Знаете, как коротка эта гребаная жизнь. Оглянуться не успеете, а уже все: тебе за пятьдесят, ты уже не так привлекательна, твои груди давно потеряли свою былую форму, тебя уже не хотят, здоровье уже не то. Тогда начинаешь осмысливать, прокручивать годы своей никчемной жизни в голове, опознавание того, что плохого было больше, нежели хорошего, начинает давить на тебя, тяжелыми тисками, заставляя потеть, пытаться что-то вернуть. Ведь смерть - она близка, она подкрадывается незаметно маленькими, но точными шагами, дышит тебе в шею, обдавая своим жутким дыханием, твою дряблую кожу, а ведь уже поздно задумываться о грехах, поздно жалеть. Ты не задумывалась в четырнадцать, когда первый раз попробовала травку со своими дружками на заднем дворе, не задумывалась в пятнадцать лет, когда отдала свою девственность самому популярному парню в школе, чтобы стать на одну ступень с ним, не задумывалась, когда брала в рот у препода за хорошую оценку, ведь ты знала, что нужно раздвигать ноги, если хочешь продвинуться вперед и всю жизнь у тебя звучало это в голове, но ты упустила одно — счастье. Всю жизнь проведя в погоне за богатыми мужчинами, а точнее за их деньгами, ты упустила счастье... А теперь горюешь о сделанном и не сделанном. Но уже поздно, милочка, часики тикают. Конец твой близок.

Вы, наверное, подумали, что это я та женщина, ну или по крайней мере, я обкурилась и думаю о несуразном бреде, но нет, это не я и я не обкурилась. Ха-ха-ха, я вас обвела вокруг пальца, правда смешно? А вот мне нет. В душе я ощущаю себя той женщиной за сорок, пусть она будет Мередит. Да, точно. Я ощущаю себя так не потому, что курю травку и трахаюсь за деньги. Нет, я не курю травку и никогда не пробовала табак. Я не трахаюсь за деньги, я занимаюсь любовью со своим парнем. Я не святая, никто не святой. Но, черт возьми, сейчас моя жизнь разделена на "до" - жизнь двадцатилетней студентки Бостонского университета, жизнь счастливой девушки, по имени Алекс Стронг, у которой много друзей, из небогатой, даже неблагополучной семьи, не охотницей за деньгами, не потерявшей свое достоинство, безбашенной, но молодой и счастливой - и "после" - на жизнь отчаявшейся Мередит, а знаете почему? Я только узнала, что у меня опухоль головного мозга. Смешно? Мне да. Я не верю. Я не верю, что эти люди в белых халатах, простые, мать вашу, люди огласили мне приговор. Год, а то и меньше. Словно они гребаные боги. Решатели, мать вашу, судеб. Мне чертовски смешно, я хочу смеяться, словно безумный, до слез, до хрипов. Но я не в силах произнести ни единого звука, сидя на скамейке в парке возле этой чертовой больницы и наблюдая за голубями. Вы никогда не задумывались насколько красивы эти птицы? Я не в силах оторвать взгляд от своры этих прекрасных голубей, которые клюют брошенные крошки хлеба или семечек. Они как большая и дружная семья, которой у меня никогда не было…. Мать, которую заботили лишь ее ухажеры, счет в банке и выпивка, а я была ошибкой, по ее словам. Отца я никогда не видела. Мама никогда не говорила о нем. А на мои вопросы никогда не отвечала. Я ненавидела свою жизнь. Ненавидела дом, который был скорее публичным домом. В детстве приходилось засыпать либо под музыку, либо с двумя подушками, чтобы на одной спать, а другой заглушать уши от стонов. Как только мне исполнилось восемнадцать я сразу съехала от нее. С тех пор я ее не видела. Да и она не горела желанием меня видеть. Надо исправить.

Зазвенел телефон, я вышла из ступора и посмотрела на экран. Это Дин, мой парень.

 — Алло, доброе утро, Дин, — мой голос звучал не совсем уверенно.

 — Лекси, детка, почему ты ушла, не разбудив меня? — строго спросил он.

— Дин, я не хотела будить тебя, ты так сладко спал, — замурлыкала я. Вспоминая, как он сладко сопел в подушку, я снова заулыбалась.

