Пляска Эйлифа

Короткая дикая пляска Эйлифа с саблей должна быть исполнена со страстью и в то же время небрежно. Молодой человек подражает пляске, которую он где-то видел. Это задача не из легких.

Костюм: на Эйлифе дешевый, во вмятинах, железный нагрудник и все еще прежние обтрепанные штаны. Лишь в восьмой картине (неожиданный мир) на нем дорогая одежда и амуниция; он умирает богатым.

Деталь

Во время своей гневной речи о плохих полководцах Кураж с остервенением ощипывает каплуна, придавая своему занятию некое символическое значение. Ее поношения время от времени прерывает смешок повара, которого эта речь забавляет.

Кураж Гизе

В мюнхенской постановке по берлинской модели Гизе, первая исполнительница роли Кураж, игравшая ее во время войны в Цюрихе, показала, как может большой актер использовать мизансцены и театральный материал постановки-модели для создания собственного, самобытного образа. При этом она непрерывно находила прекрасные замены, которые обогащают и модель. Сжав, например, в поднятом кулаке гульден, вырученный за каплуна благодаря триумфу своего сына, она торжествующе приплясывала. Или, к примеру, когда Эйлиф, спотыкаясь, входил в кухню и приветствовал ее, как то было явно принято у Фирлингов, варварским рявканьем, она отвечала ему неодобрительным вариантом этого звука. Так подготавливалась пощечина. (Вайгель играла радость встречи и, только вспомнив вдруг о неосторожности Эйлифа, давала ему оплеуху.)

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

_Мамаша Кураж переходит из протестантского лагеря в католический и теряет своего честного сына Швейцарца.

Спекуляция боеприпасами. Мамаша Кураж угощает лагерную проститутку и предостерегает свою дочь от любовных похождений на войне. Покамест Кураж кокетничает с поваром и священником, немая Катрин примеривает шляпку и сапожки проститутки. Первый обед в католическом лагере. Разговор брата с сестрой и арест Швейцарца. Мамаша Кураж закладывает свой фургон проститутке, чтобы выкупить Швейцарца. Кураж пытается удешевить подкуп. Кураж торгуется слишком долго и слышит ружейный залп, обрывающий жизнь Швейцарца. Немая Катрин подходит к матери, и они вместе ждут, чтобы принесли тело расстрелянного. Чтобы не выдать себя, Кураж отрекается от своего мертвого сына_.

Главные мизансцены

В течение всей картины фургон стоит слева, дышлом к зрителю, так что те, кто стоит справа от него, не видят стоящих слева. Посредине, на заднем плане, укреплен флагшток, справа, на переднем плане, стоит бочка, которая служит обеденным столом. Картина делится на четыре части: _атака, арест честного сына, торг, отречение_. После первой и второй частей сцена закрывается гардиной, после третьей - затемняется.

_Спекуляция боеприпасами_. Мамашу Кураж, появляющуюся слева из глубины сцены, преследует, не переставая уговаривать ее, интендант. На несколько мгновений она останавливается с ним у рампы; после слов "тем более по такой цене" она отворачивается от него и садится возле фургона на ящик, где уже сидит Швейцарец. Торг ведется приглушенными голосами. Зовут Катрин, которая снимала с веревки белье, и та идет с интендантом в глубину левой части сцены. Кураж начинает латать подштанники Швейцарца и при этом учит его честности. Вернувшийся по другую сторону фургона интендант уводит Швейцарца с собой. Эта и последующие сцены выдержаны в тоне идиллии.

_Мамаша Кураж угощает лагерную проститутку и предостерегает свою дочь от любовных похождений на войне_. Кураж, с шитьем в руках, присаживается к Потье. Катрин, снимая с веревки белье, прислушивается к их разговору. После своей песни Потье демонстративной походкой проститутки скрывается за фургоном.

_Покамест Кураж кокетничает с поваром и священником, немая Катрин примеривает шляпку и сапожки проститутки_. После короткой словесной перепалки мамаша Кураж ведет своих гостей выпить по стаканчику вина за фургон, где и завязывается политический разговор. После дополнительно вставленных слов "он - есть война за веру" повар насмешливо затягивает хорал "Господь - надежный наш оплот". Это дает Катрин время примерить шляпку и башмаки Иветты.

