Ржанки скакали по песку, клевав что-то съестное, а более крупные чайки кружили сверху, выбравшись из своего укрытия, где пережидали шторм. Пробуждение жизни острова вызвало у Мэг невольную улыбку. В этом сером и мокром пейзаже была особая красота. Упругость воздуха, что вдыхала Мэг, придавала ей сил. Восхищение вызывало и похрустывание песка и камешков под ногами. Теперь она понимала, почему Тейлоры и Лоуренсы построили свои дома в этой сравнительно глухой местности. После бури воцарилось спокойствие дикой природы. Природа напомнила о себе — она здесь главная и в случае чего в два счета надерет людям задницу.

При иных обстоятельствах Мэг от души насладилась бы красотой острова.

Но ей хотелось поговорить с Ти Джеем, рассказать ему о дневнике Клэр и о том, что она может быть связана с происходящим в Уайт Рок Хаусе, но он был словно в другом мире, погрязнув в своих мыслях. Всю дорогу, что они шли, пробираясь меж гигантских стволов елей, что буря выбросила на берег, он на нее даже не смотрел. И она ждала. Может, они найдут у Тейлоров Нейтана с Кенни, терпеливо ожидающих приезда полиции, и Мэг сможет отдать дневник властям и успокоиться.

Они держались ближе к середине мостика, где земля была выше. Продвигались медленно, но Мэг была рада, что они хоть что-то делают, а не сидят и ждут, пока что-нибудь не произойдет. Хоть какое-то разнообразие. Да и вообще, сейчас что угодно казалось ей лучше, чем сидеть в Уайт Рок Хаусе с трупами, с перепадами настроения Минни и обвинениями Кумико.

Помогая Мэг пройти по скользким бревнам, обмотанным водорослями, Ти Джей прочистил горло.

— Она всегда такая?

— Кто?

— Минни.

Мысли Мэг были так далеко, что ей пришлось потратить добрую минуту, чтобы сообразить, что Ти Джей говорит не о Матушке Природе.

— Ох.

— Ну, Ганнер, конечно, говорил, что она иногда немного эксцентрична. Но там, в доме, она скорее напоминала психопатку.

Мэг рассердилась. Несмотря на то, что это правда, ей не нравилось, когда ее лучшую подругу называли «психопаткой». К тому же, Минни не виновата, что у нее расстройство психики. Она же не по своему желанию оказалась такой. И даже несмотря на то, что мать Минни пыталась не обращать внимание на тот факт, что с нее дочерью происходит неладное, ее отец сделал все для того, чтобы Минни посещала психотерапевта и получала необходимые лекарства. Он даже как-то говорил с Мэг с глазу на глаз и попросил ее присматривать за Минни и следить за тем, чтобы она принимала лекарства.

Никто больше об этом не знал. Только Мэг. И она рьяно защищала секрет Минни.

— Это не ее вина, — твердо сказала она.

Ти Джей остановился и оглянулся на нее.

— Не ее вина, что она обращается с тобой как с куском дерьма? Ты что, ее подушка для битья?

Мэг вздрогнула. Он попал в больное место.

Если Ти Джей и заметил реакцию Мэг, это его не остановило.

— Не ее вина, что у нее начисто отсутствует хоть какое-нибудь уважение к тебе? Что она думает только о себе?

Мэг вздохнула.

— Она не всегда такая.

— Это не оправдывает ни тебя, ни ее.

— Ты не понимаешь.

— Я понимаю лишь то, что она всегда ждет от тебя, что ты будешь с ней рядом, но не может или не хочет ответить тебе тем же. Но вот чего я не понимаю, так это почему ты с этим миришься.

— Слушай, я не могу... — Кровь прилила к лицу Мэг. Я не могу тебе рассказать. Стыдоба. Мэг была уверена, что она одна заметила, как Минни относится к ней в последнее время. Видимо, она ошиблась.

— Не можешь что? — спросил он.

Мэг уже открыла рот, чтобы возразить ему, но остановилась. Он прав, по крайней мере, в чем-то. Не то чтобы Минни была плохим другом, просто чаще всего она не видела ничего, кроме своей боли и своих потребностей. И частично в этом виновата Мэг, ведь она так долго позволяла Минни себя так вести, не зная, как можно поступить иначе с другом.

— Ты заслуживаешь, — он сделал шаг к ней навстречу, — лучшего.

Мэг взглянула Ти Джею в глаза. В них стояла печаль.

