– Рассказывай, Ваня, что задумал!

– Какие тут могут быть задумки, Петрович? – лукаво улыбнулся Марков.

– Не тяни жилы из старого товарища! Считай тридцать лет в одной упряжке. Говори все, о чем ты при этих клоунах умолчал.

Иван Сергеевич допил коньяк, глубоко вздохнул, и начал говорить…

Дверцы автобуса охнули, с шумом распахнулись, пассажиры спешно покидали салон. Седой мужчина в летнем костюме, воинственно размахивал пузатым портфелем.

– Куда только милиция смотрит! Житья не стало от этих наркоманов!

– Теперь они называются «полицейскими»! – нервно рассмеялась миловидная женщина. Она оглянулась на шофера.

– Товарищ водитель! У вас в салоне необычный пассажир отдыхает! – прижала сумочку к животу, и кивнула в сторону темнеющего массива домов. Я свою остановку не доехала, но лучше уж пешком пройду.

– Кольцо! – глядя в темное стекло, мрачно объявил шофер. – Машина дальше не пойдет! – со стороны можно было подумать, что разговаривает загривок человека, а не он сам. Загривок впечатлял. Маленькая голова, вросшая в могучую шею, мясистые покатые плечи борца. Девушка хотела что-то сказать, но передумала, и вышла на улицу.

– За что только им зарплату платят! – сварливо заметила высокая худая старушка, стукнула палкой по каменному бордюру, и зашагала к простенькому деревенскому домику, почти вплотную прижимающемуся к стальному массиву высоких каменных строений.

Оживленно судача, люди шли по вечерней улице южного города. Рыжие пятна фонарей скудно освещали дорогу. В ставропольском крае темнеет рано даже весной, желтые окна высотных домов горели в темноте как светлячки. Вскоре голоса стихли, до спального района города от остановки было чуть менее километра.

Шофер зевнул, обнажив ряд острых зубов, потянулся всем телом, хрустнули суставы. Он собрался выйти наружу, когда за спиной раздался скрип. Мужчина резко обернулся, нахмурил сросшиеся черные брови, шагнул в салон автобуса. Коренастый водитель напоминал гориллу. Широченные плечи заслонили проход между сиденьями. Первое, что он отметил, едкий мускусный запах. Словно в салоне притаилось хищное животное. По спине поползли острые мурашки. Водитель сжал в кулаке тяжелую «фомку», и двинулся вперед. На заднем ряду виднелся темный силуэт. Похоже, пассажир заснул, разморенный дорожной тряской, и проспал свою остановку.

– Эй, приятель! Пора на выход! – голос шофера оказался под стать фигуре, сочный, жирный, кряжистый.

Пассажир чуть шевельнулся, но не двинулся с места. С грязного кроссовка упал шмат сухой глины.

– Ты что бухой?! – сильное раздражение накатило волной. Мужчина вспомнил недовольный гомон пассажиров. Вероятно, наркоман отключился! Он тихо матюгнулся. Не дай Бог помер… Пиши потом уйму объяснительных! От наркотов сплошные неприятности!

– Раньше их хоть в тюрьму сажали… – с трудом сдерживая гнев, пробурчал он себе под нос. – А теперь, накось выкуси! Дескать, больные люди, спасайте нас, граждане сердобольные!

Его голос разносился по салону автобуса. Мужчина подошел вплотную к спящему человеку. От того разило потом, грязью немытого тела, и еще чем-то нездоровым, запах похожий на ацетон. Парень жив, но судя по всему, в отключке. Дышит громко, с присвистом, словно больной. Бледное лицо, с уродливым родимым пятном на лбу, слипшаяся русая челка, в сам худой, как черт, скулы черные, будто у араба!

– Подъем, была команда! – шофер в сердцах ударил носком башмака по бедру человека. То, что произошло в дальнейшем, он впоследствии описывал и местному следователю, и районным оперативникам, и даже большой полицейской шишке из Москвы. Серьезный господин приехал из белокаменной лично, и даже принес в больницу пакет с фруктами, чем завоевал сердце простого работяги. Ему водитель рассказывал о своем приключении в красочных подробностях, насколько позволял данный Богом словарный запас. Но это случится позже, а пока он нетерпеливо ткнул наркомана ногой, и ждал, покуда тот очухается.

