Подобные сны мне снились почти каждую ночь. Нэнси Грин, мой психотерапевт, обещала, что со временем это пройдет, но не прошло. Умерший наяву отец продолжал мучить меня во сне каждую ночь.

Миссис Грин появилась в моей жизни в самый поганый период. Вернее это я появился в её жизни, потому что именно меня решением суда поместили в психиатрическую клинику «Уорвикс» на принудительное лечение.

Меня могли бы сразу накачать наркотой и запереть в палате как обычного сумасшедшего, но появилась доктор и не позволила сотворить со мной подобное. Она позже призналась, что разглядела во мне нечто такое, что повлияло на её неожиданное вмешательство. А потом, когда она прочитала моё личное дело, окончательно взяла под свое крыло.

Именно благодаря ей я получил шанс выйти из «Уорвикса» вполне нормальным человеком, ни разу не чувствовавшим на себе знаменитый электрошок, не ловившим глюки от наркоты. Она не испытывала на мне непроверенные препараты, от которых многие пациенты умирали. Она даже заменила мне мать, которой мне так не хватало в тот момент.

Это был ужасный год в моей жизни. От постоянного общения с психами и сумасшедшими кружилась голова. Если бы не Нэнси Грин, выбившая для меня отдельную палату я бы попросту свихнулся.

Никому не пожелал бы пройти через все то, что довелось испытать мне. Словно семь кругов ада. Вначале оставила мать, затем извращенец отец, его смерть и наконец психиатрическая лечебница.

Часть меня умирала на каждом из этих этапов. То что осталось сейчас – жалкие крохи того Нельсона, который когда-то умел радоваться жизни, наслаждаясь простыми вещами.

Я разучился даже строить нормальные отношения с людьми. В Лондонской школе у меня почти не было друзей. Наверное, потому, что они знали правду обо мне, пускай и неполную, но одного «Уорвикса» вполне хватало, чтобы со мной не желали общаться.

Здесь на Уайте я вроде как новенький, но не исключено, что полная правда просочится и сюда. И тогда, скорее всего, все отвернутся от меня. Как я это переживу – просто не знаю.

У меня даже никогда не было девушки. В Лондоне я боялся начинать какие-либо отношения, будучи выходцем из «Уорвикса».

С Селин вроде всё было иначе, она уже не пыталась залезть мне в душу, не мучила меня расспросами и я, честно признаться, расслабился и позволил себе хоть на миг быть счастливым. И этого, как оказалось, было достаточно, чтобы в моём сердце зародилась любовь. Я и не надеялся, что такое возможно, но я был молод, а гормоны не успокоишь душевными терзаниями.

Я любил её, я хотел её поцеловать по-настоящему, но понимал, что никогда не смогу позволить ей прикоснуться ко мне. Не просто к руке или к лицу, а по-другому, по-настоящему. Моё тело желало её и одновременно с этим старалось сохранять дистанцию.

Мы встречались каждый день во время большой перемены в столовой. Она приходила как обычно с Сарой и Дженни, но прежде чем уткнуться в книгу, с улыбкой смотрела на меня. Я улыбался ей в ответ.

Но наши отношения мы старались скрывать от окружающих. Друзья и не догадывались, что мы начали встречаться, а между тем роман длился уже около трёх недель.

Но мне, почему-то казалось, что я что-то забыл и в пятницу в столовой я вдруг понял что. Я не сказал Селин, что люблю её!

Конечно! Как я мог забыть об этом. Я твердил ей, что она мне нужна, а о самом главном не упомянул. Вот балбес!

Впереди было два выходных, и я не знал, как дать понять, что я не хочу разлучаться с ней так надолго.

- Что читаешь? – Я заглянул через плечо в книгу. Она закрыла её, показывая мне обложку.

- «Обман зрения», - прочитал я, - интересная? Про что?

- Про любовь. – Она усмехнулась. – Про одного слепого мужчину и не совсем красивую женщину. Про их чувства и взаимоотношения. Могу дать почитать, когда закончу. – Предложила она.

- Я люблю читать, - улыбнулся я. Она улыбнулась мне в ответ.

До чего же приятно, чёрт возьми, когда тебе вот так улыбается девушка твоей мечты. Ты словно воспаряешь к небесам. Необыкновенное ощущение.

