Когда дети вырастали и обзаводились семьями, традиции личной благотворительности не прерывались. Из приходно-расходных книг членов императорской семьи известно, что в 1856 г. по случаю окончания крымской войны императрица Мария Александровна потратила в качестве пожертвований 60 159 руб.
С годами императрица Мария Александровна стала перечислять все больше средств на различные благотворительные цели. Тому было много причин: и фактический разрыв с мужем, у которого появилась вторая семья; и смерть в 1865 г. старшего сына Николая Александровича; и развитие ее легочного заболевания, сделавшее для императрицы невозможной светскую жизнь. Нельзя не сказать и об искренней вере бывшей дармштадской принцессы. Все это позволяло современникам заявлять, что при ежегодном бюджете в 200 000 руб. императрица Мария Александровна тратила на себя «лишь 50 тыс., отдавая все остальное на благотворительность».[108]
По поводу «50 тыс.» мемуарист слегка преувеличил, но тенденция отмечена верно. Как следует из данных приходно-расходной книжки императрицы Марии Александровны в 1856 г. она «сэкономила» только на трех позициях: на «собственных издержках» (–1830 руб.), на пособиях (–2371 руб.) и на пожертвованиях (–26 961 руб.). Последняя цифра объясняется прекращением работы специального комитета императрицы в Симферополе, который оказывал помощь семьям погибших и раненных в ходе крымской войны.
Камер-юнгфера Яковлева вспоминала, что «императрица Мария Александровна имела огромное количество драгоценностей, которые редко надевала. Она давно отказалась от дорогих подарков, а принимала от государя деньгами (выделено авт.). Много золотых и драгоценных вещей превращала в деньги. Во время войны она отказалась даже шить себе новые платья и все эти сбережения отдавала в пользу вдов, сирот, раненых и больных».[109]
Следует подчеркнуть, что именно императрица Мария Александровна горячо поддержала идею организации Российского общества Красного Креста (РОКК). Благодаря этому РОКК быстро превратился в самую крупную общественно-государственную структуру, аккумулировавшую на своих счетах огромные суммы, переводимые благотворителями со всей России. Именно императрица Мария Александровна вплоть до своей кончины в 1880 г. являлась высочайшей покровительницей Российского общества Красного Креста.
После смерти императрицы Марии Александровны в мае 1880 г. обязанности высочайшей покровительницы РОКК приняла на себя супруга цесаревича (с 1881 г. императрица) Мария Федоровна, выполнявшая их вплоть до 1917 г. Благотворительность в царской семье скорее была уделом ее женской части, но и мужчины периодически вносили свою лепту. Как правило, из «собственных» сумм.
Периодически члены императорской семьи принимали участие в различных благотворительных акциях, чаще всего носивших «целевой характер». Это была давняя традиция, восходившая к временам Николая I. Например, в апреле 1838 г. в Александровском дворце Царского села состоялась известная лотерея, на которой разыгрывалась картина К. Брюллова «В. А. Жуковский». Вырученные от продажи картины деньги пошли на выкуп крепостного Тараса Шевченко. Сам портрет воспитателя Александра II В. А. Жуковского потом хранился в библиотеке императора в Зимнем дворце.