 — Лекси, ты меня этим не проведешь, — сказав он рассмеялся, от его смеха стало так тепло на душе, словно и нет этой болезни. — Так, ладно, рассказывай. Ты была у врачей? — его тон резко стал серьезным. Ну зачем ты спрашиваешь…

— Да, — нехотя ответила я.

— Ну, так что? Какие результаты?

Знал бы ты, как мне не хотелось тебе говорить об этом. В груди стало так тяжело и больно. Кажется, я сейчас заплачу.

 — Плохо, Дин, очень плохо, — почти прошептала я, еле сдерживая слезы.

 — Насколько?

 — Настолько, Дин, что у меня опухоль головного мозга, — жестко произнесла я.

Повисло долгое молчание в трубке. Знаю, милый, знаю, как тебе сейчас больно. Но ты главное не молчи. Я не перенесу этого…

 — Где ты сейчас? — прозвучало после долгого молчания.

 — В парке, возле центральной больницы.

 — Оставайся там, я скоро буду, — послышались гудки.

Что ж, значит подожду тебя тут, в окружении красивых птиц и угрюмых прохожих.

Дин очень переживал, когда я сдавала все возможные анализы. Даже я так не волновалась, как он. Обычно я проверялась каждый год, так, для себя, и ничего плохого в результатах не бывало. Всегда были положительные ответы. А эти два года я как-то подзабыла, думаю, это норма, если ты так не трясешься над собой, ну для меня, по крайней мере, это норма. А Дин, можно сказать, помешан на здоровом питании, на больницах, своем здоровье и т.д. И это,должно быть хорошо, если ты следишь за здоровьем и регулярно посещаешь врачей, но меня эта черта всегда раздражала в нем. И когда он решил повести меня к врачам, то пришлось вести чуть ли не силком. А возмущался он, потому что хотел в такой ответственный момент, по его мнению, быть со мной. А мне почему-то захотелось одной проверить, не то чтобы было предчувствие…Просто, так захотелось и все тут.

Что ж,пока я жду тут Дина, на лавочке возле огромной центральной больницы Бостона, в этот жаркий солнечный день июля, я расскажу вам о нас с Дином…Я очень люблю о нем думать. Люблю проводить с ним время, он отличный собеседник и с ним можно о многом поговорить, Дин найдет подход даже к самому неразговорчивому человеку. Заниматься с ним любовью, Дин умеет доставлять мне удовольствие. Люблю наблюдать по утрам, как он спит. Люблю подшучивать над ним, на что он так мило обижается. Люблю ли я его? Никогда не задавала себе этот вопрос, всегда откладывая его на потом. Возможно…

Наши отношения длятся уже два года. Познакомились мы с ним в кафе, в котором я работаю по сей день. Мне он тогда совсем не понравился, он был не в моем вкусе. Худощавый, выше среднего роста, шатен с зелеными глазами. Милый, да. Но не больше. Мне же нравились, так сказать, парни в теле. Массивные, большие медведи…И если бы не его очарование, детская улыбка, то я бы не дала ему шанс. Так любовь ли это? Снова возник этот вопрос, желая знать точный ответ.

 Так, подумаем. Мне с ним спокойно. Мне с ним хорошо. Я чувствую себя принцессой рядом с ним. Нет, не потому что он одаривает меня шелками и бриллиантами, просто его отношение заставляет меня так думать. Тогда почему мое сердце не пускается в пляс рядом с ним, почему прикосновения не обжигают. Почему мне просто хорошо? Я определенно уверена в его чувствах. Не раз он шептал мне их. Но уверена ли я в своих? Каждый раз признаваясь мне в любви, он не ждал ответного «я тоже люблю тебя», нет, он понимает, что когда я буду готова,я сама скажу. Вот только буду ли… Почему я сомневаюсь? Почему я задумываюсь, люблю ли я его, когда должна быть уверена в этом. Ведь это несправедливо по отношению к нему…

Мои размышления прервал запыхавшийся Дин, которой мчался ко мне со всех ног. Я привстала со своей скамейки,и подлетев ко мне,он схватил меня в охапку и обнял. Сильно. Вместо тысячи слов. Я обняла его в ответ и уткнулась в его плечо, вдыхая его запах, такой родной..Я не в силах сдержать эмоции, разрыдалась.