В результате организационно-мобилизационной работы, проведенной сотрудниками УНКВД, к 19 ноября 1941 года в районах Воронежской области было создано 149 партизанских отрядов общей численностью 4287 чел., подготовлено 267 диверсионных групп с количеством бойцов в них 988 чел., завербовано 129 диверсантов-одиночек. Для участия в сопротивлении оккупантам было привлечено 446 жителей областного центра, объединенных в 8 партизанских отрядов и 42 диверсионные группы[135].
К концу 1941 года было создано 165 партизанских отрядов численностью 20–25 человек каждый. Общая численность этих формирований – 4884 человека. Правда, в феврале – апреле 1942 года из-за сложной ситуации на фронте примерно 68 % будущих партизан были призваны в Красную армию. В результате пришлось провести доукомплектование, правда, новые партизаны не успели пройти необходимый курс спецподготовки. В результате на 1 июля 1942 года в области имелось 158 партизанских отрядов по 15–25 человек в каждом, общей численностью 3126 человек. Было подготовлено 94 базы с оружием, боеприпасами и продуктами и 157 конспиративных квартир.
Правда, когда немцы оккупировали часть Воронежской области, то выяснилось, что при организации баз часто нарушались элементарные принципы конспирации, из-за чего часть запасов досталась противнику. Другая проблема – семьи командиров и бойцов партизанских отрядов не были эвакуированы. Из-за этого многие партизаны отказывались от участия в боевых операциях и уходили из отрядов. Кроме того, многие партизаны прошли процедуру регистрации в немецкой комендатуре и жили легально со своими семьями. Еще одна проблема: «активным боевым действиям препятствовала плохая оснащенность снаряжением, оружием, продовольствием, отсутствием живой связи»[136].
Готовясь к оккупации области
К 1 июня 1942 года по 24 наиболее угрожаемым районам Воронежской области было создано 136 партизанских отрядов, по остальным районам – 90. На вооружении созданных отрядов преимущественно имелись винтовки и необходимое количество боеприпасов.
На случай временной оккупации Воронежской области для сбора разведывательной информации было создано 323 резидентуры с количеством осведомителей 1319 человек. В областном центре удалось организовать 18 резидентур со штатом в 128 осведомителей.
Для связи с резидентами сотрудники УНКВД подобрали 308 тайников (почтовых ящиков) и 77 явочных квартир. Причем персональный состав резидентур и агентуры приходилось постоянно пересматривать и пополнять новыми кадрами, так как часть завербованных агентов и осведомителей была призвана в РККА[137].
Кадры для зафронтовой работы
Осенью – зимой 1941 года на организованных в Воронеже, Липецке, Россоши и Острогожске специальных курсах были подготовлены 63 связиста, 54 диверсанта, 143 командира партизанских отрядов и 1849 партизан. К 10 декабря 1941 года планировалось обучить на курсах основам разведывательно-диверсионной деятельности на оккупированной территории 3171 человек. Но плановый показатель не выполнялся из-за халатного отношения районного руководства к направлению партизан на учебу[138].
Действуя в тылу врага
Весной 1942 года из Воронежской области в тыл противника было направлено 9 разведывательно-диверсионных групп численностью 63 человека. Бойцы проходили отбор в районных отделах НКВД, направлялись на учебу в 4-й отдел УНКВД по Воронежской области. В течение месяца они изучали оружие, диверсионно-подрывное дело, укладку и сбор парашюта, прыгали с парашютной вышки. В состав групп включались также бойцы, подготовленные отделением 4-го Управления НКВД СССР при особом отделе Юго-Западного фронта. Командирами групп в основном становились политработники РККА.
