Наша атака привела к уничтожению четырех смершей и двух меноков, не считая поврежденных кораблей противника. Мы за этот успех заплатили одним рейдером и третью истребителей. Еще один крейсер был поврежден при выходе из этой атаки и, судя по всему, ему необходимо было производить прыжок, пока он это еще мог. К счастью все наши истребители вернулись на корабль, правда, два из них нуждались в капитальном ремонте.

  Также наша атака привела к уплотнению боевого порядка тороноидов. А последующий залп пятнадцати транспортников, рвущихся в прыжок, уничтожил еще три менока и дал им возможность успешно прыгнуть из системы. Оставалась последняя группа транспортников, которую нужно было провести, и тогда можно было уже самим убираться из этой системы.

  Неожиданно корабли тороноидов, прикрывающие нужный нам сектор прыжка, начали маневр ухода. Они разделились на две группы и каждая начала выполнять свои задания. В первой группе были в основном поврежденные, они двигались на соединение с группой своего эквентора, который, тоже развернувшись, направился в сектор прыжка в систему Пучу. А в другой группе были быстрые боеспособные корабли, к которым по пути присоединились еще несколько таких же кораблей. Эта группа на огромной скорости направилась в сторону отставшего дестроера гномов.

  Оказать ему помощь наша эскадра не успевала, слишком разбросаны оказались наши силы. Командование рисковало, чтобы провести транспорты до пункта назначения и, фактически, провела их, но платой оказался один из самых мощных кораблей нашей эскадры. Десятки скоростных меноков и штипов были слишком быстрыми кораблями, и даже наши истребители не успевали прикрыть покалеченный дестроер - запас в расстоянии у тороноидов уже был большим.

  Командование на дестроере тоже поняло это, и приказало кораблям прикрытия, находившимся рядом с ним, отходить. Тролийский фрегат мог нанести урон таким кораблям тороноидов, но это все равно не спасло дестроер, да и, скорее всего, погиб бы и сам. Другой корабль, рейдер лякуш, к этому моменту сам находился в сильно поврежденном состоянии и реальной помощи оказать не мог. С самого дестроера начали сбрасывать истребители, челноки и спасательные катера. Судьба дестроера была предрешена, и капитан гномов пытался спасти экипаж.

  После полного освобождения кораблями тороноидов нужного нам сектора прыжка, наши корабли наконец-то смогли уходить в прыжок. Сначала ушли в прыжок оставшиеся транспорты, затем - наиболее пострадавшие корабли. Остальные корабли, в том числе и наш, остались в системе, чтобы подобрать катапультуровавшихся пилотов истребителей и экипаж с дестроера, который сейчас уходил от этого корабля на максимальной скорости.

  Сам дестроер начал разворот к приближающейся группе своим более-менее уцелевшим бортом в попытке нанести как можно больший ущерб. Но и корабли тороноидов это заметили, и начали искривлять траекторию атаки, подходя к дестроеру со стороны поврежденной носовой части. Их скорость позволяла им это, а вот маневровые качества поврежденного дестроера оставляли желать лучшего, и он проигрывал в этом противостоянии.

  Меноки выпустили несколько залпов ракет и ушли в разворот, догоняя свою основную группу, а штипы подошли вплотную и нанесли последний смертельный удар своими пушками. Эти штипы были вооружены деструкторами, медленными, но очень опасными орудиями. После ракетного обстрела и последующей обработке орудиями, дестроер буквально разорвало на несколько частей. Смерть такого мощного, но устаревшего корабля заставила сжаться мое сердце и навеяла мрачные мысли о бренности нашего существования.

  57

  Через два часа, после того как были подобраны терпящие бедствия пилоты и экипажи кораблей, ушел в прыжок авианосец, а затем и остальной наш флот, за исключением нашего крейсера. На данный момент наш легкий крейсер остался самым маневренным и неповрежденным кораблем нашей эскадры, остальные корабли были повреждены и не могли вести полноценный бой или просто удрать из этой системы.

