— Потом прямо домой, — сказала Равелин строго. — Не гуляй больше нигде.
— Ради неба, мама, ты что, подумала, я собираюсь сбежать или вроде того...
— Запомни, что я говорю, мисс Киска. Я тоже когдато была девочкой. Ты взяла с собой лекарства? — Да, я взяла лекарства.
Юджен вышла, Тед опять ускользнул в нишу.
— Кого ты вызываешь теперь? — спросила Равелин.
— Ламстера Ульварда. Хочу поблагодарить его за прекрасный ланч.
Равелин согласилась, что водоросли с маргарином заслуживают изъявления вежливости.
Тед позвонил, выразил благодарность, а затем, как бы подумав, к случаю упомянул о человеке, ставшем собственником целой планеты.
— Целая планета? — переспросил Ульвард. — Она, должно быть, обитаема?
— Нет, я так понял, что нет, ламстер Ульвард. Подумайте об этом! Подумайте об уединении!
— Уединение! — воскликнул Ульвард. — Мой милый мальчик, что ты называешь этим словом?
— О, естественно, ламстер Ульвард — у вас-то ведь и без того есть настоящая достопримечательность.
— Планета, должно быть, очень дикая, — рассудил Ульвард. — Занятная идея, конечно — если есть вкус к подобного рода вещам. Кто этот человек?
— Не знаю, ламстер Ульвард. Но могу узнать, если хотите.
— Нет-нет, не беспокойся. Это не слишком интересно. Просто неожиданная мысль. — Ульвард рассмеялся непритворным смехом. — Этот бедняга, наверное, живет под куполом.
— Очень даже может быть, ламстер Ульвард. Ну вот, спасибо еще раз и доброй ночи.
Космонавта звали Кеннес Майл. Он был невысокий и тощий, жесткий, как синтетическая селедка, и коричневый, как жареные дрожжи. Седые пряди волос были коротко острижены. Голубые, искренние на вид глаза смотрели остро и пристально.
Он выказал учтивый интерес к ранчо, но Ульвард решил, что постоянное употребление гостем слова «сойдет» довольно бестактно.
Когда они вернулись в дом, Ульвард предоставил гостю паузу для выражения восхищения своим дубом.
— Он абсолютно живой, ламстер Майл! Настоящее дерево, выжившее с прошлых времен! Есть ли такие же прекрасные деревья на вашей планете? Кеннес Майл улыбнулся.
— Ламстер Ульвард, это всего-навсего маленькое деревце. Давайте присядем где-нибудь, я покажу вам фотографии.
Ульвард уже упомянул о своем интересе к приобретению внеземной собственности. Майл нисколько не скрывал, что ему нужны деньги, и дал понять, что сделка в принципе может состояться. Они сели за стол, Майл открыл кейс. Ульвард уставился на стенной экран.
— Во-первых, я покажу карту, — сказал Майл.
На стене появилась проекция мира: океаны, огромный экваториальный материк, именуемый Гайа, более мелкие Аталанта, Персефона, Алкион. Раздел описательной информации гласил:
ПЛАНЕТА МАЙЛА
ЗАЯВКА ЗАРЕГИСТРИРОВАНА И УТВЕРЖДЕНА АГЕНСТВОМ ВНЕЗЕМНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
Площадь поверхности: 0,87 Земной нормы Гравитация: 0,93 Земной нормы Суточный оборот: 22,15 земных часа Годовой оборот: 2,97 земных года Атмосфера: пригодная для жизни Климат: целебный Вредные условия и влияния: нет Население: 1
Майл указал точку на восточном краю Гайи.
— Я живу здесь. Пока здесь просто грубый лагерь. Мне нужны деньги, чтобы построить себе что-нибудь лучшее. Я хочу сдать в аренду один из меньших континентов, или, если вы предпочтете, участок на Гайе, скажем от Туманных Гор к западу до океана.
Ульвард с вежливой улыбкой качнул головой:
— Участок — не для меня. Я бы купил весь континент, а лучше планету целиком. Если нет возражений, вы называете вашу цену, и я выписываю чек.
Майл отвел взгляд.
— Вы еще даже не видели фотографий.
— Хорошо, — деловым тоном сказал Ульвард. — Как бы то ни было, давайте фотографии. Майл утопил кнопку проектора. Ландшафты дикой незнакомой красоты засветились на экране. Скалистые горы и ревущие реки, заснеженные леса, рассветы над океаном и закаты в прерии, зеленые холмистые равнины, луга с брызгами цветов, берега, белые, как молоко.