Не вернулись с задания
Разведывательно-диверсионная группа «Сокол» (численность 14 человек, командир Дмитрий Кащеев («Кобзарь»)) была десантирована в тыл противника 20 марта 1942 года в окрестностях города Ахтырка (Сумская область, Украина). Кроме разведывательно-диверсионных и агитационно-разъяснительных задач (главными из которых были уничтожить армейские склады в Ахтырке и устроить диверсии на железнодорожной линии Сумы – Харьков) группе вменялось в обязанность установление связи и оказание содействия Ахтырскому партизанскому отряду. Также им предстояло выяснить судьбу разведгруппы разведотдела Юго-Западного фронта, которая состояла из двух человек резидента Филиппа Михайленко и радистки Любови Лебедевой. Группа работала в Ахтырке с осени 1941 года. В марте 1942 года у рации закончилось питание. Запасные батареи, что были спрятаны в лесу, подмочила вода, и они стали непригодны для использования. В Центре, исходя из того, что сначала сигнал от рации Лебедевой ослаб, а потом вообще пропал, справедливо решили, что нужны запасные батареи, и решили передать их с помощью группы «Кобзаря».
Во время десантирования одного из парашютистов группы «Сокол» отнесло в сторону, его заметили фашисты и открыли по нему огонь. Так погиб радист группы Александр Самойленко. Еще двое бойцов погибли через два часа после приземления – во время боя с противником.
На этом проблемы у группы не закончились. Выяснилось, что кроме связи с Центром группа лишилась продовольствия и палаток. Дело в том, что осенью 1941 года Дмитрий Кащеев (перед войной он был избран председателем Ахтырского райисполкома) участвовал в закладке оружия, боеприпасов и продовольствия для будущих партизанских отрядов. И сейчас он планировал воспользоваться этими запасами. Вот только неожиданно выяснилось, что места расположения баз с палатками, продуктами, оружием в лесных массивах стали известны немцам благодаря одному знающему человеку. А оставшиеся запасы были уничтожены водой – весна 1942 года была полноводной. Командир принял решение: группе временно рассредоточиться по своим домам, благо многие были местными жителями.
После войны многие местные жители утверждали, что немцы узнали о прибытии группы за несколько дней до того, как она была десантирована. Косвенно это подтверждает факт гибели радиста и двух бойцов. Они попали в организованную противником засаду. Еще одно странное совпадение: Михайлова и Лебедеву задержали как раз в те дни, когда была организована облава на группу «Сокол». В результате обоих расстреляли.
Командир вместе с комиссаром отряда Иваном Завирюхой и Михаилом Поповым отправились на хутор Пасеки и некоторое время находились у гражданина Забороды. Боясь дальше укрывать разведчиков, он их перевел в соседний хутор Новый, где они спрятались в погребе Коробова. Во многих хуторах в то время были погреба с длинными ходами и потайными лазами. В период коллективизации и раскулачивания запасы в этих потайных погребах позволили выжить в условиях голодомора. Необходимо было переждать некоторое время, пока фашисты не прекратят поиски отряда. Но сельский староста донес в полицию, что в усадьбе Коробова появились незнакомые люди. Сарай был окружен полицаями и подожжен. Когда сарай сгорел и партизан не нашли, другой предатель вспомнил, что у Коробовых есть потайной погреб, как и у всех остальных на хуторе. После того, как открыли вход, оттуда полетела граната и зазвучали выстрелы. Полицаи, решив выкурить патриотов, подожгли солому. Но никто не вышел с поднятыми руками.
Еще одного бойца группы «Сокол» Якова Куринного задержали в селе Старая Ивановка Ахтырского района и расстреляли. Остальные бойцы группы числятся пропавшими без вести. А после войны местные жители говорили, что все бойцы погибли во время облавы, которую устроили немцы.
В начале июня 1942 года в Ахтырский район Сумской области для установления связи с группой «Сокол» и выяснения судьбы ее членов были переброшены связисты-разведчики 18-летний А. П. Копыл и 17-летний В. Т. Бондаренко, являвшиеся уроженцами Ахтырки. 5 июня 1942 года А. П. Копыл приземлился недалеко от хутора Шабалтай, дошел до Ахтырки и явился в полицию с повинной. Он был арестован и на допросе рассказал о специальной подготовке в Воронеже, задании на встречу с отрядом «Сокол», выдал пароли при переходе линии фронта. Через 15 дней его отпустили, предложили работать в полиции, он отказался и поступил на работу в лесничество. В. Т. Бондаренко также явился в полицию и рассказал о полученном задании.
