влияния и материальных средств, тамплиеры до самой смерти св. Бернарда не имели

никаких особых привилегий; их покровитель был суровым противником всяких

exemptiones и не дозволял тамплиерам приобретать вольностей от пап, императоров или

королей.

Со смертью Бернарда монашеское направление тамплиеров начало быстро заменяться

чисто светским. В 1153 г. умер Бернард, а уже в 1163 г. тамплиеры выпрашивают у папы

Александра III буллу, ставившую их под непосредственную защиту римской курии,

позволяющую им иметь своих клириков и (что особенно важно) изменять и дополнять на

общих собраниях свой первоначальный устав<2>. С этого момента тамплиеры из монахов

стали быстро превращаться в рыцарей. Все новые правила, внесенные в устав 1128 г.,

почти исключительно касаются рыцарского образа жизни тамплиеров. Некоторые даже

стоят в явном противоречии с первоначальными постановлениями. Бернард, например,

требовал, чтобы в Орден допускались только лица, подвергавшиеся годичному искусу в

качестве новициатов, после же 1163 г. правило это смягчено было предоставлением

магистру права назначить то или иное время для искуса, а в конце XIII в. многие

принимались в Орден, совсем не подвергаясь новициату; или по первоначальномууставу

было запрещено принимать в Орден несовершеннолетних, а в XIII в. знатные мальчики

сплошь да рядом зачислялись в Орден; или основатели Ордена советовали принимать в

тамплиеры одних способных соблюдать упомянутые четыре обета, а в XIII в. от

поступавшего требовали прежде всего благородного происхождения.

Параллельно с этим изменением тамплиеров из монахов в рыцарей, и самые цели у

Ордена стали другие. Прежде храмовники употребляли все свои средства на пособие

пилигримам и на борьбу с неверными, теперь же у них на первом плане — упрочение

самостоятельности и могущества своего Ордена, и для достижения этой цели они не

брезгают никакими интригами при римском и иерусалимском дворе и даже вступают в

соглашения с неверными к явному вреду для христиан; прежде все вступающие в Орден

спешили в Палестину на борьбу с сарацинами, теперь же большинство рыцарей

предпочитает жить на Западе и не только не содействует возбуждению новых крестовых

походов, напротив, всячески старается отклонить папу, королей и князей от подобных

предприятий.

Несмотря на столь заметное изменение в настроении Ордена тамплиеров, папы

продолжают ему покровительствовать. Все преемники папы Александра III или

утверждают буллу 1163 г., или даже расширяют привилегии Ордена: они освобождают его

от десятины, от подати на крестовые походы, предоставляют клирикам Ордена право

отправлять богослужение в таких местах, на которые наложен интердикт, снимают со

вступающих в Орден часть наложенных на них церковных наказаний и т.п. Столь важные

преимущества Ордена склоняли к вступлению в него таких людей, которые вовсе и не

думали о соблюдении известных четырех обетов, а спешили только или примириться с

папой, или освободить свои земли от лишних поборов, или обеспечить своих подданных

от интердикта. В состав Ордена или, точнее, под его покровительство отдаются теперь

целые города и области.

По мере увеличения у Ордена чисто мирских членов и богатств, тамплиеры все больше

и больше забывают о своих обетах. Падение Иерусалимского королевства освободило

Орден от обязанности покровительствовать пилигримам; на Востоке и на Западе ходили

слухи, что сарацины своим успехом обязаны измене тамплиеров, старавшихся этим

способом отделаться от неприятного четвертого обета. Огромные богатства, скопившиеся

171

в руках тамплиеров, делали невозможным строгое соблюдение обета бедности.

Привилегии пап, поставившие Орден под исключительное покровительство римского

двора, освободили храмовников от подчинения епархиальным и светским властям; внутри

самого Ордена с конца XII в. безусловное подчинение магистру прекратилось с передачей

всех дел в руки капитулов, т.е. самих рыцарей, вследствие чего послушание заменилось у

тамплиеров надменностью в обращении со всеми, не принадлежащими к их Ордену, и

раздорами в сношениях между собою. Наконец и обет целомудрия давно уже потерял

всякое значение в глазах рыцарей, рано познакомившихся с нравами Востока и

перенесших оттуда на Запад страсть к роскоши и чувственным наслаждениям. В народе

ходили самые преувеличенные рассказы об оргиях, совершающихся в прочно

укрепленных и малодоступных жилищах тамплиеров: bibere templariter обратилось в XIII

в. в поговорку<3>, а в Англии предостерегали тогда молодежь обоего пола от поцелуев

храмовника. Таинственность, которой окружали себя тамплиеры, посещавшие только

свои капеллы, исповедовавшиеся только у своих клириков и совершавшие обряд приема

новых членов при строго закрытых дверях для публики, давала возможность рассказывать

недоброжелателям Ордена самые невероятные вещи; а врагов у него было множество:

князья завидовали богатству и политическому могуществу тамплиеров и негодовали на

невозможность обложить их, как клириков, какими-либо поборами; прелаты никак не

могли помириться с канонической независимостью от них духовного Ордена; горожане и

поселяне ненавидели храмовников за надменность и разгул, печальные проявления

которых им не раз приходилось испытать на себе. Нравственное падение Ордена в XIII в.

было так велико, что сами покровители его, папы, иногда укоряли магистров за дурное

поведение рыцарей. В среде самих тамплиеров по временам появлялись лица, мечтавшие

о реформе своего Ордена, но их единичные попытки при сосредоточении власти у

капитулов, конечно, не имели, да и не могли иметь успеха.

Это общее недовольство тамплиерами помогло французскому королю Филиппу

Красивому добиться от папы Климента V уничтожения Ордена. У Филиппа были свои

основания к ненавистипротив тамплиеров. С падением Акконы Орден лишился

последнего убежища в Сирии, и магистр со своим капитулом решил перебраться во

Францию, где у тамплиеров было больше всего поместий и замков. Такое сосредоточение

Ордена во Франции скоро сказалось весьма вредно на королевской власти. Когда Филипп

Красивый поднял вопрос об обложении французского клира податью в пользу казны,

тамплиеры оказались на стороне папы Бонифация VIII и вместе с ним решительно

отрицали законность королевских притязаний. Король не мог простить Ордену этой

оппозиции, и, по словам Виллани, еще при избрании преемника Бонифацию заключил с

будущим папой Климентом V тайный договор, одну из статей которого предоставил себе

обозначить впоследствии. Филипп не решался открыто напасть на Орден, имевший в

одной Франции до 15 000 рыцарей, и выжидал случая, чтобы верней нанести удар врагу.

Случай не замедлил представиться. Один тамплиер, выгнанный из Ордена за дурное

поведение, сидя в тюрьме рассказал своему товарищу по заключению, фло-рентинцу

Ноффидеи, о тайнах тамплиеров. Хитрый итальянец, знавший о ненависти короля к

Ордену, решился воспользоваться этим открытием для своего освобождения. Он

потребовал, чтобы его с товарищем представили королю. Требование было исполнено, и

преступники рассказали Филиппу следующее: 1) тамплиеры при вступлении в Орден

дают клятву защищать его всеми средствами sive juste, sive injuste; 2) начальники Ордена

вступили с сарацинами в тайный договор, направленный к выгоде врагов христианства; на

своих тайных собраниях они попирают ногами крест, плюют на него и ругаются над

христианством; 3) все начальники тамплиеров — убийцы, умерщвляющие тех рыцарей,

которые, не вынося заблуждений Ордена, пытаются покинуть его; они же убивают детей,