В конце марта журавли полетели куда-то на север. И орнитологи с замиранием сердца ждали: вернутся ли? Вернулись! И было их двадцать два. Еще один год – двадцать шесть! Но в 1945 году насчитали семнадцать птиц. «Казалось, еще порыв ветра, и свечка погаснет». Однако стая держалась, теряя на перелетах несколько стариков и пополняясь молодняком. В 1964 году насчитали сорок две птицы. Американцы с волнением следили за борьбой за выживанье горстки живых существ.
Путь журавлей теперь был прослежен. Из Аранзаса в Техасе (тут сразу же был учрежден заповедник) через всю Америку журавли летели на дальний север Канады – около пяти тысяч километров, столько же – обратно осенью до Техаса. Летят журавли высоко. Без бинокля их не увидишь. Но кормиться они опускались. Из разных мест к орнитологам в центр по спасению журавлей поступали взволнованные телеграммы: «Мы их видели в Оклахоме!», «Пролетали у нас в Южной Дакоте!».
Лето белые журавли проводили где-то в глуши канадского заповедника «Вуд-Буффало». Стали искать их гнезда. Но лишь после большого пожара лесник Уилсон увидел на болотной прогалине белых птиц. В эти места снарядили специальную экспедицию. После необычайно тяжелых поисков (вертолет – лодка – пешее продвижение по болотам) орнитологи наконец нашли, что искали. На карту гнезда нанесли как величайшую ценность.
Совместными усилиями американские и канадские орнитологи постарались узнать все, что можно, о птицах, не причиняя им особого беспокойства. Важные выводы… Белые журавли – необычайно добросовестные родители. Одиннадцать месяцев они опекают потомство, кормят, учат летать. На пути к югу (и обратно весной на север) молодой журавлик летит в средине между матерью и отцом. И только вернувшись на родину, он ищет пару и покидает родителей (они занимают родовое гнездо).
Но важнее всего другое. Из двух яиц, отложенных журавлями, одно является как бы страховочным – жить остается один, наиболее сильный птенец. Сопоставляя число яиц в гнездах и число молодых журавлей, прилетающих в Аранзас, ученые делают вывод: одно яйцо без ущерба для журавлей можно брать из гнезда и пытаться «высиживать» в инкубаторе. Для страховки. Слишком уж малочисленна, уязвима, зависима от случайностей горстка сохранившихся птиц. Но как забрать яйцо из гнезда? Верны ли расчеты, что одно яйцо «лишнее»? Как поведут себя журавли, не снизит ли это прирост и без того маленькой стаи? И даст ли что-нибудь инкубация? Решили трижды проверить на птицах другого вида. (Есть в Америке серые «журавли песчаных холмов».) Все получилось! Три года подряд получалось! По выработанной методике ученые решаются подступиться к гнездам, упрятанным в северной части Канады.
Дельтаплан гуси признали за лидера.
Эта история чем-то напоминает сказку с хорошим концом. В глуши, какую только способны высмотреть осторожные птицы, опускается вертолет. В нем два человека. Один остается в машине, другой пробирается к гнездам. Возвращается он с драгоценной добычей – в шерстяном носке осторожно несет яйцо. Еще одно. Еще… Яйца кладут в приготовленный термостат. В местечке Форт-Смит из вертолета биологи пересаживаются в самолет… Девять часов путешествовали журавлиные яйца из приполярной Канады до инкубатора биостанции.
Проклевывая оливково-коричневую скорлупу, мокрые журавлята видели тут не белоснежную мать, стоящую над гнездом, а взволнованное лицо человека. Но заменить им родителей было непросто. Птенцы оказались заядлыми драчунами. (Точно так же они ведут себя и в гнезде.) Чтобы все остались живыми, к журавлятам подсадили «мальчиков для битья» – индюшат. Пар агрессивности был истрачен, все журавлята остались живы и превратились в красивых птиц. Волновало теперь другое. Как стая? В Аранзасе ждали ее возвращенья. Когда журавлей сосчитали, радость была всеобщей – молодых было столько же, сколько их прибавлялось в самый благоприятный год: пятьдесят девять.
