Открывшаяся картина потрясала своим идиотизмом: деревянный домик, открытая мансарда, и четверо эльфов в потрепанных кожаных доспехах, закутанные в грязные простыни, нагло храпящие и пускающие слюни. Причина такого состояния была ясна: целая шеренга внушающих уважение своим объемом бутылей, а также пустые стаканы, при подлете к которым мухи падали замертво.

  Задумчиво обозрев этот приют алкоголиков, Мортиша почесала зудящий нос, покосилась на Джирро, осторожно принюхалась, после чего поперхнулась. Стражи, а судя по всему, это были именно они, даже не среагировали на кашляющие звуки.

  - Мда... Премия Дарвина по ним просто плачет, - констатировала принцесса, бесшумно подходя ближе. - Что ж... значит, надо ее выдать. Как и положено. Посмертно.

  Крепкая хватка на горле, и первый эльфари превращается в иссохшую мумию. За ним второй... третий... К четвертому дамм-морэ подходила пошатываясь, словно выпила на жаре пива, и её развезло маленько. Икнув, она высушила последнего стража и подала знак Слейпниру - ноги что-то не держали.

  Руки просто зачесались сделать какую-то гадость... Принцесса осмотрелась, наткнувшись взглядом на уголек в давно потухшем костерке.

  - Мрак... Ик! Пьянству - бой! Ик!

  Слейпнир понесся вперед, а Мортиша оглашала пространство звонким иканием.

  ***

  Через месяц к заставе вышел караван, в ужасе обнаруживший обтянутые задубевшей кожей скелеты стражей... а еще через три года у костров в оазисах рассказывали леденящие кровь истории о жутком духе по имени Бодун, приходящим к тем, кто пьет всякую дрянь в неимоверных количествах, обходя его подношениями, и обязательно выплескивали в огонь по небольшой стопочке спиртного.

  Его, конечно, жаль, но себя еще жальче.

  Впрочем, примета была верной и жуткий дух обходил жертвующих стороной.