- Да! - согласился Алик, - подумав, насколько же у Баранникова за эти годы изменилась психология: ведь бывший мент и, судя по всему, порядочный мент, не нашел во всей рассказанной им истории ничего предосудительного, кроме Ваниного "крысятничества". - С такой работы никто, действительно, сам не уйдет!

   - А т?! - согласился Баранников.

   Во время послеобеденного патрулирования, Базарджян долгое время не встречал давешнюю цыганку. Очевидно, выполнив свою миссию и пригласив новичка на встречу с неведомым Мистером (или Миссис?) Икс, она занялась своими делами. Лишь однажды он увидел свою знакомую, выходившую из павильона под вывеской "Котлы и Мелкие Предметы из Кузни". Она скользнула по Алику совершенно равнодушным взглядом и потащила куда-то тяжеленную сумку.

   - А цыганок вы здесь не гоняете? - поинтересовался старший лейтенант.

   - Почему не гоняем? Обязательно гоняем! От них только шум, скандалы, да потерпевшие, а все это нам ни к чему. Запомни, повторю еще раз: охранники должны соблюдать на рынке такой режим, чтобы никакие менты, а уж тем более, уголовка (твой случай особый!) сюда лишний раз не совались. - Перехватив Аликин взгляд, Баранников уточнил: - а этих цыган мы называем "котловые". Они оседлые, уже несколько поколений специализируются на изготовлении котлов и всякой кузнечной фигни. Этих мы не трогаем. Арендаторы!

   Завершив очередной круг, Баранников предложил пойти в "казарму" и перекурить. Алик отказался: ему не только надоел этот прикормленный местными хозяевами бывший сыскарь, но и пора было выдвигаться в сторону места назначенной ему встречи. Двинувшись прогулочным шагом вдоль рядов, Базарджян достал мобильник и позвонил Козлову.

   - Ты - единственный задействованный в этой операции человек, которой не забыл, что у него есть начальство, - ворчливо ответил на приветствие старшего лейтенанта полковник. - Да еще, разве, Овечкина иногда вспоминает... Дожил: в моем коллективе самые дисциплинированные - стажер, да прикомандированный офицер! Бардак, распустил я вас... Докладывай, чего там у тебя?

   Выслушав старлея, Козлов порекомендовал резких телодвижений не делать:

   - Гадать, что тебя ожидает, бессмысленно и глупо, сам скоро узнаешь. Прошу тебя, не считай себя зубром сыска и не предпринимай никаких самостоятельных действий. Твое дело смотреть, слушать и запоминать. Само собой, также и докладывать. Договорись со своим временным начальством, и к двадцати часам подскакивай в Управление. Будут какие-то проблемы, звони немедленно! У меня все.

   Конечно, это было обидно! Он не мальчишка какой-нибудь, чтобы ему запрещали переходить дорогу без сопровождения взрослых! "Не считай себя зубром"! Он, конечно, еще не Баранов, но он им покажет, что и Базарджян кое-что стоит!

   Найдя знакомый павильончик, Алик для разнообразия заказал кофе и уже привычно не протянул денег: за такие ничтожные покупки продавцы с охранников платы не брали. Сделав глоток, он понял, что фальшивый "Липтон" все-таки лучше предложенного ему даже не суррогата, а эрзаца суррогата. Да им нужно еще и приплачивать тем, кто это пойло берет, подумал он.

   В 16-10 Алик почувствовал, как его тронули за локоть. Повернув голову. Он увидел все ту же цыганку.

   - Пришел, серебряный мой? Вот и молодец! Подожди еще минутку...

   С этими словами красотка скрылась в толпе. "Показывала меня кому-то", - понял Базарджян. Почему-то вспомнилось библейское выражение "поцелуй Иуды". Действительно, не прошло и минуты, как перед ним со стаканом чая в руке возник солидных габаритов мужчина, обладавший воловьей шее и очень широкими кистями рук.

   - Не возражашь, если я примощусь напротив?

   - Да стой где хочешь, только порядок не нарушай!

   - Это я тебя сюда пригласил.

   - Этот я уже понял.

   - И ты даже не спрашиваешь, зачем?

   - А чего спрашивать? Скажешь, наверно, раз звал.

   - Спокоен и не любопытен... Ну-ну!

