И даже не посмотрела в сторону трупа.

Потом, потом я помучаюсь угрызениями совести, потом мне будет плохо, а пока – вперед, и не стоит забывать, что этот тип спокойно погрел бы руки на костерке, где меня изжарили.

Прикарманенный ножик я засунула за пояс. Подумала, он мне еще пригодится. Тем более я всегда питала любовь к холодному оружию. Никакого внутреннего трепета я не испытывала. Даже ничего отдаленно похожего. И никакие заповеди меня не мучили. Цинично-то говоря, этот монах отправлял в тюрьму, а оттуда и на смерть столько людей, многие из которых были и получше его, что моя совесть заткнулась и уснула. Может, сам он и не казнил, но пошел бы по статье как соучастник. А теперь мне надо еще и к главному очистителю. Во-первых, мне нужен Междумирианник, а во-вторых, хорошо бы объяснить очистителю насчет неправедности его дела. Можно даже без слов, но с физическими увечьями.

– Ты со мной к главному очистителю? – спросила я.

– С тобой, – почему-то вздохнул эльф.

– Неужели ты не желаешь отомстить? – удивилась я. – Они же держали тебя в камере, в которой я бы и собаку не поселила?!

– Желаю. Но попасться не хочется.

Я пожала плечами.

– Постараемся не попадаться.

– Не ждал такой жестокости от женщины.

Пфф! Не жил он в России во время перестройки. Узнал бы, что такое настоящая жестокость. Я молча пошла по коридору к лестнице. Мне повезло, по дороге никого не встретилось. Не уверена, что могла бы увидеть убийство еще раз. Хотя бы сегодня. Но и моя душа была спокойна. Я ничего не обещала монашку. Я не обещала оставить его в живых, если он мне все расскажет. Я не нарушала слово. Подумаешь, убила. Если он верит в Христа, или в кого тут принято верить, значит, должен верить и в рай, следовательно, я ему просто помогла немного раньше достичь райского блаженства. То есть он меня еще и благодарить должен! По лестнице я прыгала через ступеньки. Сзади сопел эльф. И тут наше везение кончилось. У двери стояли и курили три стражника. Я взлетела к ним на крыльях вдохновения.

– Вы че, вконец охренели?! Из тюрьмы половина заключенных поубегала, а вы и в ус не дуете!

– Кто поубегал? – выдавил стражник слева, хлопая глазами.

– Я, – честно призналась я. И ударила одного из стражников удачно украденным кинжалом в живот. Клинок вошел как в масло, сталь хорошая. Мужчина взвыл и согнулся пополам. Еще двоих прикончил эльф. Мгновенно выхватил меч и снес им головы. На меня брызнуло кровью. Но странное дело, я, всегда не выносившая крови, сейчас даже не поморщилась. Не до того. И толкнула дверь. Все было завалено книгами. По самый потолок. Я схватилась за голову. Ну и где тут прикажете искать Междумирианник? Да я постарею раньше! С другой стороны, зачем мне самой искать эту книгу? Мне просто надо найти ее хозяина и вежливо попросить его отдать нужную литературу. Он-то знает, что тут где валяется! А я иногда бываю просто убийственно убедительной.

– А-а-а-а-у-у-у-у! Есть кто живой?! – заорала я.

И через минуту услышала ответ:

– Иди сюда!

– Ты со мной или здесь подождешь? – оглянулась я на эльфа.

– Здесь подожду. Не люблю смотреть на пытки.

– Я тоже, – честно призналась я. И направилась на голос.

Я прошла три поворота, прежде чем попала в большую и довольно светлую комнату, также заваленную книгами. Огромный стол посередине был уставлен скляночками самого что ни на есть алхимического вида, а рядом со столом в кресле на колесиках сидел мрачный тип в таком же коричневом балахоне, но с большим железным медальоном на груди. По медальону шла надпись: «Да очистятся души неверных под моей железной рукой». И выдавлена рука в перчатке, подкладывающая дров в костер. Все мои хорошие манеры мгновенно испарились. Инквизицию я просто ненавидела, получив за нее уже в институте «неуд» по истории.

– Привет, калека, – сказала я. Мой голос был нарочито спокойным, но те, кто хорошо знал меня, сейчас посочувствовали бы несчастному и не стали меня злить. Очиститель меня вообще не знал и, увидев перед собой хрупкую девушку, решил, что ему ничего не угрожает. Наивный такой.

– Ты откуда взялась, девка? – спросил наглец. – А ну пошла вон!

