- То ли дело в России, - расчувствовавшись, продолжает Виталик, - там, если даже траур, то праздник, а здесь... Не умеют веселиться!
- Хвалим родную сторону, а сами туда ни ногой?
- Так ведь посодют же! - сделав честные глаза, искренние окает Виталик. - Они такие!
- Ну и что? - удивляется Леха. - По справедливости же! Вор должен сидеть в тюрьме, али как? - спрашивает он, тоже подделываясь под говор. - Ан не воруй!
- Еще скажи - не дыши! - огрызается Виталик. - Не так уж много я у вашей России и украл!
- В этом твоя беда. Украл бы больше, указывал бы тогда - кого сажать, а так... Не горюй, сейчас на вашего брата амнистия! - И, дождавшись, когда Виталик выдохнет, расслабится, многозначительно добавляет: - До времени!..
- До времени? - волнуется Виталик.
- Будет приказ - начнем отстреливать - убедительно говорит Леха и тут же признается: - Тут некоторые нетерпеливые уже говорят, настаивают - пора! Мол, неплохо бы в втихую вылавливать, да на кол сажать. А кое-кого - по старинному русскому обычаю, как всяких предателей - березками половинить надвое. Раз уж даже в последнюю Отечественную такое было, то сейчас-то... сам бог велел!
Виталик неопределенно кряхтит, Леха развивает.
- Знаешь, временами готов оспорить... в некоторых деталях. Хочется свое добавить - авторское внести. Так сказать, лепту в оздоровление, - душевно говорит Замполит, очень душевно, так, что Виталика сразу же прошибает озноб. - Да не бледней ты! - я хоть и к тебе, да не за этим...
- Вот, спасибочки! - картинно причитает Виталик, заламывая руки. - А то у меня запись - прямой эфир пишем на послезавтра - хорош бы я смотрелся с мыслью о коле в заднице!
Лешка хмыкает. Виталик оживляется.
- А что? Среди ваших ходят слухи, что спустят квоты на жидов? - начинает расспрашивать Виталик. - Прошу учесть - биографией чист!
- Евреями не рождаются. Евреями становятся.
- Как и русскими, - соглашается Виталик. - Но у вас ведь как? Основной определитель русскости - поступки, которые не несут личной выгоды? Державная справедливость для всех на отдельно взятой территории? А у нас - справедливость для себя на отдельно взятой планете. У нас - клан! Бизнес-клан. Самый обычный экономический - семейная мафия.
- У вас?
- А что? - обижается Виталик. - Посмотри на себя и посмотри на меня. Вот меня смотри внимательно! Замечаешь?
- Что?
- Хищность во мне замечаешь? Хищность должна быть - кровь христианских младенцев на углах губ и так далее - генетический отпечаток. Ну?
- Нет, - честно говорит Лешка. - Не очень.
- Вот теперь действительно - бля! - картинно ругается Виталик. - Придется пластическую доделывать. Тут "профи" носами меряются, куда мне к ним со своим носом. А по повадкам? - с надеждой спрашивает он.
- Что по повадкам?
- Повадки у меня еврейские?
- Что-то есть, но не дотягиваешь. Переигрываешь, буффонного многовато.
- Совсем расстроил! - заявляет Виталик. - Зачем приехал? Расстраивать?
- По другому делу.
- Тогда подождешь? У меня сейчас запись. Смотри - учись, сейчас интервью буду делать - специально для тебя. Обещаю - будет интересно!
...Лешка-Замполит пропускает момент, когда представляют гостя - все его дутые звания и регалии, столь привычные сегодняшнему вздутому времени. Какой-то глава то ли фонда, то ли "общества", а может, того и другого вместе - "фонд" ли исследует "общество", "общество" ли сидит на "фонде" - в общем, понятно, что присосался... Черт ногу сломит в этих их игрищах! Под стать и имя гостя - то ли Юлик, то ли Эдик... Да и фамилия - Януловский... или Янулкович? Но вот сама беседа начинает понемножку интересовать, затягивает своей абсурдностью, уже приглядывается и к гостю программы, чем-то похожему на Гайдара периода его премьерства - такие же пухлые щеки и честные глаза - слушает как тот рассказывает о героическом прошлом своей семьи...
