И вот, когда девчонки сидели за столом, в комнату ввалился второкурсник Миша со своими друзьями – Саймоном и Азизом. Они принесли много заморских сладостей. Видимо, их родители тоже старались на славу, чтобы побаловать детей. Здесь были и засахаренные фрукты, и конфеты, и различные орехи, экзотическое печенье. А еще парни принесли огромный торт. Конечно, от таких подарков девчонки отказаться не могли.

Азиз сел рядом с Наташей на стул.

- Здравствуй, Натали. Мы так давно не виделись. Ты разрешишь мне в эту ночь быть рядом. Пожалуйста, не избегай меня.

- Хорошо, Азиз. Давай забудем все. Мы же друзья, - ответила Наташа.

Они сидели рядом. А девчонки бросали на них многозначительные взгляды.

- Ты очень красива сегодня, - шепнул Наташе Азиз.

- Неправда, сегодня я не могу быть такой, потому что вынуждена скрывать дефект кожи.

- Я и не заметил. Для меня ты все равно самая привлекательная девушка.

- Азиз, не начинай. А то мы опять поссоримся.

- Нет, я не хочу больше не видеть тебя подолгу.

Тут стрелки часов приблизились к двенадцати. Было разлито шампанское по бокалам. Все стали выкрикивать свои желания. А Азиз шепнул Наташе:

- Хочу любви, долгой и светлой. И чтобы мечта моя исполнилась.

- Хороший тост. Я тоже пью за любовь, - подумав об Игоре, ответила Наташа.

Они звонко стукнулись стаканами и только пригубили шампанское, так как Азизу по его вере спиртное вообще пить было нельзя, а Наташе не хотелось.

Потом мальчишки стали стрелять из хлопушек. Конфетти засыпали стол. Комната наполнилась дымом. Кто-то, шутя, выключил свет, а потом зажгли бенгальские огни. Комната погрузилась в полумрак.

Азиз положил свою ладонь на руку Наташи и посмотрел на нее долгим взглядом, без слов.

Наташу этот взгляд притягивал, гипнотизировал. В свете бликов его глаза стали больше и темнее. Наташа встряхнула головой, чтобы снять наваждение.

Кто-то крикнул, что надо идти на площадь встречать Новый год на ледяных горках. Предложение было принято на «ура». Все спешно начали натягивать на себя верхнюю одежду. Азиз подал Наташе ее шубу и заботливо поправил шарф, прикрывая ее подбородок.

Все высыпали на улицу, и гурьбой пошли по хрустящему снегу к площади, на которой вырос целый ледяной городок со скульптурами, подсвеченными разноцветными огнями, с музыкой и вентилятором, который раздувал над площадкой искусственный снег.

Азиз предложил Наташе взять его под руку. Наташа не отказала ему в такой любезности. Они шли молча. Только изредка Азиз бросал сверху вниз на Наташу взгляд своих темных глаз.

Когда вышли к площади, увидели, что там праздник идет вовсю. Народу на площади уйма. Люди карабкались вверх, а потом летели с ледяных горок, кто как мог, сбивая друг друга. Девчонки ринулись тоже вверх в поисках экстрима.

А Азиз спросил Наташу:

- Ты когда-нибудь каталась так?

- В далеком детстве родители вывозили нас в горы. Там и пришлось на себе почувствовать скорость скольжения вниз.

- А я никогда не съезжал с горки. У нас в Алжире и снега нет. Ради тебя я готов прокатиться. Пойдем?

- Ну, пойдем, - согласилась Наташа.

Они вдвоем взобрались по ступеням вверх. Сзади их подпирали желающие съехать. Наташа села на корточки, а Азиз пристроился сзади, обхватив Наташу. Они покатились вниз. Горка была высокой, а скорость бешенной. Наташа не удержалась на корточках, и села Азизу на колени. Так они и съехали, завернув в сугроб. Лицо Наташи обдало жгучим снегом.

Наташа рассмеялась над такой своей неуклюжестью, над тем, какой она выглядела смешной. А Азиз стал своими руками стирать снег с ее лица. Потом вдруг потянулся к Наташе и поцеловал в губы. Она обалдела от такой смелости. Отстранилась от него, но так как сидела в снегу в своей тяжелой шубе, подняться не могла. Азиз не растерялся, и, обхватив Наташину голову руками, снова приник своими губами к ее губам, вкладывая в этот поцелуй все свои надежды, все свои чаяния, всю свою любовь.

