– Загляни в атлас мира, когда вернешься на работу. Это такой остров у западного побережья Африки, – сказал темнокожий узкоглазый мужчина в бизоньей шкуре, украшенной перьями. – Сам понимаешь, мы не просим тебя упоминать о тех реальных силах, которые там действуют, – добавил он. – Не стоит, например, рассказывать, что Фернандо-По – это один из последних оставшихся на поверхности фрагментов континента Атлантиды.

Мао Цзуси стояла около Джо со стаканом розовой жидкости.

– Выпей-ка это, – сказала она. – Это обострит твое восприятие.

Человек в расшитом золотыми галунами фельдмаршальском мундире сказал:

– Следующий вопрос повестки дня – это мистер Малик. Мы должны его просветить, в некоторой степени. Давайте этим, в той самой степени, и займемся.

Свет в зале сразу же погас. В дальнем углу послышалось стрекотание, а на противоположной стене Джо заметил киноэкран.

КОГДА

ЗЕМЛЕЙ

ПРАВИЛА

АТЛАНТИДА

Буквы, из которых состоят слова названия, напоминают сложенные штабелями кирпичики, формируя что-то вроде ступенчатой пирамиды. За названием фильма идут кадры с видами Земли, какой она была тридцать тысяч лет назад во время Ледникового периода: мамонты, саблезубые тигры, охотники-кроманьонцы… Голос за кадром объясняет, что в это же время на континенте Атлантида процветает величайшая человеческая цивилизация. Как говорит диктор, атлантам неведомы Добро и Зло. Они живут до пятисот лет и не боятся смерти. Тела всех атлантов покрыты шерстью, как у обезьян.

После показа разнообразных сцен жизни в Зуконг-Гиморлад-Сирагозе, крупнейшем и главном городе на континенте (но не столице, потому что у атлантов нет правительства), зритель видит лабораторию, где молодой (ему всего сто лет) ученый ГРУАД демонстрирует коллеге ГАО ДВОДИНУ биологический эксперимент. Он показывает гигантского водяного змеечеловека. Гао Дводин потрясен, но Груад заявляет, что ему скучно; он жаждет изменить себя каким-нибудь неожиданным образом. Груад уже и так выглядит довольно необычно: в отличие от всех атлантов, его тело не покрыто шерстью. У него есть только короткие светлые волосы на верхней части головы и вокруг рта. По сравнению с другими жителями Атлантиды он выглядит уродливо голым.

Груад одет в светло-зеленую мантию с высоким воротником; на его руках перчатки. Он говорит Гао Дводину, что ему надоело копить знание ради самого знания:

– Это еще один замаскированный способ жизни в поисках наслаждения; именно так живет подавляющее большинство наших соотечественников-атлантов. Разумеется, ничего плохого в наслаждении как таковом нет, ибо оно приводит в движение энергии, но я чувствую, что есть нечто более высокое и героическое. Я не знаю, как это назвать, но знаю, что оно существует.

Гао Дводин ошарашен:

– Как же ты, ученый, можешь утверждать, что знаешь о существовании чего-то, не имея никаких свидетельств?

Груад удручен его словами и признает:

– Мне нужно почистить объектив.

Но через мгновение к нему возвращается бодрость духа:

– И тем не менее, несмотря на минутные сомнения, я уверен, что мой объектив на самом деле прозрачен. Конечно, я должен найти свидетельства. Но уже сейчас, даже не начав, я, кажется, знаю, что найду. Мы можем быть величественнее и изысканнее, чем сейчас. Я смотрю на то, что собой представляю, и порой презираю себя. В сущности, я просто разумное животное. Обезьяна, которую научили играть с орудиями труда. Я хочу быть кем-то большим. Я утверждаю, что мы можем быть такими же, как ллойгоры, и даже подняться выше их уровня. Мы можем победить время и завладеть вечностью, как и они. И я хочу этого достичь – или погибнуть.