– Ага, вот прямо сейчас взяла и пошла, – фыркнула я, задевая локтем за стопку древних пергаментов и роняя их на пол. – Прости, я нечаянно. Нет, если я явилась, от меня так просто не избавишься. Но у тебя еще есть шанс остаться относительно целым.

– Убирайся отсюда, – прошипел этот увечный. – И скажи страже внизу, что я приказал тебя высечь.

– Мазохизмом не страдаю, – отрезала я. – Но мигом стану злобной садисткой, если не получу того, что мне надо. Давай сюда Междумирианник, и разойдемся без членовредительства.

Инквизитор не внял моим увещеваниям. Ну нельзя с этими людьми по-хорошему! Нельзя!!!

– Стра-а-а-жа-а-а!!!

Я покачала головой.

– Клиент скорее мертв, чем жив. До тебя что, до сих пор не доехало? Я пришла сюда специально за Междумирианником и уйду только с книжкой под мышкой. А ты останешься. Но еще неизвестно, в каком состоянии. – Я подумала и уселась на стол, что-то небрежно смахнув на пол. Судя по дырке в паркете – концентрированную серную кислоту. – Еще не решил отдать мне книгу? Очень жаль. Мне ведь придется какое-то время побыть здесь, а я такая неловкая!

Я взяла в руки склянку, понюхала, повертела и решительно вылила прямо на колени главному очистителю. Судя по его воплю, это была тоже кислота.

– Ах, простите, я такая неловкая к вечеру! Не волнуйтесь, сейчас я проведу реакцию нейтрализации! Вот только как найти щелочь? Я знаю! Опытным путем! – На колени очистителю полетело еще несколько баночек. Я подождала две минуты, наблюдая за попытками инвалида избавиться от дымящейся рясы и демонстративно позевывая, а потом выплеснула на него ведро воды, примеченное в углу. Теперь главный очиститель стал похож на жабу в кресле.

– Ну как, говорить будем? – полюбопытствовала я. – Или опять поиграем в юного химика?

Очиститель так сверкнул на меня глазами, что я поняла без перевода.

– Хорошо. Даю тебе три минуты, можешь сказать все, что хочешь, о моих родственниках, предках и потомках безнаказанно. Но тихо.

Два раза предлагать не пришлось. Оказывается, я многого не знала о своих предках. В частности, они успели согрешить с половиной ада и были прокляты навеки другой половиной. Фантазия у дяденьки работала не хуже, чем у моих студентов. Я даже пожалела, что не могу конспектировать за ним. Но не просить же повторять на бис? Да и время кончилось. Я вклинилась в описание отношений моей прабабки с Вельзебруулом. Наверняка местный аналог Вельзевула.

– Мужик, я думаю, с моими родственниками все ясно. Хотя им было по жизни плевать на все религии мира. Теперь отдай мне книжечку с милым названием Междумирианник, и я свалю отсюда на века. И даже не буду показывать на тебе умения, которые мои предки приобрели в ходе разврата с чертями.

Изображать из себя героя-народовольца очиститель не стал. И правильно. Я пока еще не собиралась записываться в христианство, и всепрощение мне чуждо. Он с трудом подкатил на своем кресле к стопке книг, вытащил одну и швырнул в меня.

– Подавись, ведьма!

– И вам того же, и вас туда же. – Я ловко перехватила книгу в пяти сантиметрах от моего носа и посмотрела на обложку. А то еще подсунет какую-нибудь местную библию. Нет, на обложке было выдавлено золотом: «Miejdumiriannik». Она, драгоценная. – Мерси, козел. – Я уже хотела уйти, но потом передумала. – Дяденька, а вы не сделаете добровольное пожертвование в фонд беглецов от очистителей? Обещаю, вам это зачтется. И вас не сожгут, а повесят… если будете живы и попадетесь к нам в руки.

Намек инквизитор понял мгновенно. Он подкатил к столу, достал увесистый мешочек с местной валютой и от души швырнул в меня. Ха, дохлый номер! Я отклонилась и перехватила кошель на лету. Заглянула внутрь. Ювелир из меня, как из огурца – банан, но золото я всегда отличу.

– Грацие ди тутто, – пропела я, затем засунула мешочек в карман, повернулась и пошла к выходу. Но на пороге обернулась. – Учти, урод, ты пока еще не покалечен. Так, по мелочи. Но если ты и дальше будешь продолжать охотиться на ведьм, я могу и вернуться. С дружеским визитом. И после него тебя будут собирать по частям. Усек, гусек?