Пока проходит цикл развития суррогатов, Амаранты уязвимы, как обычные люди, и они тщательно оберегают себя, не желая погибнуть по глупой случайности. Но после перевоплощения амарант полностью независим от превратностей жизни. Даже если амарант гибнет в катастрофе, в жизнь вступает его следующая копия.

Однако бывали случаи, когда амаранты гибли до полного развития суррогата. Такие суррогаты, внешне копии амарантов, но без вложенной в них памяти, назывались реликтами. Они выходили в мир и жили обычной жизнью, отличаясь от остальных только своим бессмертием. Если суррогат хотел, то мог регистрироваться как Бруд, и бороться за повышение фила, так как несмотря на бессмертие, срок их жизни был ограничен рамками закона. Если они оставались гларками, то могли жить бесконечно, но постоянно опасаясь, что их обнаружат и тогда они автоматически становились Брудами со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Гэвин Вэйлок оказался именно таким человеком – реликтом без памяти о прошлом и без опыта жизни своего прототипа. Джакинт Мартин, напротив, была суррогатом, получившим всё от своего прототипа.

– Реликт… – задумчиво произнесла Джакинт. – Реликт Грэйвена… Семь лет назад… Для реликта с семилетним стажем ты хорошо развит.

– Я очень способный, – отпарировал Вэйлок.

Джакинт отхлебнула из бокала.

– Грэйвен Варлок высоко поднялся в своё время. Чем он занимался?

– Журналистика. Он основал газету «Кларжес Дирекшен».

– Припоминаю. Его соперником был Абель Мандевиль со своим «Кларионом».

– И его врагом. Они однажды встретились на Порфировой Башне. Слова, оскорбления. Абель ударил Грэйвена. Тот ответил и Абель упал с высоты тысячи футов на Картерхауз-сквер. – В голосе Вэйлока появились горькие нотки. – Его объявили монстром, присудили к всеобщему презрению и выдали убийцам, когда суррогаты ещё только развивались. – Глаза его сверкнули. – Среди амарантов такого не бывает. Смерть для них исключена. Если она и случится, то ненадолго. Через несколько недель новый суррогат продолжит его жизнь. И вот с Грэйвеном случилось такое… Его отдали убийцам, хотя он только что стал амарантом.

– Ему бы следовало быть осторожнее до перевоплощения, – сухо заметила Джакинт.

– Но он был нетерпелив, импульсивен, он не мог долго находится в изоляции. И он не учёл мстительности и вероломства своих врагов.

Джакинт заговорила строгим тоном:

– Существуют законы государства. То, что они иногда беспомощны, не умаляет их значение. Каждый, кто совершает чудовищный акт убийства, подлежит забвению.

Вэйлок ответил не стазу. Он поудобнее устроился в кресле, поиграл бокалом и пытливо на неё взглянул.

– Что ты теперь собираешься делать?

Джакинт допила вино.

– Мне не хотелось бы узнавать то, что я узнала. А теперь я не могу скрывать монстра.

Вэйлок перебил её.

– Монстра нет! Грэйвен уже семь лет как предан забвению!

Джакинт кивнула:

– Да, конечно!

Круглое лицо в обрамлении чёрных перьев появилось над балюстрадой.

– О, это же Гэвин! Старый, добрый Гэвин!

Бэзил Тинкоп ввалился на террасу и осторожно опустился в кресло возле их столика. Его птичий костюм был в полном беспорядке. Чёрные перья печально свешивались на лицо.

Вэйлок встал.

– Прости нас, Бэзил. Мы как раз собирались уходить.

– Не так скоро! Неужели я не могу увидеть тебя нигде, кроме как перед входом в Дом Жизни? – Бэзил заказал ещё выпивку. – Гэвин, – обратился он к Джакинт, – мой самый старый друг.

– Да? Сколько же лет ты знаешь его?

Вэйлок медленно опустился в кресло.

– Семь лет назад мы выловили Гэвина из воды. Это был корабль «Ампродекс» с капитаном Неснером Уэлси. Он потом чокнулся. Ты помнишь, Гэвин?

– Прекрасно помню, – напряжённо ответил Гэвин. Он повернулся к Джакинт:

– Идём.

Она взяла его за руку.

– Твой друг Бэзил заинтересовал меня. Значит, вы вытащили Гэвина Вэйлока из воды.

– Он уснул в воздушном шаре, и тот занёс его в море.