- Моего прадеда забрали в солдаты в 1913 году, когда ему было 15. Он был единственный грамотный из всего полка...
Виталик кивает, лицо прискорбное.
- Скоро он стал очень авторитетным человеком...
- В 15 лет? - подает голос Виталик. - Очень любопытно. Не в смысле авторитета, разумеется. Я про то - куда его забрали? В 1913 году 15-летнего "забрать в солдаты" никак не могли.
- Это почему это? - удивляется гость.
- Согласно Уложения о призывном возрасте Русской армии.
- Ну, не верите - не хотите. Он был 1898 года рождения, забрали в 1913 - следовательно, в возрасте 15 лет. Может, забрали вместо кого-то, может, там была путаница в датах рождения. Но это факт!
- Нет, - грустно говорит Виталик. - Это не факт. "Вместо кого-то" забрать не могли. Вы очевидно не в курсе системы набора в Русскую армию в начале века.
- Малиновский попал в 16, хоть и добровольцем!
- Во-первых, будущий маршал Советского Союза Малиновский прибился к эшелону и был зачислен добровольцем в пулеметную команду уже на фронте. Во-вторых, уже была война.
- Недавно по "Дискавери" я смотрел фильм про Первую Мировую, и там было про то как англичане разными способами забирали в армию 14-, 15-, 16-ти летних. Это было противозаконно! Погибло, кажется, несколько тысяч таких "добровольцев".
Виталик само терпение, хотя Замполит улавливает те неприятные фальшиво-слащавые интонации, будто скучающий взрослый разговаривает с ребенком для того, чтобы понравиться его родителям.
- Речь идет, во-первых, о России, во-вторых - о мирном времени.
- А я веду речь про то, что забрали в армию противозаконно! - вспыхивает, либо делает вид, что вспылил, гость. - В Англии тоже была своя система набора в армию, которая с вступлением в войну так и не изменилась по отношению к минимальному возрасту добровольцев!
Виталик встряхивает головой, будто отгоняет что-то.
- И что? Какое это имеет отношение к нашему предмету разговора? Вы сравниваете абсолютно разные вещи. Можно говорить о системе набора в армию в Российской империи, но имеет ли смысл говорить об армиях Великобритании или Африканском корпусе, если, как вы говорите, ваш прадедушка там не служил? Но мы, кажется, отвлеклись, давайте продолжим. Вы говорили о том, что ваш прадедушка был единственным грамотным в полку?
- Да! После революции он сразу вступил в партию - еще в 1917, воевал в Первой Конной Армии, а поскольку он опять был единственным грамотным, то он и был политинформатором или... как это там называлось? Ну, а потом его отправили в училище красных командиров, он стал авиатором, потом репрессировали, затем помиловали... а "политическая" часть так и осталась. Все, кто его знал, говорили, что у него прирожденный дар работы с людьми, он как-то всех умел понять, всех помнил, для всех хлопотал. А когда моя прабабушка, полька, умерла - очень рано, в середине 30-х, он женился вторично на еврейке, Розе Абрамовне, которая всю семью выкормила, вырастила. Наверное, если бы он служил не в Белоруссии, то жена была бы не еврейка, а какая-нибудь другая женщина, но так сложилось...
- Интересный пересказ.
- Это не пересказ, у меня просто семья с богатой историей. Мой прадед был генерал... точнее, генералом он стал в войну, а был бригадным комиссаром! До войны он и его вторая жена, со всеми детьми жили в Одессе. В 1940 его перевели в Кишиневский военный округ - на войну, это все знали. Когда началась война, жена с детьми решила уехать в Ленинград, к родственникам. Дом осталась сторожить домработница тетя Катя, ее четвертовали немцы, когда взяли город. На полустанке каком-то прабабушку нашел какой-то подчиненный прадеда, который вез ей письмо от мужа: чтобы бросала все, брала детей и бежала, потому что война будет долгой и кровавой, а она еврейка, а он коммунист - совершенно убийственное сочетание для нее и детей (и правда, после войны в одесском гестапо нашли списки, где были и прадед, и она, и дети). Тогда баба Роза пошла в местную какую-то комендатуру, назвала литерный номер деда, их направили во Фрунзе. А там был голод всю эвакуацию, питались пайком, выдаваемым на собаку, и в 1943 году киргизы резали русских, мои спаслись в печке...