— Пошли они к черту, — прокомментировал Кокрофт.

Я надеялась, что все так же решительно отмахнутся от этой авантюры.

Потом пришел черед Карлтона. Он крепко нажал, я очутилась на полу и посмотрела на него снизу вверх, приподняв брови.

Когда группу распустили, блондинка подплыла к Маршаллу. Ее прямые густые волосы ниспадали до задницы. Такой юношеский стиль не совсем подходил к ее возрасту, но явно производил эффект, способный привлечь к ней массу внимания.

Джанет нахмурилась, сидя на полу и зашнуровывая обувь.

Я приготовилась уйти, уже схватила свою спортивную сумку и ключи, когда меня поманил Маршалл.

— Лили! — позвал он меня с широкой улыбкой. — Это Бекка Уитли, племянница Пардона.

Пардон Элби, владелец многоквартирного здания, находившегося рядом с моим домом, был убит прошлой весной. Бекка Уитли хорошо проводила время, прибыв сюда, чтобы оценить свое наследство. Одна из обитательниц дома, Мэри Хофстеттлер, очень старая женщина, входившая в число моих любимых клиенток, рассказала, что тот же юрист, который нанял меня для уборки помещений, несколько последних месяцев собирал квартирную плату. Дидра поделилась, что ей придется отдавать за жилье больше, когда срок арендного договора истечет.

— Я знаю, что поздновато добралась до Шекспира, чтобы урегулировать дела с владениями дяди Пардона, — сказала блондинка, ворвавшись в мои мысли так, что я сразу полностью сосредоточилась на ней.

Впервые я посмотрела на нее в упор. У нее было узкое лицо, с сильными, но мелкими чертами, сквозь глубокий загар проступали веснушки. Глаза ярко-сапфирового цвета, говорившего о том, что она носит контактные линзы, оказались сильно подкрашенными. Еще Бекка накладывала конфетно-розовую помаду и обводила губы тоном потемнее. Эффект получался чуть ли не вампирский и явно хищнический.

— Мне нужно было уладить дела с разводом в Далласе и очистить тамошнее помещение, — продолжала объяснять Бекка Уитли.

— Значит, вы переезжаете в Шекспир? — спросила я, едва сумев скрыть изумление.

При виде ее длинной гривы «Леди Клерол»[18] и остроконечных грудей, выпирающих под ги, я подумала, что Бекка наверняка взбудоражит местных ухажеров. Маршалл уже расхаживал вокруг нее, чуть ли не выпятив грудь и не воркуя. Неудивительно, что сегодня вечером он поскупился на взгляды, которые бросал на меня последние две недели. Мне пришлось подавить желание фыркнуть.

— Думаю, я просто поживу в доме дяди Пардона, по крайней мере пока, — заявила Бекка Уитли. — Он такой удобный.

— Надеюсь, Шекспир не покажется вам слишком тихим после такого большого города, — произнесла я, и тут до меня кое-что дошло: при мысли о том, что Маршалл интересуется Беккой Уитли, я испытываю лишь маленький, почти незаметный укол ревности — и это правильно.

— Я жила в Остине, а он вообще-то всего лишь большая деревня, — ответила Бекка. — Но последние несколько месяцев провела в Далласе и не смогла выдержать тамошнего трафика и стрессов. Понимаете, я только что развелась, и мне нужно начать жизнь заново.

— Дети у вас есть? — с надеждой спросила Джанет, подошедшая вслед за мной.

— Ни одного, — со счастливым видом ответила новая обитательница Шекспира. — Думаю, я просто слишком занята.

Маршалл попытался скрыть свое облегчение так же сильно, как Джанет — огорчение.

— Я убиралась в коридорах дома с тех пор, как умер Пардон, — сообщила я. — Хотите, чтобы я продолжала этим заниматься, или у вас есть другие планы?

— Скорее всего, меня устроит, если вы согласитесь работать и дальше, — сказала Бекка.

Я кивнула и собрала свои вещи. Лишние деньги — это приятно, но работа поздно в субботу — нет.

Наш сэнсэй все еще рассказывал Бекке, как сильно ему хочется, чтобы она вернулась к занятиям, когда Джанет и я поклонились у дверей и вышли.

— Чтоб ее трахнули! — произнесла Джанет тихо и злобно, когда мы добрались до парковки.

