Здесь отдохни!
Зиглинда
Дальше! Дальше!
Зигмунд
(удерживает ее нежным объятием)
Зачем бежать...
(Он крепко прижимает ее к себе.)
Усталость сломит тебя! —
Из неги блаженной
вырвалась ты,
дрожа, спеша,
бросилась прочь, —
я едва поспевал вослед...
Чрез лес и луг,
по уступам скал,
молча, дико
вдаль ты неслась, —
мой зов тщетно звучал!
(Она диким взором глядит в пространство.)
Сядь, отдохни!
Скажи что-нибудь!
Ужас молчанья прерви!
Видишь, — обнял
брат твой тебя:
Зигмунд, твой друг, с тобой!
Она с возрастающим восторгом глядит ему в глаза, затем страстно обнимает его шею и замирает в этом объятии. Вдруг она вздрагивает, охваченная внезапным ужасом.
Зиглинда
Беги! Беги!
Прочь от проклятой!
Мрак Геллы
в объятьях моих,
стыдом покрыто
тело мое:
прочь от трупа,
дальше беги!
Развей, ветер,
в ничто бесчестный,
позорный мой прах!...
Когда ты обнял меня,
когда я восторг пила,
когда любовью твоей
согрелось сердце мое, —
в этот миг упоенья,
счастья святого,
когда сбылись
мечтанья мои, —
страх, отвращенье,
стыда трепетанье
вдруг охватили
душу презренной,
что без любви,
как раба,
была другого женой! —
Прочь от порочной,
дай ей бежать!
Проклятье падшей,
погибшей жены!
Ты, чистый, должен
жалкую бросить, —
быть близкой тебе
она недостойна!
Другу — злое бесчестье,
брату — стыд я несу!
Зигмунд
Твои слезы стыда
искупит злодея кровь! —
Так будь же спокойна,
враг недалеко, —
здесь с ним я покончу:
когда Нотунг
его пронзит, —
будешь ты отомщена!
Зиглинда
(делает движение испуга и прислушивается)
Чу! Тревога...
звуки рогов!
Дикий рев,
яростный клич!
Весь лес кругом
шумно звучит!..
Хундинг проснулся
от крепкого сна!
Кличет родню он,
псов собирает:
к травле стремясь,
воет свора,
лай к небу несется
о мщенье неверной жене!
(Она. как безумная, устремляет пристальный взор в пространство.)
Ты скрылся, Зигмунд?
Милый, вернись!
Страстно любимый,
солнечный брат мой!
Блеск очей твоих
пусть еще раз сверкнет мне:
не отвергай
оскверненных ласк моих! —
(Она, рыдая, бросается к нему на грудь: затем снова боязливо вздрагивает.)
Чу! Ты слышишь?
Это Хундинга рог!
И собаки с ним
сюда бегут!
Твой меч слаб
против стаи злой:
брось его, Зигмунд!
Зигмунд, — да где ж ты? —
Ах. вот... я вижу тебя!
Ужас и мрак!
Скалят зубы
свирепые псы, —
не страшен своре
твой гордый взор, —
и клыки вонзаются
в ноги твои!..
Ты пал...
в осколки разбился меч...
И ясень пал...
сломился ствол!..
Брат мой!
Супруг мой! —
Зигмунд! — Ах...
(Она падает без чувств на руки Зигмунда.)
Зигмунд
Здесь я! С тобою!
Он прислушивается к ее дыханию и убеждается, что она еще жива. Садясь сам, он опускает ее на землю возле себя, причем кладет ее голову себе на колени. В этом положении они пребывают до конца следующего явления.
Долгое молчание, во время которого Зигмунд с нежной заботливостью склоняется над Зиглиндой и долгим поцелуем целует ее в лоб.
