оккультизма”, прямо связанного с розенкрейцерством у масонов, а через него - и с

тамплиерством, которое оказалось упомянутым на самой вершине масонской иерархии.

Все темы и сюжеты неотамплиерских легенд - космогония и теогония, история Грааля

и копья Лонгина, крестовые походы, встречи в пустынях с друзами, Атлантида и Египет,

средневековье с его шабашем ведьм, монастырями, искушениями рыцарей и монахов, не

сохранившие, практически, ни одной достоверной или “датирующей” детали о событиях,

которая не была бы известна по другим источникам, - все это заставляет думать, что

тамплиерство, привитое на российскую почву А.А.Карелиным, имело не столько

исторический, сколько общекультурный характер.

Такой вывод косвенным образом подтверждает и анализ рыцарской символики,

насколько ее удается восстановить по материалам следственного дела “Ордена Света”.

Единственной деталью, напоминающей об историческом Ордене тамплиеров, оказывается

белый холщевый пояс, символизирующий чистоту сердца, который получали

переходящие на третью ступень посвящения “рыцари”. Знак восьмиконечного красного

креста на белом фоне - основной символ Ордена тамплиеров - насколько я мог выяснить у

живых анархо-мистиков, никогда в их обиходе не фигурировал, подобно тому, как в

обиходе исторических тамплиеров никогда не употреблялись ни восьмиконечная голубая

(“богородичная”) звезда, ни белая и красная розы, попавшие в ритуал московских

тамплиеров, скорее всего, из символики розенкрейцеров.

Конечно, опираясь на “статуты избранных” можно предположить, что “в мирах и

веках”, а точнее - на протяжении протекших столетий, многие параграфы тайных уставов

тамплиеров были пересмотрены и изменены до неузнаваемости. Однако правомерно ли в

таком случае говорить об “Ордене тамплиеров”, поскольку это понятие предполагает не

только определенное содержание, но и столь же определенную форму? К тому же и эти

“статуты” принадлежали не всем тамплиерам, а только “избранным”, которые, образовав

“орден в ордене” с совершенно иной программой, чем первоначальная, с иным уставом,

иными идеалами и целями, представляли совершенно новую духовную организацию,

которая рано или поздно неминуемо должна была принять совершенно иной облик, чем

та, в недрах которой она зародилась.

Еще большее основание говорить о подобной эволюции части Ордена дают документы

“утешенных”, чья организация развивалась хоть и в сходном, но все же ином направлении,

чем братство “избранных”.

Безусловно одно: и те, и другие могли стать основой для развития будущих масонских

организаций с их лозунгами “братства, равенства, справедливости и свободы”, однако

стали ли они ими? Другими словами, осуществился ли в веках реальный перенос из рук в

руки через столетия древнего знания в европейских странах, или всякий раз при

возникновении оппозиции господствующей церкви и власти происходило спонтанное

открытие древних истин? Пока я более склонен принять второе утверждение, хотя

окончательно можно решить этот вопрос только сравнив московских тамплиеров с другой

организацией, о которой упомянул Ю.Аникст в своем памфлете против А.А.Солоновича, -

с масонством.

С тем самым масонством, о котором почему-то ни разу не поинтересовались

следователи ОГПУ, хотя именно масонство в двух своих главнейших системах -

“Строгого шотландского послушания” и “Шведского строгого послушания” - утверждает

свою преемственность от тамплиеров, скрывшихся от преследований папистов в

Шотландии среди “вольных каменщиков”, которым они передали свои знания и свое

учение.

89

2

Вопрос о связях масонства с предшествующими ему во времени тайными

организациями поднимался постоянно на протяжении всего его существования. И следует

признать, что в этом плане открытие “Книги утешенных” 1240 г., о которой шла речь

выше, и связанного с нею описания тайных знаков и символов, содержащегося в том же

кодексе, является серьезным аргументом в пользу признания собственно масонской

традиции. Прямое указание на преимущественное право приема тайным капитулом

тамплиеров представителей гонимых ересей (альбигойцев, богомилов, катаров и пр.)

вскоре после их окончательного разгрома на юге Франции в 1229 г., и тот факт, что этот

статут был переписан именно в Англии, а не на континенте, делает версию о

происхождении масонства от преемников тамплиеров в высшей степени вероятной.

Споры идут о том, каким образом передавалась эта традиция и существовали ли “братья

каменщики” в качестве самостоятельной орденской организации в Англии и Шотландии

XIV века, поскольку официальное зарождение масонства в его нынешнем виде обычно

относят к концу XVII века.<12>

Однако насколько корректно поставлены эти вопросы? Исследование М.Морамарко

“Масонство в прошлом и настоящем”, ставшее недавно доступным для русского

читателя<13>, утверждает непрерывность существования “строительных братств” (то есть

непрерывность передачи строительных секретов и ритуалов) на протяжении всей истории

Европы. Другими словами, оставив в стороне вопрос о компетентности автора и

идентичности перевода исходному тексту, возможно перевести вопрос в другую

плоскость, попытавшись выяснить не то, в какой форме продолжала жить традиция, а кто

был заинтересован в ее поддержании.

С этой стороны, как мне представляется, не было недостатка в приверженцах

восточной и древнехристианской мистики, связанной с ересями, алхимией, каббалой,

астрологией и настойчивыми попытками проникнуть в мир духов и стихийных сил, чтобы

подчинить его себе. Об этом свидетельствует как развитие опытной и теоретической

науки на протяжении XIV-XVII веков, так и многочисленные инквизиционные процессы

этого периода, с помощью которых Церковь продолжала бороться с пытливостью ума

последователей тайных тамплиеров.<14>

Но, кроме общих рассуждений, в пользу такого предположения есть и прямые

свидетельства, заставляющие подозревать московских анархо-мистиков XX века в

преемственной связи с масонством, как его изображает М.Морамарко.

Начать следует с того, что в масонстве уже первый шаг на пути посвящения в первую

ступень “ученика” определяется его “стремлением к Свету”. Символикой Божественного

Света проникнуто все масонство, поэтому наши “рыцари Света” уже на основе одного

этого факта могут быть восприняты в качестве одного из ответвлений всемирного

братства, чьи идеи выражались в тех же требованиях “свободы, братства,

справедливости”. Столь же показателен и пиетет, проявляемый обеими сторонами к

Евангелию от Иоанна, наиболее мистическому из четырех, к Апокалипсису и к памяти

Иоанна Крестителя, день которого для всех масонов является главным праздником,

отмечаемым торжественными собраниями и процессиями в тех странах, где масонство

легализовано и уважаемо.

Кроме того, в Древнем Шотландском обряде, разделенном на 33 степени или “градуса”,

17-й градус - Рыцарь Востока и Запада - отмечен “почетным знаком восьмиугольника”,

заставляющим сразу же вспомнить “голубую восьмиконечную звезду”, которая, по

показаниям некоторых арестованных, фигурировала при посвящении “рыцарей” Ордена

Света. На лицевой стороне этого восьмиугольника изображен был Агнец с Книгой Семи

Печатей, которая ассоциируется, с одной стороны, с Апокалипсисом, а с другой - с

90

“печатями мистического молчания”, фигурирующими в орденских легендах анархо-

мистиков.

Как пишет (довольно кратко) об этой ступени посвящения Морамарко, главным в

раскрытии ее содержания является призыв к возможно большему синкретизму,

соединению духовных учений Востока с рыцарскими идеалами Запада, т.е. то самое, что