Т. Шевченко писал в своей автобиографии: «сговорившись предварительно с моим помещиком, Жуковский просил Брюллова написать с него портрет, с целью разыграть его в частной лотерее. Великий Брюллов тотчас согласился, и портрет у него был готов. Жуковский с помощью графа Вильегорского, устроил лотерею в 2500 рублей, и этой ценой была куплена моя свобода 22 апреля 1838 года».[110] В камер-фурьерском журнале о событиях 14 апреля 1838 г. было записано: «Ввечеру Их Величество с Их Высочеством Государем Наследником, Великою Княгинею Еленою Павловною и Великою Княжною Мариею Николаевною и собравшимися к 8-ми часам по приглашению Государыни Императрицы особами обоего пола, бывшими сего числа за обеденным столом, изволили препроводить время в круглом Нового дворца зале разными играми, танцами и розыгрышем лотареи вещей».[111]
Заметим, что сумма за портрет Жуковского, написанный великим К. П. Брюлловым, определялась ценой, запрошенной за Т. Г. Шевченко его владельцем. Поскольку сумма была довольно значительной, то члены царской семьи сложились для того чтобы выкупить картину. Например, великая княжна Мария Николаевна, старшая дочь Николая I, внесла 300 руб. В ее бухгалтерских книгах указывается: «Препровождены сего числа при отношении за № 360 к Ея превосходительству Ю. Ф. Барановой триста рублей ассигнациями для уплаты за билеты, взятые великою княжною Мариею Николаевною, при розыгрывании в лотерее, в императорском семействе, написанного живописцем Брюлловым портрета В. А. Жуковского, – записать в расход по шнуровой книге о суммах Ея Высочества. Апреля 23 за 1838 год».[112]
Сам наследник Александр Николаевич также внес 300 руб.: «24 апреля. Заплачено за лотерейный билет портрет Жуковского живописца Брюллова 300 р.».[113] Императрица Александра Федоровна внесла 400 руб.: «действ[ительной] ст[атской] советнице Ю. Ф. Барановой, за билеты на лотерею, в которой Ея Величеством выигран портрет В. А. Жуковского, четыреста рублей».[114] Остальную сумму внес Николай I. В результате лотереи крепостной Т. Г. Шевченко фактически был выкуплен из крепостной неволи членами императорской семьи.
Другим ярким примером может служить благотворительный концерт «в пользу раненых», состоявшийся в Белом зале Зимнего дворца в феврале 1883 г. Тогда выступал «оркестр медных инструментов из любителей, который долгое время собирался у государя, когда он был великим князем». Александр III в оркестре уже не участвовал, но в нем продолжали играть его «соратники» по музыкальным увлечениям. Сбор «в пользу раненых» предполагалось передать Российскому обществу Красного Креста.[115]
Отметим, что буквально в первые же дни пребывания великой княгини Марии Федоровны (датской) в России (с осени 1866 г.) она сделала несколько ожидаемых жестов в сфере благотворительности. Так, ее первыми пожертвованиями Марии Федоровны стали деньги в пользу Царскосельского благотворительного общества (50 руб.) и деньги в пользу больницы «для страждущих от рака на содержание одной (именной. – Прим. авт.) кровати за год вперед с 28 октября 1866 по 28 октября 1867 г.» (120 руб.).
Впоследствии в приходно-расходных книгах императрицы Марии Федоровны появилась отдельная строка «на пожертвования». На эти цели ежегодно выделялась 21 000 руб. Значительная часть этих денег выделялась медицинским структурам: общинам сестер милосердия, преимущественно входивших в структуры Российского общества Красного Креста и различным лечебным заведениям.
Суммы пожертвований были очень разными: от 540 руб. в год на содержание одной кровати в больнице св. Ольги до 50 руб. в год, жертвуемых московскому Арнольдо-Третьяковскому училищу для глухонемых. Также императрица покровительствовала разным художественным обществам.
Ежегодно Мария Федоровна жертвовала деньги и различным медицинским структурам в родной Дании. Например, с 23 ноября 1885 г. по 1916 г. она переводила по 200 крон на счет поликлиники для бедных в Копенгагене. С 29 марта 1888 г. по 1916 г. переводились 100 крон Датскому обществу Красного Креста.
Поддерживал благотворительные устремления Марии Федоровны и ее супруг – император Александр III, у которого в его приходно-расходной книге также имелась отдельная строка – «пожертвования». Подчас эти пожертвования были очень внушительными. Подчеркнем, что речь идет не о бюджетных средствах, а о личных деньгах императорской четы. Так, в 1882 г. 300 000 руб. из личных денег царя ушло на постройку барачного лазарета и школы фельдшериц дамского лазаретного комитета Российского общества Красного Креста. Поскольку императрица Мария Федоровна с 1880 г. Являлась высочайшей покровительницей Российского общества Красного Креста, то, судя по всему, эти 300 000 руб. были потрачены наверняка по просьбе императрицы.