Ти Джею было ее жаль. От этой мысли у нее перевернулось все в животе. Как это все жалко. Какая она жалкая.

— Ты не понимаешь, — повторила она. И это было правдой в отношении сразу нескольких вещей.

— Тогда объясни мне.

Мэг надавила ладонями на глаза. Давление пошло на пользу, уменьшив пульсирующую головную боль в висках. Ей хотелось объясниться, рассказать о заболевании Минни и о том, как ей не нравятся лекарства и лечение, и как сильно все это изменило ее за последние год-два. Она хотела рассказать Ти Джею, как она оказалась выполняющей обязанности сиделки, как родители Минни полагались на нее, как они хотели, чтобы она присмотрела за ней, и как она решила сбежать в колледж, чтобы высвободиться из этого круговорота.

— Ну? — сказал Ти Джей. Его голос был резким. — Ну, давай же. Объясни мне, чего я не понимаю.

Мэг опустила глаза. Это не ее секрет.

— Не могу.

— Черт возьми! — закричал Ти Джей. Он отошел от нее и пнул камень размером с теннисный мяч. Тот пролетел над грязью и отскочил о старое бревно. — Почему ты ее все время защищаешь?

Мэг выпрямилась.

— Не твое дело.

Она не должна ничего объяснять Ти Джею. Она вообще ему ничего не должна.

— Я беспокоюсь за тебя. Поэтому это и мое дело.

Теперь была очередь Мэг разозлиться. И в коем-то веке слова не задерживались в ее голове.

— Беспокоишься обо мне? Да ладно? Почему тогда ты столько месяцев со мной не общался? Почему только сейчас заметил, как со мной обращается Минни? Почему единственные новости, что слышала о тебе, это то, что ты перевстречался с каждой черлидершей отсюда и до самой канадской границы? — Мэг не могла поверить, что слова так легко лились из нее. К ней вернулись страх и усталость.

Ти Джей повернулся к ней спиной.

— Я злился.

— Да, я знаю. И мне жаль, понятно? Мне жаль, что я тогда продинамила тебя.

— Тебе жаль?

— Еще как!

Ти Джей развернулся и устремился к ней.

— Тогда почему ты так сделала? Почему ты не захотела со мной встречаться?

— Потому что Минни... — Мэг остановила себя.

Ти Джей сжал челюсти так, что выступили желваки.

— Минни? Ты серьезно? Опять? С чего вдруг она имеет к этому какое-то отношение?

— Она любит тебя, — выпалила Мэг. Тьфу, этим она делу не поможет.

Мэг ждала, что Ти Джей будет шокирован или поражен ее словами, но он рассмеялся.

— Что смешного?

— Единственный человек, кого Минни любит, — сказал Ти Джей, успокоившись, — это она сама.

Мэг так привыкла защищать Минни, что не могла остановиться.

— Не говори так о ней.

— Она не знает, что такое любовь, Мэг. Для нее это просто игра. Способ получить внимание.

— А ты у нас знаток, значит, в любви? Ты, со своими сорока бывшими?

Вся печаль и сочувствие ушли с лица Ти Джея, их заменила гримаса злости. Она снова это сделала. Черт возьми, да что с ней не так? Каждый раз, когда она говорит то, что думает, кто-то злится.

— Нам лучше поспешить, — сказал он ровным голосом. — Темнеет.

— Да, — сказала Мэг и отвернулась от него. — Темнеет.

Дальше они шли молча.

Загородный дом Тейлоров был построен на высокой деревянной площадке на расчищенном участке на другом берегу перешейка. Он отличался от Уайт Рок Хауса в каждом архитектурном моменте. Современный дом с рядом окон, выходящих на океан, в которых ярко горел свет, когда Мэг проходила мимо него по пляжу. Меньше двадцати четырех часов назад весь дом был оживлен. Свет в каждом окне. Грохочущая музыка. Звуки смеха и звона бокалов доносились ветром. Сейчас же дом словно был совершенно...

— Мертвый. — Ти Джей остановился у начала деревянной лестницы, ведущей к входной двери. — Дом будто вымер.

— Отличный выбор слова.

Несмотря на напряжение, повисшее между ними, Ти Джей коротко и сухо усмехнулся.

— Прости.

— Может, они внутри? — Мэг старалась говорить обнадеживающе. Кто-то же должен быть в доме, иначе Нейтан с Кенни уже вернулись бы.