Мне думалось, что пройдет совсем немного времени, и Маршалл попытается сделать именно это. Карлтон, давно уже считавшийся самым желанным холостяком Шекспира, явно тоже заинтересовался Беккой.

Мне очень нравилась Джанет. Я видела, как она огорчена появлением сексуальной и неотразимой Бекки Уитли и тем, что Маршалл неприкрыто благоволит к новенькой. Джанет уже пару лет ждала, когда Седака ее заметит.

— Она ни за что не задержится в Шекспире, — сказала я разочарованной женщине и сама удивилась, услышав свой голос.

— Спасибо, Лили, — ответила Джанет так же удивленно. — Придется подождать, тогда увидим.

К моему изумлению, она слегка обняла меня, прежде чем отпереть свой «трупер» фирмы «Исудзу».

Войдя через кухонную дверь, я услышала работающий телевизор.

Клод расположился в двойном кресле и смотрел футбольный матч. Он выглядел так, будто находился дома, и меня это нервировало.

— Привет! — сказала я, и он небрежно помахал рукой, поэтому мне не хотелось торопиться, принимая душ и переодеваясь.

Когда я вышла, снова в макияже и безупречная, Клод на кухне пил чай со льдом.

— Что ты думаешь о своей новой домовладелице? — спросила я.

— Той женщине, Уитли? Со своими накрашенными глазами она смахивает на енота, верно? — лениво отозвался он.

— Готов поесть? — улыбнувшись, поинтересовалась я.

Вскоре мы уже ехали к Монтроузу, ближайшему большому городу. Он находился к северо-западу от Шекспира и был центром для многих маленьких городков вроде нашего. Монтроуз, который мог круглый год похвастаться населением около сорока тысяч — чуть больше во время университетских сессий, — оказывался тем местом, куда жители Шекспира отправлялись, когда не хотели ехать дальше на север, в Литтл-Рок.

Я никогда не испытывала энтузиазма в отношении Монтроуза, города, который можно было бы зашвырнуть куда угодно в Соединенных Штатах — все равно его посетители не почувствовали бы разницы. Монтроуз не имел своего лица, зато в нем было много мест для покупок. Масса обычных забегаловок с фастфудом, типовые сетевые магазины, мувиплекс[19] с пятью залами и гипермаркет «Уол-март». С моей точки зрения, главной прелестью Монтроуза была его превосходная библиотека, один приличный независимый книжный магазин, возможно, четыре довольно хороших несетевых ресторана и пара неплохих сетевых.

За те месяцы, в течение которых у меня случались свидания с Маршаллом, я провела в Монтроузе больше времени, чем за предыдущие четыре года, прожитые в Шекспире. Вечер, проведенный дома, казался Маршаллу потерянным.

Мы попробовали каждый ресторан, высидели фильмы с Джекки Чаном и Стивеном Сигалом, посетили все спортивные магазины, чтобы сравнить их цены с теми, которые запрашивал Уинтроп, и делали еженедельные покупки в гипермаркете.

В этот вечер Клод предложил сходить в кино.

Из вежливости я почти согласилась, но, вспомнив неловкие часы с Маршаллом, призналась:

— Вообще-то мне не нравится ходить в кино.

— Вот как?

— Не люблю сидеть в темноте со множеством незнакомых людей, поневоле слушать, как они двигаются, шуршат бумагой и разговаривают. Я предпочла бы подождать, пока этот фильм выйдет на видео, и посмотреть его дома.

— Хорошо, — сказал он. — А чем бы тебе хотелось заняться?

— Поесть в «Эль-Пасо гранд» и сходить в книжный магазин.

Молчание. Я посмотрела на Клода краешком глаза.

— А как насчет «Поймай волну» и книжного магазина? — спросил он.

— Договорились, — с облегчением ответила я. — Тебе не нравится техасско-мексиканская еда?

— Я ел ее на прошлой неделе, когда приезжал в Монтроуз на заседание суда.

Пока мы ждали в ресторане морепродуктов, когда принесут наш заказ, Клод сказал:

— Думаю, мать Дарнелла Гласса собирается подать в суд на шекспировское отделение полиции.

— Почему? — резко спросила я. — Это нечестно. Иск должен быть против Тома Дэвида.