свою машину и удалился.
Теперь у Сироткина задача поскорее посадить машину, сберечь мотор. Шасси выпускать пришлось
аварийно. Долго крутил лебедку. А когда приземлился в степи, то по сильной тряске на пробеге
почувствовал, что оба колеса у него пробиты.
Но «ил» все выдержал, привез летчика к своим...
Через несколько дней, выйдя из медсанбата и прибыв в свой полк, Сироткин увидел свою голубую
пятерку (хвостовой номер самолета) стоящей в строю. Трудно было поверить, но это был факт: машину
готовили к очередному боевому вылету!
А ведь после того боя Сироткин уже и не надеялся встретиться со своим любимцем и спасителем. Тогда
на самолет страшно было смотреть: крылья во многих местах разрушены, сорванная обшивка висит
лохмотьями, фюзеляж и хвостовое оперение иссечены пулями и снарядами, боковина фонаря разбита, выведены из строя несколько приборов в кабине, прострелен маслорадиатор. Даже лопасти воздушного
винта и то имели по нескольку пробоин...
Александр Иванович Сироткин, несмотря на свой приветливый, душевный нрав, не отличался особой
сентиментальностью.
Год войны ожесточил и этого, недавно благодушного, русского парня. А тут он не выдержал —
растрогался. Обошел свою «пятерку», подошел к фюзеляжу самолета, прижался к нему. .
Прибежал авиатехник, молоденький сержант.
— Вот и отремонтировали ваш самолет, товарищ старший лейтенант. Нам здорово повезло: в соседнем
полку была ремонтная бригада с завода. Они и помогли. Комэск машину уже облетал, все в порядке.
Сейчас идет подготовка к боевому вылету, — уже почти по форме закончил свой доклад сержант-
авиатехник.
8
Чрезвычайно насыщенными, вместившими большие и разнообразные события, были месяцы 1942 года
для всех коллективов, трудившихся в новом авиационном промышленном комплексе.
Строительно-монтажные специализированные организации, успешно завершали свои работы то на
одном, то на другом участке, передавая их в эксплуатацию.
Коллективы заводов, практически параллельно со строителями, [123] осваивали эти участки, начинали на
них производственные процессы, направленные к одной, главной, общей для всех цели, — дать фронту
как можно больше «илов»!
И хотя на огромной территории этого промышленного района, и особенно в его жилой зоне, еще
оставались немалые объемы строительных работ, но в целом дела, совершенные строителями, были
поистине впечатляющими.
Оценивая работу, проделанную строителями, областной комитет ВКП(б) в докладной записке, направленной в Центральный Комитет партии, отмечал:
«Благодаря героическому труду коллектива строительства за год с небольшим выросли в степи
гигантские корпуса заводов, уже начавшие полнокровную жизнь... Люди этого коллектива проявили
высокую степень сознания и своей ответственности за судьбы Родины в грозное время войны...»
29 марта 1942 года Указом Президиума Верховного Совета СССР орденами и медалями были
награждены 334 работника строительства.
Полностью строители завершили свою деятельность на площадке нового промышленного района в 1943
году. Тогда же большая группа строителей была вторично награждена орденами и медалями.
Глава пятая
1
Завод № 18 со своими смежниками, превзойдя в мае 1942 года максимальную воронежскую выдачу
штурмовиков, продолжал неуклонно наращивать темпы их строительства. Так же успешно действовали и
другие заводы, строившие «илы».
Во второй половине 1942 года переходящее Красное знамя ГКО вручалось заводу № 18 шесть раз —
ежемесячно. И всякий раз это было праздником для коллектива. Кроме почета и всенародного признания
заслуг работники завода получали и существенное материальное вознаграждение: денежные премии, ордера на промышленные товары.
