– А от Лотты ты тоже ждал, что она будет… жить собственной жизнью? – поинтересовалась она, чувствуя, как щеки заливает горячий румянец.

Губы Карлоса сурово сжались, взгляд стал тяжелым.

– Какое отношение Лотта имеет к нам?

– Никакого, разумеется! – Голос Кэрри поднялся на октаву. – Видимо, поэтому я должна узнавать из журналов, что ты был помолвлен со знаменитой телеведущей Лоттой Шин?

Золотые глаза Карлоса сверкнули обжигающим огнем.

– Прости, не понимаю, что тебя не устраивает.

– Черта с два не понимаешь! – фыркнула Кэрри. Его ледяная вежливость не охладила ее гнева. – Хотя бы фамилию своей невесты ты мог мне сказать?

Карлос с шумом втянул воздух, стараясь овладеть собой.

– Я знал, что ты смутишься и оробеешь. Начнешь проводить всякие дурацкие сравнения. Вот почему я не спешил открывать тебе душу.

От этого безжалостно откровенного ответа гневный румянец на щеках Кэрри сменился мертвенной бледностью. Казалось, с нее сорвали одежду и выставили на позорище. Унизительно было сознавать, что Карлос видит ее насквозь и хорошо понимает ее слабость.

– «Дурацкие сравнения»… – пробормотала она. – Ты прав, просто глупо сравнивать меня с ней!

– Святые угодники, я вовсе не это хотел сказать! – Теперь во взгляде Карлоса сквозила откровенная ярость. – Мне просто казалось, что тебе лучше узнать об этом не сразу, а через некоторое время после свадьбы.

Кэрри сжала кулаки, до боли вонзив ногти в ладони.

– Ты хорошо меня изучил, верно? Можешь безошибочно угадать, что я скажу или сделаю?

– Кажется, в этом случае я угадал верно.

Но Кэрри не позволила сбить себя с толку.

– Интересно, когда ты собирался рассказать мне, сколько времени прошло между вашим разрывом и нашей свадьбой?

Широкие плечи Карлоса напряглись.

– Мне нужна точная дата! – разъяренно воскликнула Кэрри. – Я хочу знать, сколько времени нас разделяет!

– Поверь мне, дорогая, это ни к чему, – ровным голосом отозвался он.

– Хорошо, если пара недель… Я права, так? – продолжала Кэрри, полная решимости вытрясти из него правду. – Судя по дате выхода журнала, и двух недель не прошло! Теперь понимаю, почему Дженнаро сказал, что ты «сейчас не в себе»!

Смуглое лицо Карлоса превратилось в маску.

– Видимо, я должен поблагодарить Дженнаро. Скажи, у тебя вошло в привычку обсуждать меня с прислугой?

– Пока нет, но, похоже, это полезная привычка. От слуг я скорей дождусь честных ответов, чем от тебя! – воскликнула Кэрри, ринувшись в ответную атаку. – Я помню, что ты сказал, когда делал мне предложение. Ты сказал, что «относительно недавно» был помолвлен с другой женщиной. Так вот, я хочу знать, сколько же продлилось это «относительно»?

– Хватит, – безжалостно оборвал ее Карлос. – Я не собираюсь продолжать этот смехотворный спор. Мне еще надо принять душ.

Кусая губы от гнева, Кэрри смотрела, как он сбрасывает рубашку и в одних джинсах направляется в ванную.

– Я ведь могу спросить Дженнаро! – пригрозила она, прекрасно понимая, что никогда не выполнит свою угрозу. Теперь, когда они женаты, она ничего не станет делать за спиной Карлоса – и тем более не решится поставить телохранителя в щекотливое положение.

– Я расстался с Лоттой за час до того, как ты прыгнула под колеса моего лимузина.

Кэрри непонимающе заморгала. Поначалу эти слова показались ей бессмысленными, словно были произнесены на незнакомом языке, – очевидно, мозг из самозащиты воздвиг барьер на пути понимания. Но в следующий миг до Кэрри дошел их смысл – и уже было не скрыться, не убежать от кошмарной реальности, в тысячу раз превзошедшей самые худшие ее ожидания. Обернувшись, Карлос заметил, как побледнела Кэрри, и, выругавшись по-испански, кинулся к ней – но она отшатнулась.

– За час? – повторила Кэрри, с трудом разлепив сухие губы.

На скулах Карлоса заходили желваки.

– Не думаю, что тебе необходимо знать время с точностью до минуты.

