Пока транспорты пробирались по опустошённым улицам, из кое-как приделанных вокс-динамиков раздавалась гнусная хвала невыразимым богам. Стрелки, опасливо смотрящие по сторонам в ожидании атаки, водили размещёнными на станке поворотного типа стабберами взад-вперёд, а перегруженные двигатели изрыгали маслянистые чёрные клубы в уже и так задымлённый воздух падшего города-улья.

Сквозь рёв обесчещенных машин было слышно громыхание осадных орудий. С каждым попаданием по внешним пределам обороны улья он содрогался до самого основания. Империум не собирался оставлять улей Хост в руках его изменившей знати. Так или иначе, город падёт. Сокрушённый изнутри или снаружи — всё одно падёт. Единственный вопрос — когда?

По крайне мере, это был единственный вопрос, который Мэнс Джа-Хлли, наставник ордена Менторов, полагал достойным обдумывания за три целых восемь десятых секунды до уничтожения второго из трёх грузовиков. Космодесантник засёк время, регистрировавшееся на его встроенном в шлем хронометре, и зафиксировал его для будущего просмотра, когда отбросил маскирующие его обломки. Обычно окрашенная в изумрудный и цвет слоновой кости силовая броня сейчас была покрыта слоем пепла и грязи, чтобы лучше сливаться с окружением. Понятно, что после завершения кампании понадобится много месяцев, чтобы очистить доспех, но, в общем и целом Джа-Хлли полагал, что скука очистительных ритуалов предпочтительнее смерти. «Кодекс Тактика», предписывающий сохранять все ресурсы, необходимые для претворения в жизнь будущих стратагем, относился к боевым братьям так же, как и к болтерным патронам.

Джа-Хлли с гранатой в каждой руке встал перед вторым грузовиком, прежде чем его водитель даже заметил космодесантника. Фраг-граната влетела в открытую кабину, а крак-граната закатилась между гусеницами машины. Два взрыва прозвучали почти одновременно, и Джа-Хлли развернулся, вскидывая болтер. Он стрелял методично, целясь в стрелков в кузове первого грузовика, который мгновенье спустя взорвался, осыпав Джа-Хлли пылающими осколками. Тот неразборчиво фыркнул по вокс-связи.

— Ну что ещё? — заныл кто-то с раздражением, слышимым даже сквозь треск статики, искажающий связь. "Харпер, — подумал Джа-Хлли, — конечно же".

— Ты взорвал первый грузовик, Харпер. А предполагалось, что взорвёшь последний, — сказал Джа-Хлли, обходя горящий остов второго грузовика.

Стрелки оставшегося транспорта осознали, в какую передрягу они попали. И начали стрелять с большим пылом, чем точностью, развернув стабберы для ведения огня по космодесантнику. Пули отскакивали от брони, и он походя сохранил данные. Если броню пробьют, лучше отметить, с какого расстояния и при какой скорости это стало возможным, чтобы помочь оружейникам ордена не допустить этого снова.

— Первый, последний, какая разница? По-настоящему хороший враг это мёртвый враг, — прорычал Харпер.

Джа-Хлли сделал заметку внести предложение о лишении Харпера кафф-пайка. Боец был беспокойным и раздражительным, что даже по отдельности могло привести к его смерти или смерти его товарищей. Оба варианта были неприемлемы. Мёртвые не могут научиться.

— Да, но это было не по плану, — зазвенел другой голос. — И сейчас ты втравил в это одного из воинов самого Императора, кретин!

Это была Арта, старшая Харпера в ячейке сопротивления. Из-за жестоких погромов, начатых отступниками, в Хосте на данный момент действовала уже дюжина таких ячеек. Боевые братья его собственного кадрового состава были рассеяны по объятому войной улью, советуя и помогая другим таким отрядам.

Таков был метод действия Менторов. Хотя космодесантники были величайшими воинами Империума, количество их было не бесконечно и они не могли быть одновременно повсюду. Другие ордены бросались в бой на благо граждан Империума, а Менторы предоставляли этим гражданам уверенность, что они самостоятельно могут сражаться в собственных битвах. Магистр ордена Ниск Ран-Завлл говорил, что "одна война — одна группа инструкторов".