— Очень приятно, — сказал Ульвард. — Вполне мило. — Он извлек чековую книжку. — Ваша цена?
Майл усмехнулся и покачал головой.
— Не об этом речь. Я хочу всего лишь сдать в аренду участок, но вы должны будете принять мои правила. Это непременное условие.
Ульвард крепко сжал губы. Он отклонил голову в резком коротком жесте. Майл начал вставать.
— Нет-нет, — быстро сказал Ульвард. — Я просто думаю... Давайте еще раз глянем на карту.
Майл вернул карту на экран. Ульвард тщательно изучил различные континенты, распрашивая о физиографии, климате, флоре и фауне.
Наконец, он пришел к решению.
— Я арендую всю Гайю.
— Нет, ламстер Ульвард! — заявил Майл. — Я зарезервировал землю восточнее Туманных Гор и реки Калиопы. Западнее участок открыт. Он, может быть, немного меньше, чем Аталанта или Персефона, но теплее по климату.
— В западном секторе нет гор, — запротестовал Ульвард. — Только невзрачный пик Скалистый Замок.
— Не такой уж невзрачный, — не согласился Майл. — Вы также получите Холмы Пурпурной Птицы, и ниже на юге есть гора Кариаско — действующий вулкан. Что вам еще нужно?
Ульвард оглядел свое ранчо.
— Я имею обыкновение думать о большем.
— Западная Гайя — красивый большой кусок собственности.
— Ну, хорошо, — сказал Ульвард. — Каковы ваши условия?
— Раз деньги идут, я не жадный, — оживился Майл. — За двадцатилетнюю аренду двести тысяч годовых, за первые пять лет — вперед.
Ульвард попытался протестовать.
— Да это же грабеж, ламстер Майл! Это почти половина моего дохода! Майл пожал плечами.
— Я не пытаюсь стать богачом. Я хочу построить себе домик. Это стоит денег. Если вы не можете заплатить их, я поговорю с кем-нибудь другим, кто может.
В голосе Ульварда прозвучали металлические нотки:
— Все мое ранчо здесь стоит меньше миллиона.
— Итак, или вы хотите, или не хотите, — заявил Майл. — Я перечислю мои правила, затем вы сможете все обдумать.
— Какие еще правила? — потребовал Ульвард: его лицо заметно покраснело.
— Они просты и имеют единственной целью обеспечить уединение для нас обоих. Первое, — вы должны оставаться на собственной территории. Никаких экскурсий туда-сюда по моей земле. Второе, никаких субаренд. Третье, никаких постоянных жителей, кроме вас, вашей семьи и ваших слуг. Я не хочу появления никаких артистических колоний, никакой атмосферы шумного курорта. Естественно, вы можете приглашать гостей, но они должны подчиняться тем же условиям, что и вы.
Он посмотрел на мрачное лицо Ульварда.
— Я не стараюсь быть жестким, ламстер Ульвард. Хорошие соседи строят хорошие заборы, и лучше добиться взаимопонимания сейчас, чем прибегать к грубым словам и лучевым ружьям позже.
— Позвольте мне еще раз взглянуть на фотографии, — сказал Ульвард. — Покажите Западную Гайю.
Он смотрел, тяжело вздыхая.
— Хорошо. Я согласен.
Строительная команда отбыла. Ульвард был один на Западной Гайе. Он погулял вокруг нового домика, глубоко вдохнул чистый спокойный воздух, испытывая трепет абсолютного одиночества и уединения. Домик стоит состояние, но много ли других людей на Земле — собственников (ну, пускай арендаторов) чего-нибудь, что сравнится с этим?
Он прошелся перед террасой, гордо поглядывая на мили — настоящие, несимулированные мили — ландшафта. Для постройки дома он выбрал площадку в предгорье Хребта Ульварда (так он переименовал Холмы Пурпурной Птицы). Перед ним расстилалась бесконечная золотая саваннас отдельными сине-зелеными деревьями, позади рос высокий серый кустарник.
Внизу из расселины в камне бежал ручей, прыгая, плескаясь, неся прохладу, и вливаясь, наконец, в прелестный чистый пруд, за которым Ульвард поставил купальную кабинку из красного, зеленого и коричневого пластика. У подножия скалы и в расщелинах росли группы колючих голубых кактусов. Сочные зеленые кустарники были покрыты красными трубчатыми цветками. Узкие листья белого дерева поднимались на одном стебле с белыми шарами.
