– Развяжи их и займись киской, – приказал Пух, становясь сзади Леонида.

Пятачок, радостно повизгивая, кинулся к женщине, ловко распутал узлы, освободил ее ноги и привязал Таню к стулу. Пух тем временем сорвал с Леонида рубашку.

– Пожалуйста, – еле шевеля губами, пролепетал тот.

– Наверное, Белочка тоже тебе говорила «пожалуйста»? – хрипло осведомился Пух. – Пятачок, спускай ремешки.

Поросенок вскочил на стол, закряхтел от натуги и подтянул ремни ниже.

– Давай, помоги мне, – сказал Пух.

– Прекратите! – закричала Татьяна, видя, как эти уроды сорвали с Леонида брюки и трусы.

Он завыл, пытался брыкаться, но Пух без труда сломил его сопротивление несколькими точными ударами в живот. Леонид зашелся кашлем, его голова бессильно повисла. Он мог издавать лишь нечто вроде комариного писка.

Пятачок застегнул на нем широкий пояс, похожий на тот, которые используют тяжелоатлеты. К нему на крупных хромированных карабинах крепились две толстые цепи, уходящие к потолку. Пух зафиксировал ремнями руки и ноги Леонида. Теперь его тело беспомощно колыхалось в воздухе, словно кукла-марионетка.

– Не нужно. Я умоляю вас, – глотая слезы, простонала женщина.

– Таня, помоги!.. – прохрипел Леонид, кожа которого моментально покрылась крупными пупырышками.

Садисты отошли на шаг назад и любовались проделанной работой.

– Ты когда-нибудь трахал кроликов, Пятачок? – задумчиво спросил Пух, положив свою пудовую ручищу на плечо приятеля.

– Нет. Но я пользовал зайца. – В голосе Пятачка засквозила надежда. – А он наверняка баловался с крольчихой. Это одно и то же, Винни?

– Наверное, – не совсем уверенно проговорил Пух. – Не забывай, что у меня в голове. Опилки, вопилки и сопелки. Пум-пуру-пу-пум.

– Правда, тот заяц был дохлым, – уточнил Пятачок, почесав ухо. – Я отгрыз ему голову.

– Эх ты, – разочарованно протянул Пух. – С дохлыми любой может. А с живыми тебе слабо.

– Зато ты пукаешь во сне! – выпалил Пятачок, но Пух и бровью не повел.

– Ты, когда желудей обожрешься, тоже мастер по этим делам. Хоть противогаз надевай. Ладно, не будем ссориться. Ты ведь не виноват, что на живых у тебя не встает. – Пух хохотнул, и Пятачок визгливо рассмеялся вместе с ним.

– Мы убьем этого Кролика, да? – деловито спросил он, и его взгляд остановился на молотке.

– Нет.

– Тогда это будешь делать ты, – со вздохом сказал Пятачок. – Я не смогу.

– Сможешь, – успокоил его Пух, нагнулся над рюкзаком и начал рыться внутри.

– Какая удобная вещь, твой рюкзак, – похвалил Пятачок.

– И не говори. В нем можно хранить все, что захочешь. Туда влезет даже целый воздушный шарик. Где же это? Ага.

В следующую секунду в руках Пуха оказался громадный фаллоимитатор, усеянный мелкими крючками. Искусственный член был прикручен болтами к металлической пластине, державшейся на двух перекрещивающихся ремнях с латунными пряжками.

Пятачок восторженно хрюкнул и запрыгал на одной ножке.

– Это я у Совы вчера одолжил, – хвастливо заявил Пух. – Старая вешалка, а все туда же!..

Они с восхищением разглядывали это средство для пыток.

– Класс, правда? – сказал Пух. – Ну-ка примерь! Да, и вот еще…

– Что это?

– Надевай. Уж все равно лучше, чем твои копыта, – сказал Пух, протягивая приятелю странные приспособления, от вида которых Татьяну затошнило.

– Как у ниндзя, да? – Пух усмехнулся, видя, как Пятачок надевает на руки перчатки с кривыми шипами.

Почти такие же штуки он нацепил на ноги.

– Ты похож на монтажника-высотника, – сообщил Пух, заботливо помогая приятелю закрепить на талии фаллоимитатор. – Наверное, этот монтер возбуждается от вида фонарных столбов. Смотри, будь аккуратен. Из Кролика сейчас польется как из свиньи.

– Не трогай мою родню! – предупредил Пятачок, затягивая потуже ремни.

– Вы сошли с ума, – заявил Леонид и глупо улыбнулся. – Это ведь все прикол, да?