Конструктор со своим «Журавлем».
Пятьдесят девять!.. Все это мы узнали с другом Борисом Стрельниковым, путешествуя по Америке в 1972 году. И с тех пор я с большим интересом ждал «журавлиных вестей». В Америке создан специальный питомник для спасения журавлей (все они на земле – пятнадцать видов – в опасности). По образцу американского создан «журавлятник» и у нас в заповеднике на Оке. Объектом изучения и спасения стал также и наш сибирский белый журавль стерх.
Люди, связавшие судьбу свою с судьбою прекрасных птиц, сегодня известны и уважаемы. Первым надо назвать американского орнитолога Джорджа Арчибальда. Я встречался с ним не единожды в Америке и в Москве – из первых рук получал вести с «журавлиного фронта». А недавно услышал новости, к которым причастен наш соотечественник, художник Виктор Бахтин. Программа спасения журавлей так его увлекла, что Джордж Арчибальд пригласил Виктора на постоянное жительство в штат Висконсин, где находится головной «журавлятник» и где Виктор Бахтин уже четыре года плодотворно работает. Я написал ему с просьбой ответить, что там и как с белыми журавлями. И недавно получил папку с рисунками, снимками, вырезками из газет и журналов и с большим интересным письмом.
Главная новость: сейчас белых журавлей уже 254. Из них диких, вольных – 158, а 96 рассредоточены по разным питомникам. Часть птиц были выведены в инкубаторах из яиц, взятых в природе. Но с немалым трудом при искусственном оплодотворении стали получать яйца и от птиц, живущих в неволе. Как распорядиться этим богатством? Можно было в инкубаторе продолжать получать птенцов, пополняя ими число «невольников». Но куда заманчивей и важней увеличить численность диких птиц.
Идея, возникшая в 1975 году, казалась многообещающей и простой. В гнезда журавлей серых (нередких!) тайком положили 289 драгоценных яиц белых журавлей. Расчет был простой: выведут журавлят, воспитают и улетят на зимовку. Так и вышло: вывели, воспитали, улетели с «неродными» детьми. Орнитологи торжествовали победу, увы, преждевременно. Неприятный сюрприз проявился в момент, когда птицы созрели для размноженья. Оказалось, белые журавли не признавали друг в друге сексуальных партнеров. Вылупившись из яиц, они видели журавлей серых – произошло так называемое половое запечатление. Красавцы белые журавли искали себе пару только среди серых, вызывая у тех, наверное, изумление и протест. Так нулевым результатом закончился, казалось бы, хорошо продуманный эксперимент – природа не дала себя обмануть.
Стали исследовать «эффект запечатления». Оказалось, в определенный момент не только журавль другого вида, но также и человек, «детская коляска и даже трактор», пишет Виктор Бахтин, могут быть запечатлены как половой партнер. А надо, чтобы у молодняка запечатлевался именно белый журавль, причем этот журавль должен воспитывать журавленка, учить житейским премудростям. Тогда и возникла идея «маскировки под журавля». Орнитолог надевал белый балахон, одна рука у него оканчивалась искусно сделанным клювом белого журавля. Человек же в обычном облике у вольеры молодняка не должен появляться ни в коем случае, а человек-журавль кормил малышей из пластикового клюва, ходил с ними по болоту, помогая разыскивать корм, и все шло как будто по природным законам.
Но как заставить молодых журавлей мигрировать – чучело с клювом, за которым потянулись бы журавли, летать не могло… Решили сотню птиц зимовать во Флориду отвезти в автомобиле. Но там обнаружился новый пробел воспитанья – журавли не обучены были остерегаться хищников и стали жертвами рысей. Оставшихся птиц пришлось переместить в более безопасное место. Теперь в процессе обучения-воспитания молодняка в питомнике на определенном этапе включается еще и «нормальный человек» с собакой. Так вырабатывается стойкое чувство опасности, неизбежной в природе.
