Процесс этот естественный, без него невозможно дальнейшее развитие страны

и разве постыдно умному человеку в нём участвовать.

Об отказных билетах нет и слуху, до отлёта брата и родителей, назначенного

на 1 июня, остаётся одна неделя, и скоро всё так или иначе должно разрешиться.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Брат запланировал на 30 и 31 мая грандиозную отвальную, куда, разумеется,

был приглашён и я с домочадцы и где предстояли трогательные прощания,

а также, конечно, богатый стол и малодоступная по тем временам выпивка,

доставленная заранее к проводам знакомым из Грузии.

И тут, словно гром с ясного неба, пришло сообщение от « чёрного » кассира

о возврате комплекта из четырёх билетов на 29 мая, последний день, когда брат

ещё мог помочь нам в крайне сложной организации отъезда.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

У нас оставалось два дня на сборы, и я сообщил об этом нефтяному магнату.

Он появился у меня через пару часов с легионом помощников и фургоном,

полным импортной мебели, ковров, обоев и сантехники, и его летучая бригада

сразу принялась обращать мою квартиру в комфортабельную мини-гостиницу.

Жена тем временем упаковала намеченное, и барон отдал приказ шофёру

отвезти нас в Люберцы, на прощанье уверив, что готов освободить помещение

по первому же требованию владельца, буде отъезд его за рубеж не состоится.

Впрочем, добавил он, если в том случае я захочу поступить к нему на службу

в качестве референта, меня ждут прекрасно обставленные апартаменты в Москве

и достойный моих талантов доход в конвертируемой валюте, а впоследствии

даже и партнёрство в его успешной и расширяющейся компании.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Получивши для нас горящие билеты, брат сейчас же приостановил подготовку

своей отвальной и он и все люберчане полностью посвятили себя нашим делам.

Прежде всего, нужно было познакомиться со сводом таможенных уложений,

относящихся к отъезжающим за пределы Империи по гостевым приглашениям.

Такая брошюра существовала, но ни у кого из друзей брата её не оказалось,

поскольку все они, не связанные допуском, эмигрировали открыто.

Также ни таможня, ни отделы виз и разрешений не выдавали копии их правил

обычным гражданам, и брату пришлось потрудиться немало, пока он раздобыл

заветную довольно объемистую книжицу.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Соответсвенно ей, каждому гостевику полагалось иметь лишь одно место багажа,

к тому ж ограниченного размера, правда, пределы определялись не всем трём,

а максимальному измерению ноши.

Оттого отъезжанты приспособились шить в ателье специальные мягкие сумки,

раздувавшиеся чуть ли не точно в шар, и брат заказал нам уже четыре таких.

Вывозить можно было только одежду, и женщинам предстояло пересмотреть

и уложить гардероб каждого в заданный объём.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Им же следовало решить исключительно важную задачу - укрыть в багаже

рентгенограммы большого формата, без которых беженцев не впускали в США,

согласно действующему на протяжении многих десятилетий закону этой страны.

Выезжая в гости всей семьёй, мы явно смахивали на будущих невозвращенцев,

и пограничники превосходно знали, что им нужно искать в подобных случаях.

Я на пробу прибинтовал пружинистые пластины к телу, но жёсткий панцирь

заметно сковывал движения, и ничего другого не оставалось, как замотав их

носильными вещами, рассредоточить снимки-улики по баулам, где всё равно

они сразу выдавали себя при прощупывании характерной упругостью.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Те, кто покидали Союз по эмиграционным визам, покупали билеты заранее

и загодя по телефону либо по переписке устанавливали персональные контакты

с чиновниками еврейских организаций, занимавшихся размещением беженцев,

и к моменту прилёта выбирали себе место и общину поселения.

По этим каналам брат мой сообщил и о нашем прилёте и замолвил словечко

за своего единокровного и единоутробного, и именно потому нам в Нью-Йорке

так оперативно отыскали спонсора.

Требовалось ещё организовать нашу отправку с вещами в аэропорт и выяснить

массу связанных с тем деталей, и забот у брата хватало по горло.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Жена его вместе с моей матерью и Галиной занимались упаковкой багажа,

о детях заботились дедушка и две правнучатые тетушки, соскучившиеся о них,

я же оставался уверен, что Лена и дядя-генерал замыслили красиво снять меня

в самую последнюю минуту с трапа самолёта, и меня раздражали казавшиеся мне

совершенно бессмысленными приготовления к отъезду моей семьи, в которые

автора, с его мрачной рожей и брюзжанием, никто даже и не пытался вовлечь.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Пользуясь мигом свободы, я положил освежить многие московские знакомства,

долго не обновляемые по причине Переславского запоя, в чём имелся резон

в свете скоро предстоящего мне переселения в метрополию.

Также нужно было собрать сведения о фирме магната, сравнив его предложение

с другими подобными, да и вообще, оценить обстановку и настроения в столице,

где всё теперь менялось быстро и радикально.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Я посетил несколько посреднических компаний, желавших заполучить меня,

равно и главный оффис нефтяного концерна барона, и несмотря на компьютеры,

факсы, ксероксы и прочие дефицитные вещи, заполнявшие их, остро ощутил

царившую там неустроенность и атмосферу вокзала.

Внутренние помещения, куда не приглашали клиентов, отмечала та же грязь

и неприбранность временного обиталища, какую автору в жизни не удавалось

изгнать из его собственного жилища.

Я прошёлся по неметеным улицам и дворам, посидел с друзьями в ресторанах,

кафе и барах, утративших прежний шик, и решил не особенно расстраиваться,

если вдруг моей эмиграции суждено невозможным каким-то образом произойти.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Пока я проводил разведку и психотерапию, брат мой к 28 мая успел завершить

запланированную им подготовку отлёта моего семейства полностью и с утра

устроил нам отвальную, распечатав запасы грузинских коньяков и вин.

В кругу наших близких и знкомых мы отметили предполагаемое событие,

как положено, пышной тризной, а затем отправились в Шереметьево II

на заказанном братом фургоне.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Тут я оценил размеры исхода из Империи, ибо зал международного аэропорта,

площадью побольше стадиона, был набит плотней провинциального трамвая.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

При таможенном досмотре нашей четвёрки один молодой пограничник

обратил внимание на тот комплект украшений, который носила Галина,

не броский, но элегантный, исполненный в технике северной финифти

из витого чернёного серебра и эмали.

Недорогой и произведенный не так давно, набор, хоть и был редок,

не обладал исторической или музейной ценностью, однако юноша

упорно твердил, что вещь подпадает под категорию антиквариата

и без экспертизы не подлежит вывозу.

Умная моя жена поняла причину его непреклонности, и снявши

перстень, колье и серьги, не отдала их кому-то из провожавших,

а положила на край досмотрового стола, и парень, продолжая

внимательно изучать нашу декларацию и задавать по ней вопросы,

прикрыл украшения листком и будто б ненароком смахнул в ящик.

Благодаря тому баулы с рентгенограммами ушли в багаж без досмотра,

и под сурдинку проехала честно заявленная и действительно антикварная