Арта и её разношёрстная группа были не так эффективны, как Менторы, но всё же сражались упорно, адаптируясь к предлагаемым стратагемам с энтузиазмом, который сам Мэнс находил заразным. Они были храбрыми, но уязвимыми. И эта уязвимость придавала хитроумия. Джа-Хлли считал их занимательными и бесконечно изобретательными — эти люди и в самом деле многому его научили. Каждая война сама по себе была учебной комнатой со своими собственными неповторимыми уроками. И порой было трудно просто не взять и не начать отдавать приказы ради их же собственной безопасности. Но повстанцы не были детьми, чтобы с ними нянчиться. Когда он был назначен к ним, они стали боевыми братьями. Более того — стали учебной группой, его группой, чтобы учиться и в свою очередь учить самого Ментора.

— Да он в порядке! Глянь на него, — запротестовал Харпер. — Как маленький танк!

Но надо признать, что о некоторых думать так сложнее, чем о других — отметил Джа-Хлли. — Я полагаю, что с похвалами и осуждениями можно подождать. Сейчас подходящий момент для использования адаптивной стратагемы, — вмешался Мэнс. — Я предлагаю фланговый маневр зета-шесть.

— Отлично, вы его слышали, — гаркнула Арта по связи. — Вверх и вперёд, мальчики и девочки!

Мужчины и женщины встали из развалин по обочинам дороги и начали стрелять по ренегатам. Показав при этом удивительную сдержанность, как с некоторой гордостью отметил Джа-Хлли. Они учились. Гордость сменилась досадой, когда полдюжины бойцов сопротивления с криками и воплями ринулись к оставшемуся грузовику. С Харпером во главе.

Отступники были ужасными стрелками, но вполне эффективны в ближнем бою. Они спрыгнули с транспорта и, тоже завывая, бросились навстречу атакующим. То, что повстанцев было больше, ничуть не отпугнуло ренегатов. Джа-Хлли заворчал от раздражения и вступил в бой, чтобы не дать кому-либо погибнуть от идиотской выходки Харпера. Он неспешно наносил быстрые, эффективные, подобные ударам молота тычки и затрещины кулаками, ладонями и пальцами, пронзая сплетения нервов и разрывая органы. У неизменённых людей было свыше сотни уязвимых точек, и Менторы запоминали их расположение, прежде чем стать из соискателя боевым братом, на тот случай, когда использование цепного меча или боевого ножа было нецелесообразно.

Когда Джа-Хлли пробил ладонью грудину отступника с ножом, то увидел, что Харпер упал на задницу. Ренегат поднял лазган со штыком над Харпером, чтобы пронзить его. Мэнс достиг этих двоих, когда штык уже опускался, и схватил оружие за ложе. Затем вырвал из рук владельца и отшвырнул прочь.

— Я сказал манёвр зета-шесть, а не гамма-восемь, Харпер, — сказал Джа-Хлли, схватив отступника за загривок и жёсткими пальцами с мерзким звуком пробивая ему затылок. — Если ты умрёшь, то уже никогда не научишься.

Ментор высвободил руку и мужчина упал наземь, дёргая конечностями в агонии.

Харпер широко раскрытыми глазами уставился на космодесантника.

— Ты — ты спас меня, — сказал он.

Джа-Хлли взял его за руку.

— Ты кадровый военнослужащий. И в следующий раз ты спасёшь себя сам.

К.Л. Вернер

РАССТАНОВКА ДЕКОРАЦИЙ

Труп лежал, распростершись на песке, и земля под ним окрашивалась алой лужей. Жирные раздувшиеся мухи с пунцовыми крыльями гудели над телом, ныряя вниз, чтобы отложить яйца в мертвой плоти. Периодически один из солдат, собравшихся вокруг трупа, смахивал насекомых развернутым куском фольгированной ткани, отгоняя их прочь. Впрочем, это делалось равнодушно. Солдат не заботило, что тело оскверняют паразиты. В сущности, они бы и сами с удовольствием осквернили его собственными клинками.

Брат-сержант Карий нахмурился по другую сторону оптического прицела игольчатой винтовки. Было бы несложно убить предателей, занятых грубым глумлением над телом, лежащим у них под ногами. За время, которое бы потребовалось, чтобы облечь мысль в слова, он смог бы уложить дюжину из них. Брат Зосим записал бы на свой счет еще как минимум восьмерых. В мгновение ока множество мятежников уже дергалось бы в грязи. Подобающие почести мертвому Сергию.