Спецшкола для подпольщиков

А теперь расскажем о самой спецшколе в Ворошиловграде (сейчас Луганске). Одно из названий (под ним она фигурировала в советской литературе) – Ворошиловоградская школа подготовки партизан и подпольщиков. Она была создана в октябре 1941 года и занималась подготовкой кадров для подполья и спецгрупп Четвертого управления НКВД Украины. После оккупации города была эвакуирована вместе с курсантами в Воронеж.

Будущие курсанты-комсомольцы сначала проходили собеседование в райкоме, затем с ними беседовали в НКВД.

Последнее собеседование с каждым из будущих слушателей проходило в Ворошиловграде. Вот как об этом вспоминала А. С. Миронова:

«Членов комиссии было человек десять, и все они спрашивали, не боюсь ли я прыгать с парашютом с самолета, справлюсь ли с трудностями, предстоящими во время выполнения задания, и т. д. И если по каким-либо причинам не хочу в спецшколу, чтобы сразу сказала. Это дело добровольное. Я сказала, что с парашютом дела никогда не имела, но думаю, что страх переборю…

Комната по приему находилась в Ворошиловграде в здании заводоуправления завода имени Октябрьской революции. Я вошла в красный уголок. Там было человек тридцать ребят и девушек из всех районов нашей области. Они уже прошли комиссию и ждали направления к месту назначения….»

Вечером в тот же день их отвезли далеко за город в местечко, называемое Лысой горой, где до войны на берегу Донца находился трехэтажный дом отдыха. Его и переоборудовали под школу[184].

На поток зачисляли 20–25 человек, в основном мужчин. Девушки, прошедшие «сито» отбора, считались редкостью. Курсантов обучали прыжкам с парашютом, баллистике, топографии, владению советским, немецким, румынским, итальянским оружием, умению выживать в лесу без пищи и воды, методам конспирации и приемам самообороны, с ножом и без него.

Много лет спустя преподававший в этом учебном заведении минно-подрывное дело полковник госбезопасности Леонид Дубинин вспоминал:

«…Я учил их пользоваться взрывчаткой, электродетонаторами и бикфордовым шнуром, а также самостоятельно изготовлять взрывчатые вещества из обычных аптечных препаратов, показывал, как лучше вывести из строя объект…»[185]

А вот воспоминания выпускников школы, опубликованные в книге С. А. Вернеевой «А роль была назначена войной»:

М. М. Козьмина-Погребенко: «Учиться было очень трудно. Осваивали радиодело, передачу и прием, радиокоды. Работали на передатчиках „Белка“, РПО, „Север“. Часто проходили занятия на местности. Нас разбивали на группы. Мы должны были найти удобное место для радиостанции, укрепить радиоантенну и связаться с другой группой».

Е. В. Ревина: «Дисциплина в школе была военная, очень строгая. Подъем в шесть часов, зарядка… Учились мы очень много, начиная с утра и кончая в десять часов вечера. Ужин и отбой – в одиннадцать часов. На вечерней проверке разбирали всех и каждого в отдельности, если он провинился или отличился в учебе или дисциплине».

И. Г. Кирилюк: «Мы настолько уставали, что к концу занятий уже ничего не соображали. В голове был сплошной свист морзянки. У некоторых девушек доходило до истерик. Мы превратились в какие-то автоматы, не способные ни на что, кроме как вслушиваться в морзянку, стараться быстрее ее записать и мечтать о вечере, когда можно будет упасть на койку и спать, спать, спать.

