58,5 кг (одно сплошное жировое отложение), романы: 1 шт. (ура!), секс: 3р. (ура!), калории: 2100, за счет секса сожжено 600, так что в итоге 1500 (образцово-показательный результат).

7.15. Ура! Годы мрака и страданий позади! Уже четыре недели и пять дней я состою в здоровом союзе со зрелым представителем мужского пола, доказывая таким образом, что я вовсе не неудачница в любви, как раньше опасалась. Чувствую себя превосходно, просто великосветская новобрачная: какая-нибудь Джемайма Голдсмит, в шляпке с вуалью открывающая очередной центр для раковых больных (а все смотрят на нее и представляют в постели с Имраном Ханом)[1]. О! Марк Дарси пошевелился. Может, сейчас проснется и поговорит со мной на какие-нибудь общественно значимые темы.

7.30. Марк Дарси не проснулся. Придумала: сейчас встану и приготовлю ему потрясающий завтрак: пожарю сосиски, яйца, грибы или приготовлю яйца по-бенедиктински, а может, по-флорентийски.

7.31. Только надо понять, что это такое, яйца по-бенедиктински и по-флорентийски.

7.32. Правда, ни грибов, ни сосисок в доме нет.

7.33. Да и яиц тоже.

7.34. Ну, если уж на то пошло, и молока нет.

7.35. Так и не проснулся. М-м-м-м. Какой он красивый. Мне нравится смотреть, как Он спит. Оч. сексуальные широкие плечи и волосатая грудь. Нет, конечно, я не воспринимаю его просто как сексуальный объект. Его ум меня куда больше привлекает. М-м-м-м.

7.37. Так и не проснулся. Шуметь нельзя, это понятно. Но, может, удастся незаметно пробудить Его, посылая мысленные сигналы?

7.40. Возьму-ка я… А-а-а-а-а!

7.50. Марк Дарси резко сел и завопил: «Бриджит, когда ты, черт возьми, прекратишь смотреть на меня, пока я сплю?! Поищи себе другое занятие!»

8.45. Кафе «Койнз», за чашкой капучино, в комплекте с шоколадным круассаном и сигаретой. Какое облегчение курить не таясь и не строить из себя паиньку. Не так-то просто, когда у тебя в доме мужчина. В ванной не проторчать, сколько требуется, и газовую камеру из нее тоже не устроить: вдруг он на работу опаздывает, в туалет страшно хочет и т. п. К тому же Марк Дарси аккуратно складывает трусы перед сном, в связи с чем мне теперь как-то неловко просто сваливать свою одежду в кучу на пол. А сегодня он опять будет у меня, поэтому надо обязательно сходить в магазин до или после работы. Точнее, не то чтобы «надо». Ужасающая правда состоит в том, что я прямо-таки хочу это сделать. Откровенное проявление атавистических инстинктов, о котором ни в коем случае нельзя рассказывать Шерон.

8.50. М-м-м. Интересно, каким Марк Дарси мог бы стать отцом? (Отцом ребенку, конечно. Не мне. Такая мысль была бы нездоровой; что я, Эдип какой-нибудь?)

8.55. Так, не надо циклиться на одних и тех же мыслях и слишком много мечтать.

9.00. Интересно, Юна и Джеффри Олконбери позволят нам на приеме поставить свой шатер у них на лужайке?.. А-а-а-а!

Мама. Заваливается в мое кафе, будто так и надо. На ней плиссированная юбка и желто-зеленая куртка со сверкающими золотыми пуговицами. Точно инопланетянин явился в палату общин, побрызгал по сторонам слизью и спокойненько уселся в переднем ряду.

– Привет, доченька, – прощебетала она. – Я как раз шла в «Дебенхемс» и вспомнила, что ты тут всегда завтракаешь. Дай, думаю, загляну спросить, когда мы пойдем определять твой цветовой тип. Ох, кофейку хочется. Ты не знаешь, мне тут молоко подогреют?