   Вот в этом незнакомец сильно ошибался! Сердце у Базарджяна стучало гораздо сильнее, чем требовалось, а горло пересохло так, что даже отвратительный кофе, который он отхлебнул, показался ему нектаром.

   - Мне сказали, что на рынке ты новичок? Еще не оброс знакомствами, связями?

   - Новичок. Да и в агентстве без году неделя.

   - Это хорошо. Скажи, лишние пятьсот долларов в месяц тебе не помешают?

   - А кому они помешают? Я таких не знаю!

   Тут Алик сообразил, что подобная неразговорчивость должна показаться подозрительной: получалось, он притащился на встречу, а говорить не хочет. А ведь не хотел бы, - не пришел. Поэтому он решил проявить интерес:

   - Что же я должен делать за эти деньги? Эксклюзивно присматривать за твоим павильоном? У тебя там золотые котлы?

   - Забавный ты парень! То молчишь, то вопросами сыпешь... А делать ты будешь должен то, что тебе прикажу я. Можешь не волноваться, помирать мне, как поется в одной песне, рановато, поэтому приказы самоубийственными не будут. Годится?

   - Нет, братец, не годится! Или рассказывай, кто ты и чего хочешь, или разойдемся, и разговора не было.

   - Вот ведь какой любопытный! Но ты должен понимать, что за красивые глаза такие деньги не предлагают! И если я тебе хоть что-нибудь расскажу, ты уже станешь моим соучастником. Может, слышал поговорочку, что в воровской "закон" вход - полушка, а выход - пятак? Кстати, ты меня уже знаешь в лицо... Это, между прочим, может быть для меня опасно, а значит опасно и для твоего здоровья!

   - Ты, братец, зря меня пугаешь! Я может и молодой, да не дурак. Короче: чего ты от меня хочешь? Ты ведь мне так и не ответил! Будешь опять крутить, уйду.

   - А ты не дурак, - одобрительно сказал обладатель бычьей шеи, - я рассчитывал, не заметишь, что вопросы твои без ответа остались. Ладно, слушай. Звать меня будешь Большим. О задаче моей тебе знать не обязательно, но я тебе намекну, а ты - поймешь: когда я ее решу с твоей и других людишек помощью - не бесплатной, заметь! - я смогу хорошо устроить тебя на этом рынке. Хочешь, главным сборщиком "черного налика"?

   Базарджян понимал, что он, а вернее, "новичок охранник", попал в скверный переплет: или соглашайся, или до утра не доживешь, Большой слишком много ему рассказал. И поэтому он решил ослушаться приказа Козлова и начал торговлю.

   - Тысяча.

   - Что, тысяча? - не понял Большой.

   - Говорю, тысяча долларов в месяц. Всесвятский рынок стоит того, чтобы платить мне тысячу!

   - А очко не треснет?

   - Тысяча, пока не запросил полторы. Плата за риск, понял? Знаю я, чем ваши игры заканчиваются! А ты от кого?

   - Что-то, парень, утомили меня твои вопросы! Ладно, кусок, так кусок. По рукам?

   - По рукам, шеф!

   - Вот так-то лучше! А теперь доставай бумагу и карандаш. Адресок мне свой запишешь, ФИО, год и место рождения - для начала.

   - Писать нечем, - старлей показал забинтованную руку, - давай, я тебе продиктую.

   - А мне - не на чем, - осклабился Большой.

   - А ты возьми мой блокнот, - показал Базарджян на торчавшие у него из заднего кармана штанов по обычаю всех постовых ментов записную книжку и карандаш. (В былые годы, во времена фраков и смокингов, этот карман назывался "револьверным").

   Большой аккуратно записал затребованные данные и засунул книжку обратно.

   - А когда аванс? - задал закономерный вопрос "продажный" охранник.

   - При следующей встрече. И не забудь: Минздрав предупреждает: вход - полушка, выход - пятак!

ВТОРНИК, 16-11 - 17-03. БЫКОВ

   Та шо ж такое, товарищи бандиты! - дурным голосом, полным ненаигранного ужаса, запричитал капитан. - Та за шо ж вы надумали меня палити?

   - Не любит, падло! - сладострастным голосом констатировал Перо, и приблизился еще на несколько шагов. - Ох, не любит!