также эффективны. В подтверждение сказанного Гуськов сослался на бой, проведенный младшим
лейтенантом Сидоренко. Он атаковал «мессера» под ракурсом 4/4 и сразу же поджег его. Под таким же
ракурсом старшим лейтенантом Шацким был сбит и ФВ-190.
Фронтовой опыт доказал, что в бою побеждает тот, кто повседневно повышает свои знания, изучает
вражеские приемы, распознает его слабые стороны, кто не останавливается на достигнутом, а постоянно
выискивает все новые приемы борьбы с фашистской авиацией.
Такая работа приносила хорошие результаты. Боевое мастерство летчиков заметно росло. Достаточно
сказать, что за 15 летных дней второй половины февраля и первой половины марта полк уничтожил в
воздушных боях 24 вражеских самолета.
Здесь я не могу обойти молчанием героический труд инженеров, техников, механиков. Их руками
готовились самолеты к полетам, устранялись самые различные повреждения. И смело можно сказать, что
они внесли достойный вклад в общую победу над врагом.
Конечно, ЯК-1 по своим техническим возможностям значительно превосходил прежний И-15 бис.
Обслуживать его было гораздо легче. И все же обеспечение боевых [75] вылетов в зимних условиях
требовало немалых усилий, инициативы, находчивости.
Зима 1943 года стояла суровая. Морозы в иные дни, особенно ночью, доходили до 30°С. Это вынуждало
технический состав по-прежнему греть моторы перед запуском — масло становилось таким густым, что
утром невозможно было провернуть воздушный винт.
Выход из этого положения нашли в разжижении масла бензином. Наш полк в числе первых стал
применять разжиженное масло по способу, предложенному Управлением технической эксплуатации ВВС
Красной Армии. Разжижение масла бензином явилось средством, позволяющим держать самолеты в
постоянной готовности. Время их подготовки к полетам сократилось и достигло 20—25 минут. При
температуре минус 22°С моторы запускались без подогрева, так как опробованные вечером и закрытые
на ночь теплыми чехлами они до утра сохраняли тепло.
Приходилось сталкиваться и с другими трудностями.
В один из январских дней самолеты вернулись с боевого задания. Началась их подготовка к повторному
вылету. И тут техник звена Н. Селиверстов докладывает инженеру эскадрильи К. Барковскому о том, что
с крыльевыми баками что-то творится невероятное. Они почему-то оказались сплющенными, смятыми.
Барковский осмотрел остальные самолеты и на всех такая же картина. Эскадрилья оказалась вдруг не
готовой к бою.
Что же произошло? Ясно было одно — деформация бензиновых баков произошла из-за отсутствия
дренажа, иначе говоря, в баки не поступало атмосферное давление. Но почему? На самолете дренаж
осуществлялся за счет выхлопных газов, которые поступали через специальный фильтр. Выходит, что-то
случилось с фильтрами. Вскрыли их, и что же? Они оказались забитыми льдом, который образовался за
счет конденсации горячих газов.
Что делать? Запасных баков нет, сделать заявку и ждать их прибытия? Нет времени.
— А что, если попробовать выправить баки сжатым воздухом? — высказал мнение Барковский.
Селиверстов возразил:
— Можно разорвать баки. [76]
— А черт с ними! Все равно пойдут на свалку. Попробуем.
Срочно подвезли баллоны со сжатым воздухом и через редуктор, установленный на одну атмосферу, начали заполнять бак. Постепенно увеличивая давление воздуха, выправили первый бак. Залили
бензином. Опробовали. Течи нет.
Всю ночь работали люди. Выправляли сжатым воздухом баки, испытывали и устанавливали на самолеты.
К шести часам утра эскадрилья вновь стояла в боевой готовности.
Технический состав отдавал все свои силы обслуживанию самолетов, работал дни и ночи, не зная
усталости. И мы, летчики, были благодарны им за этот труд. Как бы не приходилось трудно, но
истребители всегда находились в строю. Спасибо им!
Мы теряем друзей
Бои за демянский плацдарм приносили полку не только радости, но и горести. Гибли и наши летчики. В
конце февраля погиб командир эскадрильи капитан Волченков.