– Мама, я же говорила, никакой тип я определять не собираюсь, – буркнула я, краснея, потому что все стали на нас глазеть. К столику подошла измотанная официантка.

– Ну что ты за упрямица, доченька. Пора заявить о себе! В твоих тусклых тряпках далеко не уедешь. Ах, добрый день! – Мама включила свой специальный голос для общения с обслуживающим персоналом (из серии «Я буду с вами чрезвычайно любезна и стану самым особенным из всех клиентов, хотя зачем это нужно – совершенно непонятно»). – Так-так-так. Посмотрим, что у нас тут есть. Пожалуй, я возьму кофе. Сегодня утром я выпила столько чаю со своим мужем Колином в Графтон-Андервуде, что на чай смотреть больше не могу. А молоко вы могли бы подогреть? Холодное молоко мне в кофе нельзя. У меня от него пищеварение расстраивается. А моя дочь Бриджит закажет…

Р-р-р. Почему родители так себя ведут? В чем дело? Просто пожилым людям не хватает внимания и они стараются его к себе привлечь? Или это с нами, жителями мегаполиса, не все ладно: мы чересчур озабочены своими делами и никому не доверяем, а потому не можем быть открыты и дружелюбны? Когда я только приехала в Лондон, то всем вокруг улыбалась, пока какой-то тип на эскалаторе не кончил мне сзади на пальто.

– Эспрессо? Американо? Латте? Капучино? С пониженным содержанием жира? Без кофеина? – затараторила официантка, сметая с ближайшего столика тарелки и с обвинением глядя на меня – будто это я виновата в поведении мамы.

– Один капучино без кофеина и один латте, – извиняющимся голосом тихо проговорила я.

– Какая неприветливая девушка, она что, говорить по-человечески не умеет? – возмущенно сказала мама ей в спину. – Странно тут жить, правда? Ну и ну, выбрали что надеть с утреца!

Я проследила за ее взглядом и за соседним столиком увидела расфуфыренных девиц из золотых неформалов. Одна стучала по клавишам ноутбука: на ней были огромные ботинки, легкая юбка и растаманский берет, из-под которого во все стороны торчали волосы. Другая, в туфлях от «Прада», шерстяных носках, спортивных шортах, дубленке из ламы длиной до пола и бутанской шерстяной пастушьей шапке с наушниками, орала в мобильный телефон: «Ну а он мне говорит, еще раз увижу, как ты эту дрянь куришь, выгоню вон из квартиры. А я ему: „Да шел бы ты, папаша!"» Ее шестилетний сын с жалким видом ковырялся в тарелке с картошкой.

– Эта девушка и сама с собой так же разговаривает? – задалась вопросом мама. – Странно тебе тут жить, наверное. Не лучше ли среди нормальных людей находиться?

– Да нормальные тут люди! – озлобленно сказала я и в подтверждение своих слов кивнула на улицу, где в этот момент, к несчастью, проходила монашка в коричневом облачении, толкавшая перед собой коляску с двумя детьми.

– Видишь, вот почему у тебя все вкривь да вкось идет.

– Ничего у меня не вкривь и не вкось.

– Кого ты пытаешься обмануть?! – воскликнула она. – Ладно. Как у вас с Марком?

– Прекрасно, – мечтательно улыбнувшись, ответила я, и тут она на меня пристально поглядела.

– Ты ведь не собираешься с ним… сама понимаешь что… Он ведь тогда на тебе не женится.

Р-р-р. Р-р-р-р. Только я начинаю встречаться с мужчиной, с которым она сама же меня усиленно сводила полтора года («сын Малькольма и Элейн, доченька, разведен, очень одинок и ужасно богат»), и вот уже чувствую себя участником военных учений, который преодолевает препятствия, карабкается на стены и лазает по веревочным лестницам, чтобы добыть для мамы большой серебряный кубок со свадебной символикой.