"Если сомневаешься, что это золото, то это не золото".

Да, это было золото, много золота! Перед нами фактически был огромный самородок с включениями кварца! Ориентировочно золота в этом гиганте было 50-60 процентов! Знаменитая плита Холтермана -- самый крупный в мире самородок -- была, наверняка, поменьше!

Мы внимательно, сантиметр за сантиметром, осмотрели и обстучали кувалдой всю рассечку, но нигде больше, в том числе в кровле, видимых выделений золота не было.

   -- Что будем делать? -- бессильно опустившись на колени, спросил Сергей дрожащим голосом.

   -- Что, что... Ясно, что! -- просипел я, садясь рядом с ним. В этот момент я понял, что испытывал Федя несколько лет назад. Но быстро взял себя в руки и начал изощряться в стёбе, чтобы не "съехать с катушек":

   - Да! Прекрасный материал для серии научных статей! Жирные заголовки во всех газетах:

   "Найден самый крупный в Мире Золотой Самородок -- Плита Фредди - Чернова - Кивелиди!", "Триста Килограммов Золота Передано Правительству Таджикистана!"

   Или, ну все это к черту? Давай похороним свою известность, продадим Золотого Тельца и спустим всё в казино на Канарских островах!

   Серега молчал.

   -- Вижу, ты не согласен! А жаль! Кстати, назвать самородок

   Плитой Фредди - Кивелиди - Чернова не скромно! Значит, будем взрывать! И немедленно, архисрочно! Хочу сию минуту набить этим карманы! Но, знаешь, жалко портить... Такая красота. Если потом я все потеряю, и черт с ним, не жалко, то одних воспоминаний об этом великолепии хватит, чтобы ни о чем никогда не жалеть!

   -- Да, ты прав! Наконец - то к Серёге вернулось сознание и речь.

   -- Глаза слепит, но душу почему - то не греет... Возни будет много. Не кварц же с собой везти. Надо отпалить здесь пару раз, посмотреть, что дальше будет, а потом -- ручная разборка. Здесь, я вижу, можно довольно легко выдолбить три-четыре шпура.

Оторвет на метр почти. Больше аммонита заложим, -- больше

искрошит, а нам это на руку. Я этим займусь. Пошли наверх!

   -- Иди один. Я подберу пока то, что лежит. Потом накроет

оторванной породой и придется разгребать. А с сушеными что будем делать?

   -- Давай здесь их оставим. Слушай, а если там наверху уже гости из кишлака пришли?

   -- Притащим их сюда,-- скажем, что золота навалом. На всех хватит...

И уже не обращая на меня внимания, Сергей опустился на корточки, вытащил из-за пазухи карманный фонарик и начал выискивать в кварцевом крошеве мелкие самородки и складывать их в мешочки. Я тоже не мог отказать себе в этом приятном занятии. Заодно мы немного поговорили о возможных поворотах событий. В меру утолив свою алчность, я вышел из рассечки, взял на руки совсем легкого Васю и снес его к забою штольни. Другого покойника решил отнести туда же по возвращении.

***

   Яркий, слепящий солнечный свет, приятное тепло земли, свежий воздух и подпирающие голубизну неба заснеженные горные цепи встретили меня как никогда радостно. Люблю выйти к ним из затхлой тесноты и мрака штолен, сесть на подвернувшийся камень, отереть руки и спецовку от приставшей рудничной грязи, закурить помятую сигарету!

   Чай уже был готов. В тарелке аппетитно румянились сурчиные конечности. На камне, брезгливо отвернувшись от этой пищи богов, сидел с кружкой чая Нур -- наш бывший пекарь из Дехиколона.

Итак, долгожданная торжественная встреча с коренным населением

состоялась! Кроме Нура пришел еще один местный, как выяснилось позже -- школьный учитель. Его я не знал. Степенный, широкоплечий, с цепкими немигающими глазами. Его лицо говорило о достатке интеллекта и мужества.

