- Что-то странное происходит...

  ***

  Два часа до выхода "Истца" на орбиту Явина.

  Люк целеустремленно шагал куда-то вперед, перекусывая на ходу. Он забрал не только трофейный сейбер (второй по счету), но и жарящееся мясо. Накромсав ножом толстые сочные ломти, он часть спрятал в раздувшуюся от вываливающегося содержимого сумку, кости выкинул в кусты (их обязательно кто-то утащит и подъест), а остальное нанизал на срезанную тонкую веточку и съел, не сбавляя шаг.

  Казалось, после плотного перекуса должна навалиться сонливость, но не тут-то было! Он словно закинул в себя насыщенное топливо и теперь пер сквозь джунгли с неистощимой энергией. Почему он идет именно в ту сторону, а не в другую, мальчик и сам сказать не мог. Так же, как не мог внятно объяснить Акаади, почему просто не забрался в корабль, чтобы взлететь на орбиту. Ведь так будет проще и безопаснее!

  Это было не предвидение Силы. Никаких картинок, пусть и размытых, никакого четко определенного ощущения... Просто при взгляде на корабль засосало под ложечкой, а по спине помчались стада мурашек. Дико не хотелось взлетать, словно там, в космосе, его ждали. Но и оставаться было нельзя, скоро примчатся остальные.

  Мир пульсировал, картинка плавала перед глазами, а шорохи казались грохотом горного обвала. Люк нервничал все сильнее, обливаясь холодным потом, его рвало на части от жажды что-то делать и желания спрятаться. Но Скайуокер чувствовал, что там, впереди, безопасно, значит...

  Значит, он положится на свое чутье, раз уж Сила молчит.

  Поэтому Люк просто шел вперед, дергаясь время от времени, замирая и вновь начиная идти, прижимая к себе сумку.

  Он не замечал, что руки начинают дрожать все сильнее, а глаза время от времени странно стекленеют.

  ***

  Кеноби с Шаак Ти переглянулись, одинаково недовольно хмурясь. Плавное течение медитации было прервано вспышкой смерти одаренного.

  И пусть магистры чувствовали, что погиб один из падших, но... это был падаван, один из тех, кто являлся частью Храма, один из тех, кто рос, воспитывался, жил вместе с ними, один из тех, кому они могли помочь вновь вернуться к Свету.

  А теперь этот шанс потерян. Навсегда.

  - Спускаемся?

  - Да.

  Кеноби задумчиво огладил бородку, размышляя. Что-то слегка изменилось в Силе. Если вначале магистр чувствовал, что нахождение на орбите поможет им встретить Люка каким-то образом (ощущения были крайне смутными и малопонятными), то теперь джедай ясно понимал - больше им тут делать нечего. Надо лететь на планету. Сейчас. Срочно. Потому что другого шанса не будет, потому что надо им воспользоваться, потому что... Тьма дышит в затылок.

  Оби-Ван уже ощущал жар раскаленной лавы, с которой теперь ассоциировался его бывший падаван, он ощущал, что скоро, крайне скоро Вейдер явится прямо сюда и тогда... у маленького челнока нет шансов против Звездного Разрушителя. Совершенно.

  Он не имеет права отступить или позволить Падшему найти ребенка раньше их. Нельзя этого допустить, еще есть вероятность правильного исхода всей этой ситуации.

  И они обязаны сделать все, чтобы воплотить волю Великой Силы в жизнь.

  ***

  Акаади бесшумно скользил за малышом, раздумывая над всей этой ситуацией. То, что он влетел в пасть сарлака, было ясно и так. Сам залез, невзирая на предупреждения. Вот и получилось то, что получилось.

  Сын Темного Лорда...

  Ситх вздохнул, поглядывая на прущее вперед с целеустремленностью флагманского линкора маленькое чудовище. Судя по всему, сын получился точной копией родителя. Даже слишком точной.

  При жизни Акаади знал двух Темных Лордов, так что, сравнить было с чем.

  Реван и Малак.

  Оба соответствовали этому титулу, оба были настоящими ситхами, каждый - по-своему. Что самое интересное, Люк напоминал забраку их обоих сразу. Иногда - вылитый Реван... а сейчас - настоящий Малак, в расцвете своих сил.

  Если бывшие джедаи, ставшие недоситхами, все-таки попрутся на поиски Люка и наткнутся на него... ситх окинул ученика опытным взглядом и хмыкнул: их останется только пожалеть.

  ***

  Вейдер стоял на мостике, сложив руки на груди, наблюдая звездную круговерть. До выхода из гипера осталось совсем немного, час. Время, которое надо как-то пережить. Темному лорду с каждой минутой становилось все тревожнее. Сила не говорила ничего определенного, не было ни видений, ни четкого предчувствия опасности, но вот тревога все нарастала и нарастала.

  Скосив глаза на таймер, Вейдер со вздохом отметил, что прошло всего лишь пять минут, время тянулось неимоверно медленно. Корабль жил своей жизнью: работали двигатели, сновали во всех направлениях сразу люди, энергия пульсировала в такт биения сердца.

  Ждать было невыносимо.

  ***

  Когда Люк дошел до каких-то руин, поросших лианами и тонкими стволиками деревьев, он уже практически был невменяемым. За это время он доел остатки мяса, провалившегося в желудок, как в черную дыру - безвозвратно и с концами, почти не почувствовав вкуса.

  Сердце грохотало, пот стекал по вискам, но Скайуокер еще держался. Может, все и обошлось бы, он мог спрятаться в здании и переждать поиски, дожидаясь прилета отца, но этому не суждено было случиться.

  Из темного входа выметнулась юркая небольшая тень, испуганно взвизгнувшая и бросившаяся прямо под ноги мальчику. Люк взмахнул рукой с сейбером, отмахиваясь он неведомой опасности, но мелкое животное увернулось, отталкиваясь от него лапами, как от стенки, а в следующий миг "апельсин" оторвался от пояса, упав точно на ногу Люку и откатываясь в сторону.

  Алое сияние сердцевины погасло, и мальчик ощутил, как на него рухнуло небо.

  А потом мир замер, превратившись в декорации театра, звуки исчезли и на Скайуокера навалилась тишина, всеобъемлющая и звенящая.

  ***

  Когда по той тончайшей нити, что соединяла его с сыном, неожиданно прокатилась обжигающая волна эмоций, превращая ее в провод под напряжением, Вейдер едва удержался от восклицаний. Он только сжал пальцы в кулаки, немилосердно хрустя металлом, стараясь сдержаться и не помчаться в свои покои.

  - Оповестите, когда выйдем на орбиту, - пробасил Лорд, отворачиваясь от адьютанта и уходя с мостика. Ситх стремительно летел по коридорам, чувствуя накатывающие по связи волны какой-то бездумной агрессии, направленной просто в пространство, а не на кого-то конкретного.

  Двери захлопнулись, отрезая его от внешнего мира, Вейдер опустился в кресло, сосредотачиваясь и пытаясь дотянуться до малыша.