Волченков являлся опытным летчиком. Он дрался с врагом еще в Крыму, и на его счету было несколько
сбитых вражеских самолетов. Любил молодых летчиков, терпеливо учил их, воспитывал.
— Почему луна светится? — обращался он обычно к молодым. — Потому что она отражает солнечный
свет. Чужой свет. Так вот и некоторые люди — кажутся яркими, а светятся чужим светом. Я им не
завидую. Потому что свет у них идет не изнутри. Надо бы, друзья мои, каждому из нас иметь свой
источник света. Чтобы хоть ненадолго, но осветить и согреть нашу советскую землю.
Волченков никогда не уходил от врага, он всегда атаковывал его, не считая, сколько фрицев в воздухе.
В последнем бою он сражался с пятью фашистскими «мессерами». Ему пришлось тяжело. Но он дрался.
Сбил одного, потом второго, вывел из строя третьего. Только тогда, когда израсходовал весь боекомплект, и он фактически оказался безоружным, фашистам удалось [77] поджечь его самолет. Он врезался в землю
недалеко от переднего края.
В одном из таких же боев погиб и старший сержант Лобутев, молодой, но уже опытный летчик.
Пропал без вести и командир звена лейтенант Сыромятников. Воспитанник Качинского училища, кроме
смелости и отваги, он обладал отличной техникой пилотирования, большим опытом ведения воздушных
боев. Погиб он, сражаясь с превосходящими силами врага.
В тот раз Сыромятников, отвлекая гитлеровцев на себя, дал возможность Игнатьеву пристроиться к
хвосту вражеского самолета.
— Игнат, бей! Чего ждешь?
Сыромятников искусно уходил от огня Дразнил фашиста. Но одна из очередей достигла цели. Тотчас же
загорелся и гитлеровец от меткой очереди Игнатьева. Но было уже поздно. Сыромятников погиб.
В том же бою погиб и замполит эскадрильи майор Аникин. Он являлся ветераном полка, участником
сражения за Крым, не раз выходил победителем из тяжелых схваток.
И все же весна 1943 года была особой весной. Она стала весной победы. Даже в самые трудные дни
войны мы не чувствовали себя побежденными и слабыми. В эти же весенние дни мы по-настоящему
почувствовали себя победителями. На душе было светло и радостно.
Огромный путь прошли мы за зиму. За 4 месяца и 20 дней зимнего наступления Красная Армия в
трудных условиях зимы продвинулась на запад на 600 — 700 километров. Советские войска освободили
огромную территорию, исчисляемую десятками тысяч квадратных километров.
Этой зимой гитлеровцы потерпели поражение на всех фронтах — от Черного до Баренцева морей.
Разгром на Северном Кавказе и Кубани, тяжелые поражения в районе Среднего Дона и Воронежа, ликвидация плацдармов на Центральном фронте (Ржев — Гжатск — Вязьма — Великие Луки) и удар в
районе Демянска. Разорвано вражеское железное кольцо, стянутое вокруг голодного, измученного, но
несгибаемого Ленинграда. И, наконец, разгром фашистской армии под Сталинградом. [78]
Языком цифр наша победа выражалась так: 5090 уничтоженных и захваченных самолетов, 9190 танков, 20360 орудий. С ноября 1942 по 3 марта 1943 года было захвачено в плен 343 575 вражеских солдат и
офицеров. Только убитыми фашисты потеряли 850 000 человек.{5}
Фельдмаршал Манштейн вынужден был признать, что «прежде всего необходимо отметить бесспорный
большой успех советских войск. Советам удалось окружить целую армию, притом самую сильную — 6-
ю армию и уничтожить ее. Кроме того, Советы смели с лица земли четыре союзных армии, боровшихся
на стороне немецких войск. Горечь поражения немецких армий усугублялась тем, что к потерям войск
надо еще приложить овладение русскими всей захваченной нами в результате летнего наступления 1942
г. огромной территории с ее ресурсами».{6}
Нашим войскам было чему радоваться, было от чего ощущать себя победителями!
