Заниматься делами было невозможно. Он решил немедленно отправиться домой.

— Мисс Дейл, — сказал он, надевая пальто, — мне нужно уехать. Боюсь, скапливается много бумаг. Не могли бы вы поработать со мной один-два вечера на этой неделе?

— Конечно, мистер Фергюсон, — сказала она.

— Это не помешает вашим личным делам? — спросил Фергюсон, пытаясь улыбнуться.

— Нет, нисколько, сэр.

— Я… я постараюсь вам компенсировать. По службе. До свидания.

Он выбежал из конторы, щеки его горели.

Миссис Фергюсон была маленькой некрасивой женщиной с глазами, окруженными сеточкой нервных морщинок. Она удивилась, увидев мужа.

— Ты рано, — сказала она.

— А что в этом странного? — спросил Фергюсон таким вызывающим тоном, что сам удивился.

— Ничего, конечно.

— Что ты хочешь? Чтобы я себя в гроб загнал в этой конторе? — огрызнулся он.

— Разве я когда-нибудь говорила…

— Пожалуйста, не спорь со мной, — сказал Фергюсон, — не пили меня.

— Я тебя не пилю! — закричала жена.

— Я пойду лягу, — сказал Фергюсон.

Он поднялся наверх и остановился перед телефоном. Сомневаться нечего, все, о чем говорил Эсмонд, — правда.

Он посмотрел на часы и удивился: уже без четверти пять.

Фергюсон начал ходить взад-вперед около телефона Он посмотрел на визитную карточку Эсмонда, и перед его мысленным взором проплыло видение аккуратной и симпатичной мисс Дейл.

Он бросился к телефону.

— «Служба ликвидации», у телефона Эсмонд.

— Говорит Фергюсон.

— Слушаю вас, сэр. Что вы решили?

— Я решил… — Фергюсон стиснул телефонную трубку. «Я имею на это право», — сказал он себе. И все же они женаты уже семнадцать лет. Семнадцать лет! Были хорошие времена, не только плохие. Справедливо ли это, совсем ли справедливо?

— Так что вы решили, мистер Фергюсон? — снова спросил Эсмонд.

— Я… я… Нет! Я не нуждаюсь в ваших услугах! — выкрикнул Фергюсон.

— Вы уверены, мистер Фергюсон?

— Да, совершенно уверен. Вас следует посадить за решетку! Всего хорошего, сэр!

Он повесил трубку и сразу же почувствовал огромное облегчение. Он поспешил вниз.

Жена варила говяжью грудинку — блюдо, которое он никогда не любил. Однако это не имело значения. Он не будет обращать внимания на такие мелочи.

В дверь позвонили.

— Ой, это, наверное, из стирки! — сказала миссис Фергюсон, пытаясь одновременно резать салат и мешать суп — Тебе не трудно?..

— Ну что ты!

Фергюсон отворил дверь. Снаружи стояли двое мужчин в форме; они держали большой брезентовый мешок.

— Стирка? — спросил Фергюсон.

— «Служба ликвидации», — ответил один.

— Но я же сказал, что я не…

Мужчины схватили его и с проворством, которое дается лишь долгой практикой, запихнули в мешок.

— Вы не имеете права! — завизжал Фергюсон.

Мешок закрылся у него над головой, и он почувствовал, как его несут по дорожке. Скрипнула открываемая дверца автомобиля, и его бережно положили на пол.

— Все ли в порядке? — услышал он голос жены.

— Да, мадам. В графике произошло изменение. Нам все-таки удалось вас включить.

— Я очень рада, — донеслось до него. — Ваш мистер Френч был так любезен сегодня. А теперь прошу меня извинить. Обед почти готов, и я должна еще позвонить.

Машина тронулась с места. Фергюсон попытался крикнуть, но брезент слишком плотно прилегал к его лицу.

В отчаянии он спрашивал себя, кому она звонит. Почему он ничего не подозревал?!