Наверно учит письму и устному счету две дюжины разновозрастных детишек и нескольких взрослых... Мы похлопали друг друга по плечам, расцеловались трижды и сели поговорить.

   За чаепитием они сказали, что через несколько дней сюда пригонят отары. А пока в округе пасётся только местный скот. И вообще,

   пришлые пастухи хорошо вооружены, а в кишлаке оружия нет. Я сообщил Нуру, что в этом году здесь и на Кумархе будет работать небольшая геологическая партия, и что рабочих из местных, мы брать не будем. Но лично его, если он не боится работать в заброшенных выработках, я возьму, с оплатой баксов в пятьдесят. Потом я ему поведал, что в штольне кто-то есть: в конце ее я слышал какие-то голоса и потому убежал.

Нур конечно подумал, что я его проверяю на смелость. Геологи - горняки всегда любили байки о подземной нечистой силе. Он сказал, что не боится ничего и может пойти со мной. Попив чаю, мы пошли к лазу в штольню.

   -- Ну, что? Пойдем, посмотрим?

   Нур счел, что за пятьдесят баксов можно проявить безрассудство и

   согласился. Я сунул ему в руки зажженный фонарь и пустил первым.

   Это было кино! Как мы и договаривались с Сергеем, лишь только в штольне появились фонарь и голова Нура, из темноты восстал высушенный покойник и надвинулся на бедного пекаря. С диким воем Нур выскочил из лаза наружу на четвереньках задом наперед и заметался по промплощадке, пока не уткнулся ногами в костер и не опрокинул чайник с кипятком.

   Ожегшись, Нур заорал еще громче и тут же сорвал голос. Его безумные глаза ничего не видели, он ничего не слышал и не чувствовал. Мы, посмеиваясь, уложили его рядом с безмятежно спящим Федей. Житник тут же смотался за родниковой водой и вылил её Нуру на голову. Через

   некоторое время из штольни вышел Сергей. Подойдя к нам, он поздоровался с учителем, и удивленно спросил:

   -- Что случилось? Что с вашим товарищем?

   -- Вам лучше знать! -- ответил учитель, внимательно глядя в глаза Сергею. Тот присел напротив Нура, обхватил его за плечи и стал с тревогой спрашивать:

   -- Что с тобой, дорогой? Почему болеешь?

   -- Я в штольня видел мертвый, черный, сухой человек! Он меня за горло хватал! -- заикаясь, пролепетал Нур.

   -- Ну, ты даешь! Я там два часа работал и никого не видел. Звук шагов и голоса какие-то, правда, слышал, но в любой штольне полно всяких звуков. Вода там капает или течет, порода потрескивает...

   -- Не знаю, не знаю, -- сказал я, задумчиво качая головой. -- Вот, когда я в Карелии на Кительской шахте работал, там проходчики приезжие, только голоса неясные слышали, А вот местные карелы обладателей этих голосов хорошо видели. Наверное, ваши предки убили невинных и не похоронили их по - человечески. И они затаились в этой штольне.

Но учитель покачал недоверчиво головой.

   -- Не веришь? Давай, проверим, -- иди сам посмотри, -- сказал ему Сергей.

   -- Зачем? Мне Нура домой отвести надо. Потом разберемся, почему вы такие веселые.

   Когда они ушли, мы обсудили возможные последствия этого визита и пришли к выводу, что от учителя можно ожидать всего. И потому надо как можно быстрее вынуть золото и уходить. Потом я снарядил несколько боевиков, и мы втроем - я, Юрка и Серега вернулись в штольню.

   Мертвяка решили оставить на месте, может, еще пригодится.

   Юрка с Сергеем продолжили поиск самородков в отбитой породе, а я, начал выдалбливать шпуры.

   Их надо было расположить так, чтобы вырвало и размолотило только

   золотоносную часть жилы. Правда, я не знал, что будет с золотом. Что с ним сделает взрывное давление, мне было неясно.

   В общем, сделал я сикось-накось десяток шпуров, зарядил, затем поджег их одновременно с помощью зажигательного стаканчика и пошел к выходу.