— Если б знать, где он живет,— вытирая кулаком глаза, проговорил Юрка.— Я сбегал бы к нему, предупредил. А там — будь что будет... Пусть.
— То-то и оно, что не знаем мы, где он живет,— вздохнул Сашка.— Иначе пошли бы, деньги назад вернули — я кое-что от этого горлохвата припрятал...
У Юрки затеплилась робкая надежда.
— А что, если через адресный стол?
— Так мы ведь ни фамилии его толком не знаем, ни имени. Зыковых-Лыковых в городе сотни, наверно, пока всех обегаешь, у него давно рыбки передохнут.
— Кузьма Кузьмич его зовут,— радостно крикнул Юрка.— Точно, так второй дяденька, который с ним был, и сказал: «Хорошие рыбки, Кузьма Кузьмич».
Сашка тоже обрадовался.
— Это уже полегче. Пошли звонить в адресный стол. А этих меченосцев ты все-таки выбрось.
— Не выброшу.— Юрка глубже под пальто засунул банку с рыбками.— Я их лечить буду, может, выхожу...
— Как знаешь,— вяло махнул рукой Сашка.— Попробуй... Я ведь тоже тебе когда-то больных барбусов продал... Назавтра подохли, помнишь?..
Юрка прикусил губу.
— Что теперь про это толковать...
Они добежали до ближайшего автомата и вдвоем забились в холодную кабину. Юрка бросил в щель двухкопеечную монетку, набрал справочное.
— Дайте, пожалуйста, адресный стол... Справочное ответило. Сашка дал ему еще монетку и Юра торопливо закрутил диск телефона. Послышался чей-то голос, в автомате щелкнуло, и мальчик закричал в трубку:
— Это адресный стол? Здравствуйте. Тетенька, мы звоним из автомата, вы не бросайте трубку, а то у нас больше двухкопеечной монеты нету. Скажите нам, пожалуйста, адрес одного человека. Его зовут Кузьма Кузьмич, а фамилия не то Зыков, не то Лыков. Тетенька, честное слово, мы не балуемся, нам очень-очень важно найти этого человека. Если мы его сегодня не найдем, может случиться несчастье. Какое? Большое несчастье, тетенька. Я вам не могу рассказать, это очень длинная история, но только вы мне поверьте, нам непременно нужно его сегодня же найти. Да, да, Кузьма Кузьмич. Это точно. Вот только фамилия неизвестна— Зыков или Лыков...
Юрка до боли прижимал к уху настывшую трубку. Он дышал часто и хрипло, и где-то на другом конце провода пожилая женщина, работница адресного стола, видно, уловила его волнение и поверила в то, что, если она не даст мальчишке адрес Кузьмы Кузьмича Зыкова или Лыкова, может и впрямь стрястись большая беда. Поверила и начала его искать, этот адрес.
Нестерпимо долгие потянулись минуты. В будку стучали — собралась очередь. Какой-то парень нетерпеливо рванул дверь, но Сашка так глянул на него, таким свистящим шепотом сказал: «Скорую» вызываем»,— что парень тут же осторожно закрыл дверь.
Юрка уже потерял надежду на ответ и вдруг услышал знакомый голос.
— Зыков Кузьма Кузьмич,— сказал этот голос,— проживает по улице Полевой, дом 14, квартира 68. Адрес запомнил?
Юрка молча кивнул.
— Повтори.
Юрка послушно повторил:
— Полевая, 14—68.
— Значит, теперь никакого несчастья не случится? — Юрка почувствовал, что женщина на другом конце провода улыбнулась.
— Может, и не случится. Спасибо,— тихо ответил он и повесил трубку.
ПЕЦИЛИИ НА КАРАНТИНЕ
Короток зимний день. Пока разыскали ребята на самой окраине города Полевую улицу, уже стемнело. Пошел снег. Нахохлившиеся, серые, спали за заборами деревянные дома, ветер посвистывал в голых озябших кронах яблонь, и желтые круги света от нечастых фонарей дрожащими пятнами лежали на узком тротуаре. Снег струился, как песок, сухой, колючий, и невесть откуда взявшийся ветер гнал его вдоль заборов белыми языками.
Улица была длинной. Сашка и Юрка миновали район новой застройки — огромные краны, словно парящие в воздухе, горы присыпанных снегом панелей, корпуса недостроенных домов, на которых скрестились косые лучи прожекторов; затем — длинное здание школы-интерната, с флюгером, скрипевшим на коньке крыши, скользкую, обледенелую плотину через ручей,— и вышли к железнодорожной насыпи.
