.

– Вас понял, сэр.

Затем собеседник отключился, и Эмерсон снова услышал дыхание диспетчера. «Телевизионщики и сумасшедший с винтовкой, – подумал он. – Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Давление, особое внимание и масса предположений, как бывает всякий раз, когда имеешь дело с телевизионщиками и безумцем с винтовкой». Он нажал на кнопку связи со всеми машинами.

– Все подразделения, внимание! – сказал старший детектив. – Мы имеем дело с сумасшедшим-одиночкой, вооруженным винтовкой, наверное, автоматической. Беспорядочная стрельба в общественном месте. Возможно, из новой части парковочного гаража: либо убийца еще там, либо давно убрался. Если второе, то он сделал это пешком или в машине. Все группы, находящиеся в пределах десяти кварталов от места преступления, остановитесь и окружите район. Никого не впускать и не выпускать, понятно? Ни машин, ни пешеходов – ни при каких обстоятельствах. Все, кто находится ближе десяти кварталов, продолжайте движение к площади, но соблюдайте максимальную осторожность. Он не должен уйти. Не упустите его. Мы обязаны его взять, ребята. Он нужен нам сегодня до того, как до нас доберется Си-эн-эн.

Подкатив к своему дому, мужчина в минивэне нажал на кнопку дистанционного управления, и дверь гаража с грохотом начала подниматься. Он въехал внутрь, снова нажал на кнопку, дверь опустилась у него за спиной. Он выключил двигатель и несколько мгновений сидел не шевелясь. Затем вылез из машины и прошел через прихожую на кухню. Погладил собаку и включил телевизор.