- Ей, не кисните! – Томас решил, что нам стало скучно. – Завтра вечеринка, не забыли? На старом складе. – Поймав наши недоуменные взгляды, он объяснил. – Вы что, с луны свалились? Завтра Хэллоуин. Ночь монстров и вампиров!

Он сделал страшное лицо и заорал не своим голосом.

Мы рассмеялись.

- Я наряжусь ведьмой, - поддержала Дженни.

- А я русалкой, - ответила Сара, а ты, Селин?

Она пожала плечами. Я видел, что она не знает что ответить.

- Да ладно, одна вечеринка. – Встрял Миллер. – Не кисни. Ты же должна иногда веселиться?

Он вдруг прикрыл рот рукой и с опаской посмотрел на меня. Что такое? У них тайны?

- Только не надо на меня давить, Томас, - попросила его Селин, - а ты, Нел, пойдёшь? - Моё короткое имя с лёгкой подачи Миллера прижилось в компании.

Я пожал плечами, но она знала мой ответ, я, как и она.

– Может, мне действительно стоит сходить на вечеринку? – Она улыбнулась и поправила причёску. – Наряжусь средневековой принцессой. – Она рассмеялась, все остальные последовали её примеру и тоже рассмеялись.

До чего же странно они ведут себя? Я недоумённо переводил взгляд с одного на другого, но не мог понять, в чем дело.

- Ну что, Нельсон, - Дженни склонила ко мне светлую голову, - пойдёшь на Хэллоуин с ведьмой?

- Я предпочитаю средневековых принцесс, - признался я и посмотрел на Селин. В компании прокатился вздох удивления.

- Вы, ребята, того? – Сара виновато улыбнулась.

- В смысле? – Не понял я.

- Ну, встречаетесь? – Подсказала Дженни.

Мы с Селин переглянулись и одновременно повернули головы к друзьям.

- Нет! Нет! С чего вы взяли! – В один голос затараторили мы. – Конечно же, мы не встречаемся! Глупость какая!

Девчонки нам, скорее всего, не поверили, но на время отстали.

- А в какой костюм нарядишься? – Поинтересовался Миллер у меня.

- В какой захочет принцесса. Мне всё равно. – Сара и Дженни захихикали.

Я не боялся показаться смешным. Любовь к Селин изменила мою сущность, превратила замкнутого и неуверенного в себе подростка если не в более уверенного, то хотя бы в более расслабленного. Безобидные смешки в мой адрес я уже не воспринимал как нечто оскорбительное.

Все повернулись к Селин.

- Ну, берешь Нела в качестве своего телохранителя? – Томас паясничал, но я позволял ему, пускай веселится.

Она свысока посмотрела на меня, а потом рассмеялась.

- Пожалуй, да. Беру! – Она подмигнула мне.

- Вот и отлично! – Зааплодировал Томас. – Здорово повеселимся! Оторвёмся по полной. – Он поймал мой удивленный взгляд. – Эй, парень, мы здесь не позируем для обложки журналов! – Миллера задело моё удивление, и он начал заводиться. – Мы все обычные люди, может не из самых удачных семейств, но стараемся держаться вместе. У Сары, например, мать пьёт круглые сутки, о Дженни родители совсем не вспоминают, словно она тень. Мой отец-придурок гоняет нас с матерью и братом когда напьётся. Селин... – Он вдруг замолчал, а потом неловко добавил. - У нас у всех свои тараканы. Если хочешь, мы не запрещаем держаться от нас подальше. – Он хмыкнул. – Или ты решил что мы – чёртова интеллигенция?

- Остынь! – Дойл дёрнула его за рукав, но я остановил её.

- Не надо меня защищать, - попросил я и повернулся к Миллеру, - я ничего не думаю. – По слогам произнёс я. – Я просто был удивлён и всё. Я действительно думал, что вы «чёртова интеллигенция», но я даже рад, что вы не такие. Мне не придётся кривить душой и пытаться влезть в образ хорошего парня.

В субботу ребята пообещали заехать за мной. Селин сказала, что Брайан (её брат) отвезёт нас на вечеринку, а забрать нас согласился Эйден.

Днём же мне пришлось поработать в магазине вместо брата, но он отпустил меня ровно в три, чтобы я еще успел нарядиться для вечеринки. Эйдену до сих пор не верилось, что я иду на праздник. Он привык быть свидетелем моей вечной меланхолии, а тут дискотека, танцы.