— Женя.

Бледное лицо, темные, короткие волосы, черная майка и джинсовый комбинезон. На колене дырка. Босые ноги. Самая обычная, ничем не примечательная девчонка. Разве что руки красивые. Тонкие, длинные пальцы.

— Ну и как? Нравлюсь? — усмехнулась Ольга.

— Нет, — прямо ответила Женя.

— Хорошо, — улыбка преобразила ее лицо. Словно осветило изнутри. — Люблю честность.

— Ладно, я пошла.

— Давай. Еще увидимся.

— Это вряд ли, — не согласилась Женя, наполнила чашку до краев и вышла.

Но уходить передумала. Присела рядом с компанией картежников и сыграла пару раз в дурака. Потом какой-то мужчина, кажется, коллега Толика, пригласил ее танцевать, и в процессе начал лапать за задницу. Женя вырвалась, послала его куда подальше, и села за стол рядом с Галкой. Петрович руководил пьянкой. Они начали пить за торговый флот, за жен и матерей, еще за что-то. Тост следовал за тостом. В какой-то момент она потеряла счет выпитому, и выпала из реальности, плавая в мягких волнах опьянения. Где-то на задворках промелькнул знакомый комбинезон.

— Черт с ним. Так уж и быть, — решилась Женя, и сделала признание круглой коленке. — Руки. У тебя красивые руки и улыбка, — но ее прервали.

— За тяжелую металлургию, — утомительно прогудела темнота голосом Петровича.

И вдруг прохладная вязкая тишина окутала сознание мягким клубком, даря долгожданный покой.

***

Она проснулась на узком неудобном диване от громкого сердитого шепота.

— Давай вставляй! Что ты как неживой! — Женя узнала голос Ирки.

Значит, бедный Витя пал жертвой ненасытной нимфоманки. Не повезло или наоборот повезло. Чужая голова потемки, а своя была на удивление пустая. Зато почти не болела. Хоть какой-то положительный момент. Что она пила? И сколько?

— О, Женя! — Ирка весело скалилась, восседая на Вите в позе наездницы. — Проснулась, детка? А мы тут с Витей замутили. Присоединяйся к нам!

— Нет, — скользнув взглядом по бедняге, распластанному на кровати, твердо отказалась Женя. Вид у него был донельзя несчастный. — Спать хочу. А вы занимайтесь своими делами, не обращайте на меня внимания.

Она отвернулась к стене, смотрела в пустую темноту и слушала. Очень хотелось заткнуть уши. Но одно из важных правил, обеспечивающих неуязвимость, гласит: Никогда не надо давать повод для насмешек над своей стеснительностью. Ирка ругалась, понукала, после, добившись желаемого, громко стонала. Витя молчал как партизан. Со столь вялым откликом вряд ли результаты проверки будут положительными. Наконец шумная возня закончилась.

— Я пойду. Мне домой пора, — тихо пробормотал Витя, собрал вещи, и не одеваясь, и тенью выскользнул из спальни.

— Да, — с презрением в голосе протянула Ирка. — Или гомик или импотент вроде нашего общего друга Толи. Наверное, самая дерьмовая ебля, которая только случалась. Такого мальчика нам не надо. Поищем что-нибудь получше. Иди сюда, Женька.

— Мне и тут неплохо.

— Да не стесняйся! Нечего ютиться, кровать большая, — настаивала та, и Женя сдалась.

Встала и, не раздеваясь, прилегла на край. С минуту лежали молча. А потом началось.

— Снимай, — потребовала Ирка и полезла стаскивать с Жени джинсы.

— Охуела? Отвали от меня.

— Да не ломайся ты! — Ирка вцепилась мертвой хваткой, расстегнула молнию и стащила до колен.

Жене вдруг стало безумно смешно. Ну идиотская же ситуация. Лежит в одной постели с женщиной, которую перетрахала, наверное, половина города и подвергается сексуальному домогательству.

— Ковалева, если у тебя недоеб, учти, у меня члена не имеется. Или тебе захотелось чего-то новенького?

Ирка, не говоря ни слова, окончательно стащила джинсы. Трусы Женя сняла уже сама, решив посмотреть, что будет дальше. Согнула ноги в коленях, широко развела и посмотрела с откровенной издевкой. Ирка уставилась на нее с предвкушением гурмана, вознамерившегося опробовать деликатесное блюдо. Нырнула головой между ног, втянула носом воздух, и лизнула. Женя фыркнула от щекотки, и рефлекторно свела колени, но та силой удержала их и продолжила. Что-то было не так, то ли явная неумелость раздражала, то ли накопившаяся неприязнь.

— Хреново, — заявила Женя. — Не получается у тебя.

— А как надо? Я не умею.

— Ты издеваешься? — изумилась Женя. — Сама ко мне полезла, а теперь не знаешь как? За лесбиянку меня что ли принимаешь? — внезапно ее охватило какое-то злобное веселье вкупе с куражом. — Сейчас увидишь, как надо.

Она дернула за руку, и Ирка оказалась на спине с широко разведенными ногами. Женя вдохнула, выдохнула и решительно вставила два пальца в ее мокрое, растраханное влагалище, добавила третий и провернула. Вот теперь как надо. Ирка дернулась и приглушенно вскрикнула.

— Молчи, блядь! — прошипела Женя и начала грубо, резко двигать пальцами, имитируя поступательное движение члена. — Сама хотела.

Дальнейшее происходило в тишине, нарушаемой стонами. Ирка завелась с пол оборота, кусала губы, мотала головой, закатывала глаза, вертела задницей, ерзала и раскрывалась по полной. Наконец кончила с хриплым вскриком. Действительно кончила. Видно было, что не притворялась. Ее аж затрясло всю. Понятно, почему она трахается со всеми подряд. И вправду нимфоманка. Женя брезгливо вытерла руку о простынь, подняла глаза и увидела Ольгу, стоявшую в дверях. Ну пиздец. И как долго она здесь находится? Шоу для одного зрителя или посмотрите, как Женя Сумина превратилась в лесбиянку.

— Ты куда? — спросила Ирка.

— Иди на хуй. Заебала, — она спрыгнула с кровати, грубо оттолкнула Ольгу, и вышла.

***

Женя стояла в ванной и смотрела, как вода закручивается в маленькую воронку и уходит в сливное отверстие раковины. Мыла для дезинфекции недостаточно. Руки хотелось стереть в кровь, содрать кожу, чтобы наросла новая, чистая. Еще бы сделать так с памятью. И будет совсем хорошо. Забыть словно ничего не было. Просто временное помешательство. Нет, не надо врать самой себе. На самом деле понравилось ощущение власти, доминирования, и возбудилась она невероятно. С мальчиками было по-другому. Не так ярко, не так сильно. Пожалуй, если бы на месте Ирки была другая, то... она не возражала бы повторить. Открылась дверь и вошла Ольга.

— Как ты? — спокойно спросила она.

— Нормально. Что тебе?

— Да так, немного беспокоилась, — Ольга сняла с крючка ближайшее полотенце, развернула Женю к себе и аккуратно вытерла сначала одну ладонь, потом другую. — Первый раз?