Парень поднял голову, одурманенные глаза налиты кровью. Белков почти не разглядеть, не глаза, а кровавое месиво! Шофер озадаченно покачал головой. Похоже, придется вызывать скорую помощь. Вот ведь незадача! Они доберутся до городской окраины к полуночи, а завтра ему в шесть утра выезжать на трассу! Мужчина нажимал кнопки сотового телефона, мучительно вспоминая номер неотложной медицинской помощи, когда пассажир легко поднялся на ноги, и уставился на шофера окровавленными глазами. В уголках губ закипала розовая пена, вены на шее надулись как синие жилы, черные пятна растеклись лиловыми разводами на коже лба и впалых щек. Клоун, а не человек!

– Ты, приятель, вроде сейчас, окочуришься… – пробормотал водитель. Он слышал про такие вещи. Они часто умирают от передозировки своего поганого зелья. Туда и дорога! Наркоман молча толкнул его в грудь, от удара дохляка, здоровяк шофер отлетел в угол салона, сильно ударившись затылком о стекло.

– Ты все еще грустишь, мой сладкий бэби… – прогнусавил парень дребезжащим голосом, и оскалил редкие желтые зубы. Будто рассерженная крыса решила закусить свежей человечинкой.

– Вот, чума! – выдохнул мужчина, замахнулся увесистой фомкой, и бросился вперед. Веса в шофере добрый центнер, а в армии он мог пятнадцать раз сделать выход силой. Его побаивались товарищи, зная тяжелую руку, и вспыльчивый характер. Худой как скелет парнишка выглядел на его фоне тощим недомерком. И иначе как действие наркотического дурмана нельзя было объяснить то, что произошло в следующий миг. С отвратительной ухмылкой на красных губах, обнесенных простудой, пассажир играючи перехватил кусок железа, вырвал из рук нападавшего, и коротко ударил богатыря кулаком в грудь. Водитель охнул, и осел на четвереньки. Парнишка бил без размаха, а в грудную клетку, словно лошадь лягнула. Далее он швырнул фомку в окно. Кусок металла просвистел в воздухе, стекло разбилось на сотни мелких осколков, усыпав дно салона искрящимся хрусталем.

– Хороший кайф… Верно, корешок?! – наркоман нагнулся к человеку. Алая пена на губах, налитые кровью глаза, и едкий запах химических реактивов. И все-таки водитель оказался мужичком не робкого десятка. Он вскочил на ноги, нанес сокрушительный удар в скулу противника. Просто, сильно, размашисто, как в старину дрались на свадьбах. От такого удара на задние ноги оседают годовалые телята, но у парня лишь отшатнулась голова, как на шарнирах, и кровянистая жижа забрызгала сиденья.

– Молодчик… – прошипел человек, вмазал ребром ладони по шее шофера, а затем дважды, коротко, сильно, страшно по голове, и в завершении ногой в живот. После всего, равнодушно перешагнул через бездыханное тело, насвистывая мотивчик, вышел на улицу.

Звезды украсили черный небосклон игольчатыми светлячками, на западе объявилась полная рыжая луна, обрамленная пурпурным кантом. Призрачный багряный свет заливал землю, отчего пейзаж напоминал марсианские хроники, какими их изображают фантасты на красочных постерах. Человек втянул запах, прикрыл глаза. Перед мысленным взором объявилась молодая женщина с голубой сумкой. Каблучки цокают по асфальту, она спешит домой, ее сопровождает случайный попутчик, седой дядька с толстым портфелем. Они весело перешучиваются, идут через пустырь, до массива новостроек чуть менее километра.

– Ты все еще грустишь, мой сладкий бэби… – ухмыльнулся человек, и рысцой побежал по пустынной дороге.

Водитель очнулся уже ночью. Сквозь разбитое стекло в салон автобуса втекал холодный воздух, призрачный свет луны отбрасывал тени на полу. Голова раскалывалась, шея была вывернута на бок, словно ее ломали железными пальцами. Он встал на ноги, огненная боль пронзила живот. Человек скрипнул зубами, по лбу катились горошины ледяного пота. Возле ног по счастью лежал сотовый телефон. Мужчина набрал номер, женский голос отчеканил.

– Скорая помощь, говорите!

– Автобусное кольцо, улица Ольховая, северо-запад. Ранен человек, приезжайте быстрее! – трубка выпала из слабеющих пальцев, и он вновь потерял сознание…