_Атака_. Неподвижен в беготне и суматохе атаки только священник, который путается у всех в ногах и не сходит с места. Остальные мизансцены ясны из текста.

_Первый обед в католическом лагере_. Священник, ставший теперь трактирным слугой, присоединяется к собравшейся у котла маленькой семье; Швейцарец немного отодвигается от остальных; он хочет уйти.

_Разговор брата с сестрой и арест Швейцарца_. Разговор их происходит за импровизированным столом. Увидав за фургоном шпика, Катрин пытается помешать брату влезть на фургон. Она бежит навстречу матери до середины сцены, когда Кураж возвращается со священником. В ожидании католиков Кураж, священник и Катрин группируются у стола.

_Мамаша Кураж пытается заложить свой фургон проститутке, чтобы выкупить Швейцарца_. Священник бежит навстречу измученной Кураж и подхватывает ее под мышки. Она быстро освобождается от этого объятия, которое, впрочем, несколько взбадривает ее, и задумывается. К тому моменту, когда появляется Иветта с полковником, план Кураж готов. Потье оставляет полковника, подбегает к Кураж, предательски целует ее, бегом возвращается к своему поклоннику, затем с самым жадным видом влезает в фургон. Кураж вытаскивает ее оттуда, ругает ее и гонит торговаться с судьями Швейцарца.

_Кураж пытается удешевить подкуп_. Кураж сажает Катрин и священника мыть стаканы и чистить ножи, создавая тем самым некое подобие осадного положения. Она стоит посредине сцены, между проституткой и своими домочадцами, когда не соглашается совсем отказаться от фургона, который защищала с таким трудом. Она снова садится чистить ножи и уже не встает, когда Потье, возвратившись, сообщает, что чиновники требуют 200 гульденов. Теперь Кураж сразу соглашается заплатить.

_Кураж слышит ружейный залп, обрывающий жизнь Швейцарца_. Как только Потье убегает, Кураж вдруг встает и говорит: "Боюсь, слишком долго я торговалась". Раздается залп, и священник, покидая Кураж, уходит за фургон. Свет гаснет.

_Чтобы не выдать себя, Кураж отрекается от своего мертвого сына_. Из-за фургона медленно выходит Иветта. Она бранит Кураж, учит не выдавать себя и выводит из-за фургона Катрин. Та, отворачивая лицо, подходит к матери и становится рядом с ней. Приносят Швейцарца, и мать, подойдя к нему, отрекается от него.

Перемещения и группировки

Перемещения и группировки должны быть подчинены ритму повествования и передавать события зримо.

В третьей картине лагерная идиллия нарушается атакой врага. Следовательно, идиллию нужно с самого начала строить таким образом, чтобы как можно нагляднее показать последующее разорение. Нужно дать актерам возможность бегать, нужно все подготовить для наглядного изображения суматохи и учесть, что назначение отдельных площадок сцены изменится.

Чтобы спасти свое белье, висящее на веревке, протянутой от фургона к пушке, - в начале картины его развесила немая Катрин, так что в конце картины Кураж может преждевременно собрать его, - Кураж должна пересечь всю сцену по диагонали. Катрин сидит у бочки, справа, на переднем плане, где в качестве клиентки сидела Иветта; Кураж достает сажу из фургона и несет ее к бочке, чтобы вымазать лицо дочери. Событие частной жизни разыгрывается теперь там, где прежде занимались только коммерцией. Когда Швейцарец, со шкатулкой в руках, вбегает из глубины сцены, справа, и, пересекая сцену по диагонали, бежит к фургону, который стоит на переднем плане и слева, его путь перерезает путь спешащей к своей дочери Кураж. Сначала она пробегает мимо своего сына, но, увидев шкатулку, оборачивается к Швейцарцу, который как раз хочет влезть в фургон. Несколько мгновений Кураж стоит, как наседка между двумя цыплятами: каждый из них в опасности, и она не знает, которого спасти раньше. Покуда она мажет сажей лицо дочери, сын прячет шкатулку в фургоне; Кураж удается приняться за сына, только покончив с дочерью, когда сын вылез уже из фургона. Она еще стоит рядом с ним, когда священник, выскочив из-за фургона, указывает на шведское знамя. Кураж бежит к знамени, находящемуся посредине и в глубине сцены, и срывает его.