— …а тебе и не удалось, придурок… тебе и не удалось…

Светловолосый гангстер освободил вторую руку, позволив заниматься раной Гору, притянул молчащего адвоката к себе и заметил на грязных щеках блестящие дорожки. И прижал мальчишку так, словно не собирался отпускать никогда в жизни. Манве судорожно вздохнул, утыкаясь носом в теплую шею любимого; Мел щекой чувствовал его растрепанные темные волосы…

***

Манве разбудили шаги. Во сне он успел испугаться, что на самом-то деле сном было его спасение, и распахнул глаза. Сквозь щели в тяжелых шторах пробивались оранжевые лучи солнца.

— Как вы себя чувствуете? — молодая медсестра строго смотрела на своего пациента. — У вас что-нибудь болит?

Адвокат про себя фыркнул: ну конечно, ничего, подумаешь, внешние повреждения 80 процентов поверхности тела, штук десять сломанных… ладно, треснувших ребер — да он совершенно здоров, хоть сейчас на Олимпийские игры! Втайне Манве даже немножко гордился полученными синяками: теперь он стоял не так далеко от любителя подраться Мела…

— Операция уже кончилась? Он в порядке?!

— Какая операция? — попятилась от неожиданности девушка.

— Со мной вместе были еще двое, Гортхауэр и…

— А, огнестрельное ранение в живот, пуля застряла в брюшной полости! — осенило медсестричку. — Это не мое отделение, но, кажется, тот человек пока не умер… стойте, куда вы?! Вам запрещено!..

Похолодевший от вернувшегося ужаса юноша скатился с кровати, по пути схватил с вешалки халат и был таков, оставив девицу в состоянии ступора.

В коридоре он сообразил, что не знает номера палаты любимого. Пришлось заставить себя успокоиться по крайней мере внешне и найти регистратуру. Полная дама недоверчиво сощурилась, но номер сообщила; еле сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, Манве быстрым шагом двинулся к лифтам.

Уже несколько часов подряд Гор сидел в углу просторной палаты, тупо уставившись в какой-то сборник статей по теоретической физике. Тот факт, что света для чтения явно недоставало и страница не менялась ни разу, прошел мимо его сознания. Мелькор, весь опутанный проводами и капельницами, лежал на высокой подушке, чуть склонив набок голову. Темноволосому гангстеру было физически больно видеть друга таким беспомощным, но и оторвать взгляд никак не получалось. А ведь собирался просто зайти на минутку…

Дверь мягко хлопнула; он резко обернулся и расслабился: Манве, задыхающийся, растрепанный, физиономия в пластыре, шатается… прибежал небось, как только очнулся.

— Гор? А ты что… встал уже?

Гангстер заторможенно усмехнулся:

— Я здоров. Нечего было столько дрыхнуть, пропащий ты наш.

Адвокат похлопал глазами и в конце концов слабенько улыбнулся:

— Гор, он как? В-выживет?..

— Куда он денется… выспится и начет стонать, что ему врач двигаться запретил. Это с такой-то дыркой в животе. Ты еще с ним намучаешься, поверь опыту.

— Слава Богу… — молодой человек занял второй и последний стул: — А ты как?

— Да нормально, что мне сделается. Отпустили с миром, взяли кучу обещаний, дали кучу таблеток. В гробу я их видел, гиппократов этих, вместе с таблетками…

Манве фальшивая непринужденность не обманула. За неделю Гор стал тенью себя прежнего.

— Спасибо тебе.

Так коротко и невыразительно. Если бы не Гор… если бы не Гор, вообще не было бы ничего.

— Ты и сам не сплоховал. Не ожидал, — неожиданное признание вырвалось у помощника Мелькора помимо воли. — Ты правда молодец, Манве, не растерялся… и не маши рукой. Хочешь, научу тебя драться, или вон этот научит, — кивок в сторону кровати. — А только все равно победа в голове, а не где-нибудь еще. И наоборот. У тебя — победа.

Адвокат улыбнулся на сей раз по-настоящему: открыто, тепло и искренне; смущенно отвел взгляд и вдруг вскинулся: Мелькор беспокойно зашевелился, не открывая глаз, замотал головой, неразборчиво забормотал незнакомые слова…

— Отца зовет, — объяснил помрачневший Гор юноше, вопросительно уставившемуся на него. — Твое имя часто повторяет. Лихорадило его сильно, сейчас вроде поменьше.

Между тем дыхание лежащего заметно участилось, он продолжал метаться, повторяя что-то по-итальянски. Гор некоторое время тревожно наблюдал за другом, потом поднялся:

— Кажется, в себя приходит. Ты… сядь поближе, не надо ему волноваться. Тебя увидит — успокоиться.

— А ты куда?

— Меня Роджер ждет, — гангстер бросил последний взгляд на Мела и исчез. Его оправдание не выдерживало никакой критики, но адвокату было не до того: едва он присел на край кровати, синие глаза распахнулись.

— Все хорошо, — не дожидаясь, пока заговорит любимый, взял его кисть Манве. — Мел, я здесь, все хорошо…

— Caro, мальчик…

На длинных ресницах юноши дрожали слезинки, он обеими руками обхватил ладонь возлюбленного:

— Все хорошо, Мел, все хорошо…

— Жизнь моя, Манве…

— …Знаешь, Гор, может, я не прав, но вы все ведете себя просто как идиоты… ох, извини!

Со дня безвременной гибели неудачливого Джонатана Ву не прошло и недели. Из больницы Гортхауэр перебрался домой к возлюбленному несмотря на бьющегося в истерике врача, который клялся, что старый Анджелини шкуру с него спустит, если узнает. Про себя гангстер иногда посмеивался: казалось бы, Роджер должен был чувствовать себя лучше, не его же трясли похитители и колотили почем зря. А потом вспоминал, каким он застал ударника, когда во второй раз пришел в себя в больнице — и ужасался. Осунувшийся Роджер неотрывно смотрел на него расширенными немигающими глазами и явно не обращал внимания на затекшую напряженную спину; приоткрытые губы высохли и растрескались. Его возлюбленный перенес свое испытание намного тяжелее самого Гора. Гангстеру понадобилось несколько дней, чтобы убедить Тейлора, что ему нет нужды лежать и не двигаться двадцать четыре часа в сутки. В итоге ненавязчиво ухаживать за перенервничавшим ударником самому Гору и пришлось… но все это были такие мелочи!..

Было далеко за полдень. Роджер с утра валялся в кровати, принципиально не собираясь из нее вылезать. Благодушно настроенный гангстер, расположившись на подоконнике, наблюдал за ним, предаваясь ленивым мыслям о более чем удачной ночи и не менее интересном утре. О да, вдвоем они выздоравливали прямо-таки с удивительной скоростью…

— Ты это к чему, бельчонок? — неизвестно зачем уточнил Гор, хотя понял и так.

— Забудь, приятель, — Тейлор, похоже, готов был убить себя за вырвавшиеся слова. — Не порти такой чудный день, лучше слезай оттуда и перебирайся сюда…

— Тебе еще мало?! — деланно удивился гангстер и стал серьезным. — Ладно, Роди, сказал, значит сказал. Мы, наверное, действительно идиоты, хотя тут не все просто.