Место действия переносится в банкетный зал, куда почтенный атлантический ученый ИНГЕЛ РАЙЛД пригласил всю элиту Атлантиды, чтобы отпраздновать большое достижение в исследовании космического пространства – искусственное генерирование солнечной вспышки. Ингел Райлд вместе с коллегами создал ракету, которая при столкновении с Солнцем взрывается. Он рассказывает покуривающему марихуану собранию:

– Мы можем запрограммировать вспышку с точностью до секунды, а расстояние, на которое она вырвется из Солнца, – до миллиметра. Вспышка достаточной мощности может сжечь нашу планету дотла. В результате вспышки меньшей мощности Земля может подвергнуться бомбардировке такими радиационными потоками, что зона, расположенная ближе всего к Солнцу, будет вообще уничтожена, а остальная часть планеты претерпит радикальные изменения. Пожалуй, самыми серьезными последствиями избыточного ионизирующего излучения станут биологические изменения. Жизненные формы сильно пострадают и, очевидно, начнут вымирать. Появятся новые жизненные формы. Во всей природе произойдет колоссальный сдвиг. Это уже происходило естественным образом с нашей планетой несколько раз. Например, семьдесят миллионов лет назад, когда внезапно с лица Земли были стерты динозавры, а вместо них появились млекопитающие. Нам еще предстоит многое узнать о механизме самопроизвольных солнечных вспышек. Однако наше умение вызывать искусственные вспышки на Солнце – это шаг в сторону контроля над вспышками естественными. Когда мы достигнем этой стадии, наша планета будет надежно защищена от тех катаклизмов, которые когда-то уничтожили динозавров.

После аплодисментов женщина по имени КАДЖЕСИ спрашивает, не будет ли дерзостью такое насилие над «нашим Отцом Солнцем». Ингел Райлд отвечает, что человек – это часть природы. Поэтому все, что делает человек, – естественно и не может считаться насилием. Тут сердито вмешивается Груад и говорит, что он, непривлекательный мутант, – как раз и есть продукт насилия над природой. Он заявляет Ингелу Райлду, что атланты по-настоящему не понимают ни природы, ни царящего в ней порядка. Он утверждает, что человек – детище природы и должен подчиняться ее законам. Им подчиняется все сущее в природе, но с человеком дело обстоит иначе, потому что он способен нарушать законы природы, которые им управляют.

– О человечестве, – продолжает Груад, – можно говорить, как мы говорим о наших машинах, на языке действия ожидаемого и действия произведенного. Если машина не выполняет то, ради чего она создана, мы пытаемся ее подправить. Мы хотим, чтобы она делала то, что должна делать, что ей следует делать. Мне кажется, у нас есть право и обязанность требовать то же самое от людей. Чтобы они выполняли то, что должны, то, что им следует.

Его перебивает ЛХУВ КЕРАФТ, старый ученый с живыми глазами:

– Но ведь люди – не машины, Груад.

– Вот именно, – отвечает Груад. – Я уже размышлял над этим. Поэтому я придумал новые слова, слова более сильные, чем должно и следует. Когда человек выполняет, что должен, я называют это Добром; все остальное я называю Злом.

Эту диковинную концепцию собравшиеся встречают дружным смехом. Груад пытается говорить убедительно, осознавая свое одиночество первопроходца и отчаянно стремясь достучаться до закрытых душ окружающих. Безуспешно приведя еще ряд доводов, он начинает угрожать:

– Люди Атлантиды живут не по закону. В своей гордости они стреляют даже по Солнцу, да еще и хвалятся этим, как сегодня делали вы, Ингел Райлд. Я утверждаю, что, если атланты не начнут жить в соответствии с законом, их ждет неминуемая катастрофа. Катастрофа, которая сотрясет всю Землю. Предупреждаю вас! Прислушайтесь к моим словам!

Груад величественно покидает банкетный зал, у двери берет плащ, набрасывает его на плечи и уходит. Каджеси идет следом за ним и говорит, что отчасти понимает смысл того, что он пытался втолковать собравшимся. Законы, о которых он говорит, похожи на желания родителей, а «Великие светила вселенной – наши родители. Разве не так?»

Голая рука Груада поглаживает шерстистую щечку Каджеси, и они вместе растворяются в темноте.

За шесть месяцев Груад сформировал организацию, названную Партией Науки. Их знаменем становится глаз внутри треугольника, который обвит змеей, кусающей себя за хвост. Партия Науки требует, чтобы в Атлантиде обнародовали законы природы, открытые Груадом, и заставили всех повиноваться им при помощи системы поощрений и наказаний. Слово «наказание» было очередным нововведением Груада. Один из его оппонентов поясняет своим друзьям, что это слово означает пытки, и на каждом из слушателей шерстка поднимается дыбом. Ингел Райлд сообщает собранию своих сторонников: Груад доказал, что секс составляет часть так называемого Зла. Система Груада допускает только секс, направленный на благо общества, то есть на продолжение рода.