Из груди Кэрри вырвался нервный смешок. Ноги ее подогнулись, и она рухнула на кровать. Час. Всего час. А сорок восемь часов спустя она уже оказалась в его постели. Чего он ждет? Неужели в самом деле полагает, что для нее это не имеет никакого значения?

– Ты, должно быть, не понимал, что делаешь, – пробормотала она, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.

Пусть Кэрри и слабо разбиралась в мужчинах, но она понимала, что иного объяснения быть не может. Час спустя! Это было бы смешно, если бы… А еще через двое суток Карлос сделал то, что, как всем своим существом чувствовала Кэрри, совсем не соответствовало его принципам, – переспал с едва знакомой женщиной.

Он – не из тех мужчин, что заводят интрижки на одну ночь. Не из тех, что спят с первыми встречными только потому, что им так захотелось. Да, такие мужчины есть, но Карлос – не из их числа. Он старомоден. У него строгие понятия о чести. Он не похож на озабоченного подростка.

И все же Карлос не совершенен. Один недостаток у него имеется: как многие мужчины, он скорее вытерпит любую пытку, чем признается – пусть даже самому себе – в собственных чувствах. Вот почему горечь и гнев, что кипели в нем, не находя выхода, толкнули его на безумие, в котором – нет сомнения! – он еще горько раскается…

– Я всегда знаю, что делаю, – возразил Карлос. В его устах эти слова прозвучали как девиз, как незыблемое правило, которому он следует всю жизнь.

Но Кэрри на собственном опыте убедилась, как легко вообразить, будто знаешь, что делаешь, – а потом, оглядываясь назад, удивляться тому, куда завела тебя собственная глупость.

– Что же ты сделал? Решил жениться на первой встречной? – с горькой иронией осведомилась Кэрри.

– Веришь или нет, у меня была такая мысль, – мрачно ответил Карлос.

Кэрри застыла, глядя на него с ужасом.

– Но я тут же ее отверг, потому что я не сумасшедший! – яростно закончил ом.

– Однако именно это ты и сделал. Женился на первой встречной. Господи… на моем месте могла быть любая! – ахнула Кэрри.

– Не говори глупостей! Неужели ты думаешь, что я в самом деле женился бы на первой попавшейся?! – рявкнул Карлос, разъяренный этим предположением.

Кэрри опустила глаза на свои крепко сцепленные руки. А кто же она, если не «первая попавшаяся»?

– Может быть, если был очень зол, – тихо ответила она. – Скажи, Лотта тебя бросила?

– Ради всего святого! Да мне стоит щелкнуть пальцами – и она прибежит! – взревел Карлос.

Наступило молчание – словно затишье перед грозой.

– Я этого не говорил… – простонал Карлос. – Точнее, сказал то, чего говорить не следовало.

Итак, теперь Кэрри знала, кто кого бросил. Но вместе с этим узнала и то, что предпочла бы не знать: Лотта надеется вернуть Карлоса. Эта новость дохнула на нее порывом ледяного ветра.

– Пожалуйста, объясни, почему вы с ней разошлись, – попросила она, чувствуя, что только ответ Карлоса сможет развеять ее сомнения и страхи.

– Мы оказались слишком разными, – ровным безжизненным голосом ответил он.

– В чем… разными?

– Думаю, это касается только меня и ее.

Кэрри отшатнулась, словно Карлос ее ударил, и, встав, она направилась к дверям. Но Карлос опередил ее и загородил ей выход.

– Послушай, – начал он ласково, – это же безумие…

– Дай мне пройти, – бесцветным голосом попросила Кэрри.

Карлос обнял ее сильными загорелыми руками и привлек к себе.

– Ну нет, – властно проговорил он. – Я не позволю Лотте встать между нами…

– Она уже встала между нами и виноват в этом ты! – сдавленным от слез голосом возразила Кэрри.

Длинные пальцы ласково обхватили ее лицо. Кэрри опустила глаза, чтобы не поддаться магнетизму взгляда Карлоса. Но Карлос захватил ее врасплох: склонив темноволосую голову, он жадно впился поцелуем в ее губы. Язык его проник внутрь, и Кэрри – пораженная, смущенная, разгневанная – с ужасом поняла, что не может противиться его натиску.

Задрожав, она положила руку ему на плечо, желая оттолкнуть Карлоса, – но вместо этого, сама не понимая, как и почему, прижалась грудью к его широкой груди. Раздражение сделало ее уязвимой: внезапный поцелуй воспламенил в ней страстное желание, и в следующий миг Кэрри уже почувствовала, что с жаром отвечает Карлосу.