– И это случилось семь лет назад? – Джакинт искоса посмотрела на Вэйлока.

– Что-то вроде этого. Гэвин может сказать точно. У него прекрасная память.

– Гэвин мало говорит о себе.

Бэзил важно кивнул.

– Посмотри на него: сидит как статуя под своей маской.

Они оба посмотрели на Вэйлока. В глазах Гэвина стоял туман как после анестезии. Усилием воли он заставил себя выпить бокал. Алкоголь прояснил его мозги.

Бэзил тяжело поднялся.

– Простите меня. Небольшое дело. Умоляю, не уходите. – Он пошатываясь побрёл по террасе.

Вэйлок и Джакинт смотрели друг на друга через стол.

Джакинт мягко заговорила:

– Семь лет назад Грэйвен Варлок был передан убийцам. Семь лет назад Гэвина Вэйлока выловили из воды… Но дело не в этом. Ведь монстр уничтожен…

Вэйлок промолчал.

Вернулся Бэзил и плюхнулся в кресло:

– Я уговариваю Гэвина бросить свое дурацкое занятие. У меня есть некоторое влияние. Я мог бы дать ему неплохой старт.

– Простите, – сказал Вэйлок. Он поднялся и направился в туалет.

Но по дороге он зашел в телефонную будку, дрожащими пальцами нажал кнопки набора. Вспыхнул экран. На нём появился чёрный круг.

– Кто вызывает? – спросил низкий голос.

Вэйлок показал лицо.

– А, Гэвин Вэйлок!

– Мне нужно говорить с Карлеоном.

– Он занят в музее.

– Соедините меня с Карлеоном!

Щелчок.

На экране появилось круглое лицо. Чёрные, как агаты глаза смотрели на Вэйлока с любопытством. Вэйлок изложил свою просьбу. Карлеон задумался.

– Я сейчас занят выставкой…

– Это подождёт, – резко сказал Вэйлок.

Лицо на экране не изменило выражения.

– Хорошо. Две тысячи флоринов.

– Хватит и тысячи.

– Ты же богатый человек, Вэйлок.

– Хорошо. Две тысячи. Но побыстрее.

– Задержки не будет.

Вэйлок вернулся к столу. Бэзил что-то горячо говорил Джакинт:

– Ты не понимаешь! Каждая индивидуальность – это круг. Как к нему может прикоснуться другой разум? Только к одной точке! К одной точке на окружности. Хотя на ней много точек, число их определяется количеством способностей человека, то есть оно равно числу точек, из которых разум способен воздействовать на внешний мир.

– О, – проговорила Джакинт, искоса поглядывая на Бэзила. – По моему, ты всё упрощаешь.

– Ха, ха! Ты не хочешь понять всю глубину моего метода. У каждого есть любимые точки приложения сил, в которых он действует успешнее всего. Я пытаюсь найти эти точки и заставить пациента направить свои силы именно в них. Однако сейчас я пошёл дальше. У меня возникла новая идея. Если она сработает, то я могу воздействовать на сам источник, который не позволяет человеку использовать свои силы на максимуме возможностей. Это будет огромный шаг вперед и выдающееся достижение. – Он замолчал, а потом добавил: – Прости, но весь этот разговор здесь не к месту.

– Напротив, – ответила Джакинт. Она повернулась к Вэйлоку. – А ты как считаешь, Гэвин?

– Мы уходим?

Она улыбнулась, покачала головой, и Гэвин понял, что так и должно быть.

– Я остаюсь тут, Гэвин. Но ты устал и хочешь спать. Иди отдыхай. – Её улыбка перешла в смех. – Бэзил Тинкоп позаботится обо мне. Иди…

Она всмотрелась в проходящую толпу:

– Альберт! Денис!

Двое мужчин в роскошных костюмах остановились, посмотрели на балюстраду.

– Джакинт! Приятный сюрприз!

Они поднялись на террасу. Вэйлок нахмурился, сжал пальцы.

Джакинт представила вновь пришедших:

– Альберт Пондиферри, Денис Лестранж, Бэзил Тинкоп, а это… Гэвин Вэйлок.

Денис Лестранж был стройным и элегантным. Его светлые волосы были коротко пострижены. Альберт Пондиферри был смуглый, крепкий, со сверкающими чёрными глазами. Он ответил на приветствие со сдержанной корректностью.

Бросив хитрый взгляд на Гэвина, Джакинт сказала:

– Друзья, только в Карневале можно встретить поистине интересных людей.