Поля, которое когда-то дало название улице, уже не было — слева светились окна огромных корпусов машиностроительного завода. Раздвигая ярким лучом серую заметь, к нему полз, громыхая по рельсам, товарняк. Ребята пропустили поезд, перевалили через насыпь и скатились вниз.
Когда Сашка и Юрка наконец добрались до четырнадцатого дома, от них пар валил. Ребята немного постояли в подъезде, чтоб отдышаться, потом поднялись на второй этаж, и Сашка решительно позвонил в 68-ю квартиру.
Юрка замер: а вдруг откроет дверь совсем не тот человек? Что тогда делать, куда идти?
И вправду, дверь им открыла какая-то смуглая девчонка лет двенадцати. Увидела незнакомых мальчишек и смутилась.
— Вам кого?
Юрка хотел спросить, здесь ли живет Кузьма Кузьмич Зыков, но Сашка опередил его:
— У твоего папы есть аквариумные рыбки?
— Нет,— захлопала ресницами девчонка и с гордостью добавила: — Зато у моего папы голуби есть!
Юрка с Сашкой переглянулись и вздохнули: значит, не сюда.
— Ладно,— сказал Сашка,— закрывай дверь. Голуби нам ни к чему. Пошли, Юрка.
Ребята медленно пошли вниз. Девчонка растерянно посмотрела им вслед и вдруг крикнула:
— Мальчики, мальчики, обождите! Это ж вам, наверно, дядя Кузьма нужен, это у дяди Кузьмы рыбки есть. Он дома, а мы вовсе не здесь живем, я к нему в го...
Договорить девчонка не успела. Сашка в два прыжка взлетел на площадку и так свирепо шикнул на нее, что девчонка запнулась на полуслове и быстренько юркнула в квартиру, забыв далее закрыть дверь.
Сашка позвонил еще раз.
— Заходите,— послышалось из глубины квартиры. Хозяин встретил их в коридоре.
— Чем могу служить?
Сашка сразу узнал его, но на всякий случай глянул на Юрку: он!
Юрка облизнул пересохшие губы и молча кивнул.
Кузьма Кузьмич тоже узнал мальчишек. У одного он утром купил рыбок, а о втором еще в прошлый раз на рынке говорили, что это — король аквариумистов.
— Проходите,— сказал Кузьма Кузьмич.
— Мы пройдем,— ответил Сашка,— только сначала скажите — вы уже пересадили в аквариум рыбок, которых сегодня купили у Юрки?.
— Нет. Они у меня на карантине, в изоляторе. Никогда не пускаю в общий аквариум рыбок, купленных на рынке. Когда-то проучили, еще в Москве дело было, с тех пор берегусь. А что,— он повернулся к Юрке,— ты продал мне больных рыбок?
Только одно слово уловил Юрка из этих нескольких фраз, короткое слово «нет», и в тот же миг почувствовал, как он переволновался и устал. Он тяжело опустился на подставку для обуви, стоявшую в углу.
Отлегло на сердце и у Сашки.
— Да, он продал больных рыб. Во всяком случае те, что остались, были больны. А это уже опасно: ведь рыбки были в одной банке.-— Кузьма Кузьмич кивнул.— Но Юрка не знал, что рыбки больны. Это были вовсе не его рыбки. Их ему подсунул дядя Вася, сказал, что идет в больницу, и попросил продать. Юрка ни в чем не виноват, Кузьма Кузьмич. Отдайте нам этих рыбок и заберите деньги. Сколько вы за них заплатили?
— Дело не в этом,— ответил Кузьма Кузьмич.— Ну-ка, пойдемте посмотрим на эту покупку повнимательнее.
Передышка помогла Юрке немного прийти в себя. Вслед за Сашкой он разделся и прошел в комнату.
А потом они стояли вокруг маленького аквариума — «изолятора», освещенного сверху яркой лампой, и сквозь Сашкину увеличилку по очереди рассматривали рыб. Барбусы казались совсем здоровыми, лялиусы тоже, только возле жабер у пецилий можно было рассмотреть маленькие язвочки.
— Лабиринтовые и барбусы могут выжить,— сказал наконец Кузьма Кузьмич,— пецилий тоже. Кажется, болезнь только началась. Опытный он человек, этот ваш дядя Вася, вовремя успел от рыбок избавиться, повозиться да вылечить не захотел. А мы повозимся, а, ребята? Что там рекомендует наука при таких заболеваниях?
— Может, мы их заберем? — робко пробормотал Юрка.— А вы себе новых купите, здоровых... У меня тоже деньги есть,— Юрка заметил, что Сашка полез в карман,— я сам заплачу.