Затем постепенно стали привыкать, в головах немного прояснилось, посветлело, туда даже начали заскакивать такие мысли, что весна в разгаре, что местность замечательная: лес, река, солнце, птицы…

Скоро мы начали работать на радиостанциях, и тогда начались почти ежедневные ночные тревоги с походами отрядов по лесам, а мы, радисты, придавались каждому отряду для обеспечения связи. Вот когда мы почувствовали ответственность за бесперебойную связь. Даже в тренировочных походах связь была крайне необходима, а что будет в тылу врага?»[186]

С обучением в спецшколе в Луганске связана одна из причин «провала» Любови Шевцовой. Один из курсантов оказался предателем и выдал «радистку Григорьеву»[187]. Согласно официальной версии, «уже после освобождения области, анализируя причины бездействия группы „Буря“ и провалы советских разведчиков, оставленных на оккупированной территории, чекисты установили, что многие из них были преданы Шпаком, выпускником Ворошиловградской спецшколы, переметнувшимся на сторону врага. За Любой Шевцовой, как и за другими нашими разведчиками, охотилась агентура передового поста вражеской контрразведки „Мельдекопф-Тан“, входившего в состав штаба „Валли-3“ из ведомства адмирала Канариса. Разоблаченный чекистами агент этого гитлеровского контрразведывательного органа Шаповалов в ходе следствия в апреле – мае 1943 года показал: „В списке разыскиваемых советских разведчиков было примерно человек семь, в том числе Светличный, Цыганков, Филатов, Панченко Валя, Шевцова Люба и другие, которых сейчас не помню. Задание от Тана (руководитель «Мельдекопф-Тана») по розыску радистов Шевцовой и Панченко в октябре 1942 года получил агент Шпак, знавший их в лицо. К их розыску был привлечен и я. Вместе с ним мы ходили по базару и улицам в надежде встретить их. Примерно через десять дней (в начале ноября 1942 года) Тан и его заместитель Куно вызвали нас на одну из конспиративных квартир по ул. Карла Маркса в Ворошиловграде. Мы их проинформировали о том, что нам пока не удалось установить разыскиваемых, и мы продолжаем поиск. Дополнительных заданий мы не получали“»[188].

Приложение

План мероприятий 4-го отдела УНКВД по Краснодарскому краю

по разложению и выводу в расположение частей Красной армии двух казачьих эскадронов, сформированных немцами

28 ноября 1942 г.

Разведкой, возвратившейся с территории Тульского района, оккупированного немцами, установлено, что в ст. Ново-Свободной Тульского района расквартированы два эскадрона казаков, сформированные немецким командованием. Возрастной состав казаков – 1925–1926 гг. рождения.

Учитывая, что указанные эскадроны находятся в периоде строевых обучений и активных действий против Красной армии еще не принимали, необходимо немедленно организовать работу по разложению личного состава эскадронов с последующим выводом их и расположение частей Красной армии.

Для осуществления этих задач провести следующие мероприятия:

1. Поручить начальнику оперативной группы УНКВД ст. лейтенанту государственной безопасности Арутюнову выбросить в станицу Ново-Свободную проверенную и преданную Советской власти агентуру со следующими заданиями:

а) изучить рядовой и командный состав эскадронов, их настроение, установив, из каких населенных пунктов Кубани происходят казаки и где находятся их семьи;

б) выявить, кто из казаков является авторитетами в эскадронах, и их настроение по отношению к Советской власти;

в) подобрать, обработать и завербовать в каждом эскадроне по 2–3 преданных нам казака, через которых начать работу по разложению личного состава и подготовке к выводу эскадронов в расположение частей Красной армии.

2. Для участия в разложении казаков и вывода их в расположение частей Красной армии использовать разведчиков Южного штаба партизан.

1. Садков Петр Кириллович, 1918 г. рождения, уроженец Иркутской области.

2. Тюрин Дмитрий Федорович. 1911 г. рождения, уроженец г. Ростова-на-Дону.

3. Прохоров Николай Алексеевич, 1906 г. рождения, уроженец г. Астрахани.

4. Хлопко Иван Кузьмич, 1919 г. рождения, уроженец ст. Двойной Ростовской области.

5. Попов Александр Георгиевич, 1915 г. рождения, уроженец хутора Верхне-Аксеновский Сталинградской области, которые для работы в тылу противника вполне подготовлены и по своим личным качествам могут выполнить любое спецзадание.