Пух беспечно махнул рукой, подошел к столу, открыл банку с медом и зачерпнул янтарное месиво ложкой.

– Это для смазки, – пояснил он неизвестно кому. – Мы же не варвары какие-нибудь.

Он шлепнул мед на ягодицы Леонида и старательно размазал его ложкой. Тот заголосил, срывая глотку. Его нечеловеческие вопли щипцами сдавливали измученный мозг Татьяны.

Пятачок, царапая пол крючьями, заковылял к Леониду и повернул дергающееся в конвульсиях тело к себе задом.

– Нет… Нет, нет… нет… – шептал тот.

– Тебя подсадить? – с участием спросил Пух друга. – Хочешь, я просто брошу тебя на Кролика? Как котенка на занавеску? Удержишься на коготках?

– Не надо, я сам. Ремни чуть ослабь, а то мне высоко.

– Я сделаю все, что вы захотите, – икая, выдавил Леонид.

Из его глаз хлынули слезы.

– Не бойся, – ласково произнес Пятачок. – Больно будет только сначала. – Он провел когтями по его спине, и взрыхленные борозды кожи тут же набухли темной кровью.

Леонид взвыл от ужаса и боли, изогнулся, стараясь стряхнуть психопата, прильнувшего к нему. Но Пятачок вцепился в него словно клещ.

– Иди к папочке, – зловеще зашептал он. – Хрю-хрю.

Член, утыканный шипами, уперся в анальное отверстие пленника. Леонид завизжал. Один крючок зацепил розовую плоть, из ранки выступила бусинка крови.

– Остановитесь, – без каких-либо эмоций сказала Татьяна.

Пух с Пятачком удивленно повернули головы.

– Больные уроды, – процедила она. – Развяжите нас. Будем на равных.

– Ты тоже хочешь любви? – спросил Пух и покосился на нее. – Не серди меня. А то я займусь тобой.

– Только попробуй. Оторву твой стручок к чертовой матери! – пообещала женщина.

Ее ноздри гневно раздувались, на скулах играли желваки.

Она сплюнула и заявила:

– Импотенты!

– Я не импотент, – насупившись, возразил Пятачок и отстранился от Леонида. – Винни, чего она обзывается? Я умею трахаться.

– Ну да. Я уже поняла, что ты некрофил.

Пятачок обиженно хрюкнул и застенчиво возразил:

– Это уже детали.

Татьяна яростно смотрела на маньяков.

– Импотенты? Больные уроды? Знаешь что, Пятачок, – медленно проговорил Пух. – Мне тут в голову пришла гениальная мысль. Хоть у меня там одни опилки.

Мультяшный поросенок с интересом уставился на друга.

– Вы ведь жениться собирались? Так? – обратился к женщине Пух.

Она промолчала.

– Можешь не говорить, я все знаю, – снисходительно процедил Пух и наклонился к уху Леонида. – Вот что, лапочки мои. – Все, что собирались сделать с тобой, мы произведем с твоей невестой. Тогда твой долг будет списан. Уж так и быть, я поищу мед в дупле с пчелами.

Леонид исподлобья глядел на сумасшедшего.

– Только один нюанс, – сказал тот. – Ничего не будет без твоего согласия. Ты говоришь «да» – и мы сажаем тебя за стол. А твою киску – сюда.

– Вы убьете ее! – Леонид замотал головой.

– Нет, Кролик. Твоей киской займусь лично я, – сказал Пух, сально подмигнув жениху. – Все будет происходить естественно. Прибамбасы Совы мы использовать не станем.

Леонид шумно дышал, старался не встречаться взглядом с побледневшей Татьяной. Закусив до крови губу, она неотрывно смотрела на жениха.

– Кролик, у тебя ровно минута, – поторопил Пух. – Или ты отказываешься, и тобой занимается секс-машина Пятачок, или вы с киской меняетесь ролями. Кстати, в первом случае должок за тобой остается. – Пух чихнул и добавил: – Имей в виду, что твое молчание будет считаться согласием.

– Леня! – вскрикнула Татьяна.

Леонид отвернулся. Он до сих пор не мог поверить, что весь этот непрекращающийся кошмар происходит именно с ними.

Миллион. Семьсот тысяч лукошек с орешками, воздушные шарики!.. Тьфу!

– У тебя осталось тридцать секунд, – вернул его к действительности голос Пуха.

– Леня, – негромко позвала Таня.

Он заторможенно, как в замедленной съемке, поднял голову.

– Я люблю тебя, – сказала она, глядя ему в глаза.

«Я тоже», – хотел было проговорить он, но какая-то неведомая внутренняя сила удержала его.