Наташа внутренне протестовала против совершающегося действа, но остановить его не могла. Это было невозможно. Если бы она была на ногах, то развернулась бы и ушла, но, сидя в снегу, особо не сбежишь.

Тело предательски на этот поцелуй стало отдавать волнами. Наташа уперлась ему в грудь руками.

- Подожди, - прохрипела она. – Не надо.

- Я очень люблю тебя, пойми. Я не могу без тебя. Совсем не могу, - уговаривал ее Азиз.

- Я не могу тебе ничего дать. Даже надежды. Не мучай меня. Не заводи себя.

- Прости меня, пожалуйста, - смущенно пробормотал он.

Азиз поднялся на ноги. Потом протянул руку Наташе. Она встала на ноги.

- Я хочу домой, - сказала она.

- Я провожу тебя.

Они пошли молча. Наташина голова взрывалась от нахлынувших эмоций. Она так ужасно чувствовала себя, что хотелось плакать. Они дошли до общежития.

- До свидания, - попрощалась Наташа.

Но Азиз снова склонился над ней и поцеловал. Поцелуй был долгим, трепетным. Наташа не стала отстраняться, так как понимала, что ему этот поцелуй важен как никому на этой земле. Его мужская гордость восточного мужчины была уязвлена ее отказом от его любви, первой и непорочной. Наташа не могла причинить ему еще большую боль в эту волшебную ночь, отстранив от себя. А Азиз пил и пил ее губы, теснее прижимал Наташу к себе, как будто хотел забрать в плен и не отпускать никогда.

Они отстранились друг от друга, когда легкое покашливание прозвучало за спиной.

Азиз обернулся и увидел Киру.

- Извини, - обратился он к Наташе. Я, правда, не хотел тебя обидеть. Но, знай, чувство к тебе я пронесу по всей жизни. И, умирая, буду вспоминать о тебе, как о самом драгоценном, что было в моей жизни.

У Наташи от этих слов выступили слезы. Азиз легко поцеловал ее в щеку, повернулся и ушел.

Кира подошла к Наташе, обняла. И тут Наташа разрыдалась. Она плакала, так как хотела, чтобы эти слезы принесли ей облегчение. Очень хотела!

Они поднялись в тепло комнаты, сняли верхнюю одежду, сели за большой стол. Налили остатки шампанского, которое оставалось в бутылке и, молча, залпом, выпили за этот новый наступивший 1991 год.

БОЛЕЗНЬ.

Наташа проснулась в состоянии разбитости. Целый день не вылезала из постели. Девочки суетились вокруг нее, но она никого не хотела видеть. Спала, спала. Сквозь сон слышала, что приходил Азиз, но Кира его не впустила.

Второго января Наташа вместе с Кирой пошли в медпункт института, так как фурункул на лице разросся на лице до больших размеров. Наташе тут же было выписано направление в больницу. Наташу трясло как в лихорадке. Они с Кирой собрали вещи, и на трамвае добрались до больницы, где Наташу осмотрел врач.

- Срочно готовьтесь, барышня, к операции, - сказал неумолимо врач.

- К какой операции? – прошептала Наташа.

- Будем резать, и немедленно. Абсцесс слишком глубокий. Надо чистить. Без операции не обойтись. Переодевайся и проходи в операционную. Медсестра тебе поможет подготовиться. А вы, девушка, - обратился врач к Кире, - можете идти и не переживать за подругу.

Наташа посмотрела на Киру глазами, полными отчаяния. Та обняла ее и провела по волосам.

- Я останусь, пока ты не выйдешь из операционной. Не бойся. Все будет хорошо. Иди. И удачи. Я жду тебя.

- Спасибо тебе. Ты настоящий друг!

- Не бойся. Иди.

Наташа пошла по коридору вместе с медсестрой. Ее переодели в рубашку. Завели в операционную. Руки привязали к кровати. Через несколько минут в операционной показался хирург с анестезиологом. Наташе вкололи укол. И она потеряла себя в этом мире, улетела в высшие атмосферы.

В ушах звучала классическая музыка. Хор ангелов пел псалмы. Наташа плакала сначала тихо, потом громче и громче: «Мамочка, я хочу домой! Забери меня отсюда! Я хочу домой!»

- Тише. Не плачь, девочка. Просыпайся, - шептал Наташе голос. – Просыпайся. Все позади.