Всеобщее признание завоевывали и основные смежные предприятия — участники строительства «илов»
и прежде всего — авиамоторный завод № 24 и завод № 207 бронекорпусов. Эти предприятия
обеспечивали своей продукцией работу двух, а позднее — трех самолетостроительных заводов, коллективы которых непрерывно наращивали выпуск штурмовиков. [124]
Выше рассказывалось, что тонкий броневой лист из стали АБ-1 для бронекорпусов изготавливал завод
«Красный Октябрь» в Сталинграде. До своей эвакуации этот завод успел выдать подольчанам
значительную партию бронелиста, которая и обеспечивала бесперебойную работу завода № 207 в первой
половине 1942 года. Это было очень удачно, но в Сталинград затем пришла война...
Кто и где будет продолжать изготовление бронестали и катать тонкий лист? Этот вопрос по инициативе
директора завода № 207 В. И. Засульского обсуждался у наркома черной металлургии И. Ф. Тевосяна в
середине 1942 года. Тогда выполнение ответственного задания поручили Новокузнецкому
металлургическому заводу.
С помощью сотрудников ВИАМ в Новокузнецке довольно быстро освоили варку новой для завода стали
и прокат тонких листов из нее. Уже в ноябре 1942 года завод № 207 получил первую партию бронестали
из Новокузнецка. Но теперь это была сталь АБ-2, с меньшим чем прежде содержанием никеля из-за его
острого дефицита. Бронезащитные свойства стали АБ-2 из-за этого не ухудшились. А вот
технологический процесс ее штамповки стал строже, для производственников сложнее. Впрочем, [125]
завод № 207 был уже в состоянии справиться с этими трудностями без потерь на выпуске продукции.
Дружный коллектив завода № 207, его передовые рабочие: слесарь-сборщик А. Елистратов, фрезеровщик
Е. Попелышев, прессовщица Т. Миронова, старейший кадровик К. Ширяев и сотни других, сплоченные
партийной организацией и при умелом техническом руководстве Б. Дубровикова, Ф. Захаркина, В.
Михалевой, В. Келехсаева, в июне 1942 года уже выдал 500 бронекорпусов. Рост производства неуклонно
продолжался, и в 1943 году завод стал стабильно выпускать по 40 бронекорпусов в сутки, причем это еще
не исчерпывало всех его возможностей.
Из всех предприятий-смежников завода № 18 по строительству Ил-2 едва ли не самый напряженный и
трудный участок достался мотористам — заводу № 24 имени Фрунзе.
Довольно быстро развернув свое производство на новой площадке, фрунзенцы весь годами накопленный
богатейший опыт направили на систематическое увеличение производства моторов АМ-38, а затем и
АМ-38Ф. Они обеспечивали этими моторами не только два самолетостроительных завода, но и сдавали
часть двигателей непосредственно в действующую армию — для ремонтных органов ВВС.
Директор завода М. С. Жезлов, главный инженер А. А. Куинджи, заместитель главного конструктора М.
Р. Флисский, начальник производства В. В. Чернышев, партком завода во главе с секретарем П. Н.
Лысовым и другие руководители служб создали на заводе подлинно деловую обстановку. Несмотря на
постоянное очень высокое напряжение, работа на всех участках шла без излишней нервозности и
нервотрепки. Начав с полутора десятков моторов в сутки, москвичи в конце 1942 года ежесуточно
сдавали сорок моторов и продолжали наращивать темпы производства.
Такие выдающиеся производственные достижения были получены в труднейших условиях военного
времени и бытовой неустроенности людей. Ведь у работников всех заводов нового промрайона кроме
напряженного полуторасменного труда на предприятиях была масса повседневных житейских забот.
В условиях Отечественной войны, когда врагом были захвачены многие районы, снабжавшие страну
продуктами питания, до чрезвычайности важным становилось массовое, можно сказать, всенародное
земледелие. Это хорошо понимали все.
7 апреля 1942 года Совет Народных Комиссаров и ЦК ВКП(б) вынесли постановление о выделении
земель для подсобных хозяйств предприятиям и под огороды рабочим и служащим.
Организация этих необычных для заводских людей работ [126] оказалась делом весьма хлопотливым и