  Еще через час систему покинула эскадра тороноидов. По предварительным данным нашего штурмана, корабли тороноидов прыгнули сразу на свою территорию. Система осталась за нами и, фактически, можно было праздновать победу. Контракт был выполнен, а наш "Улмакрипмкаиз" опять остался целым и богатым, опять подтверждая свое название.

  Пока шло так называемое сидение в системе в готовности немедленно произвести прыжок, я начал смотреть данные по обломкам, что летали на месте уничтоженных кораблей, одни обломки дестроера и эквентора приковывали мой взгляд, как конфеты на витрине магазина у ребенка. Выжить там, скорее всего, не удалось никому, но кое-какая аппаратура и оборудование могло уцелеть.

  - Приготовится к прыжку, - пришла команда Лайцбрингера.

  Тут моя жаба не выдержала, и я запросил приватный канал связи с нашим капитаном.

  - Почему мы улетаем, тут трофеев на два, а то и три наших корабля?

  - Ты что, не понимаешь, это система никем не контролируется, тут в любой момент могут появиться корабли тороноидов, и нет никакой уверенности, что и сейчас в этой системе только один наш крейсер.

  - Думаешь, что тороноиды оставили свои корабли?

  - Можно сказать, что парочка разведывательных штипов и спутники разведки тут точно есть.

  - Нам они не страшны.

  - А флот, который в любой момент может выпрыгнуть и не дать возможность совершить нам прыжок в систему Хундербал, тебя не страшит?

  - Уйдем через другой сектор и оттуда прыгним в Хундербол.

  - Если мы в течение десяти суток не попадем туда, то будем считаться погибшими, и денег за контракт не получим, а потом еще и рейтинг на Бирже упадет.

  - Дай мне час, не прыгай пока.

  - Час, пожалуй, тебе дам.

  Этот час прошел в сплошной беготне. Сначала пришлось оббегать свою команду и заручится их поддержкой. Вопросов тут не возникало, но времени убило достаточно. Затем мне пришлось провести долгие переговоры со старшим инженером нашего корабля Пинерином. Он меня всецело поддержал, но определение группы, что оставалась в этой системе со мной, заняло львиную долю отведенного времени. Зато со мной оставалось две трети инженерно-технического состава корабля. Хотелось еще переговорить с пилотами, но время, которое выделил мне Лайцбрингер, уже вышло и я направился в рубку, где он сейчас находился.

  - Я все продумал, - сразу начал я, - и многие согласились со мной.

  - Про согласие "твоей" команды я уже знаю, но вы служите на "моем" корабле, и последнее слово за мной.

  - Да это так, но пойми: это не просто моя прихоть, ты только взгляни на этот клондайк, - махнул я рукой на постепенно рассеивающиеся обломки.

  - Не знаю, что такое клондайк, но я прекрасно вижу эти обломки и знаю их стоимость, но еще раз повторюсь: мертвым деньги не нужны. Я не собираюсь рисковать кораблем.

  - А кораблем и не надо рисковать, здесь останется только небольшая группа. Ты с кораблем уйдешь в прыжок, и получишь плату за контракт, плюс к этому продашь товар, а потом заглянешь сюда грузить богатства.

  - И как вы будете здесь без корабля собирать эти богатства, или ты надеешься, что найдется уцелевший отсек на одном из разбитых кораблей?

  - Зачем? Мы развернем базу на одном из спутников вот этой планеты, - ткнул я пальцем на схеме системы.

  - Ты представляешь, сколько займет это времени?

  - Около трех часов. У нас в комплекте аварийно-спасательного оборудования истребителей есть модули выживания "Циклон 6". Можно организовать базу на двадцать четыре абонента. Если ее поставить внутри кратера, то найти ее будет довольно проблематично.

  - А если за нами уже сейчас следят?

  - Эти системы разворачиваются в автоматическом режиме, а крейсеру просто нужно сейчас сделать вид, что он собирает и обрабатывает обломки, и сбросить как ненужный мусор в такой кратер. Естественно, там пойдут и челноки, и если ты и пилоты согласятся, то и истребители, будет тогда хоть какое-то прикрытие.