- Кто вы? - обращаясь уже ко всему классу спрашивал Седой - это была старая игра, потому как отвечали разом и с восторгом.

   - Мы дети Перуновы!

   - Уверены в этом?

   - А ты испытай нас!

   - Придет время, испытаю. А пока готовьтесь!

   Разбивались на разминку по парам...

   Георгий и Сергей-Извилина смотрели во все глаза - пища разуму, погоня мыслям - всему есть точки опоры...

   Георгию вспомнилось законное, прямо к месту, высказывание Эдуарда Прейсса изложенное в статье "Высшие задачи молодого офицера по отношению к армии и народу", что обнаружил на чердаке у Михея средь журналов "Офицерская жизнь" за 1907 год:

   "Учителем в истинном значении этого слова может быть только тот, кто изучил природу своего воспитанника. Только тогда он надлежащим образом может поставить дело воспитания. В противном случае оно не будет иметь под собой почвы..."

   Извилине, чьи мысли гуляли удивительными закоулками, представился Летописец Нестор, которому мы обязаны ранними дохристианскими сведениями о себе. Нестор, поскольку в первую очередь был истинным христианином, а потом "летописцем", не поминал язычество добрым словом, не вдавался в рассуждения о предыдущих "жрецах" России, и все последующие историки, не имея от него никаких свидетельств, могли утверждать, что такие жрецы были, исходя лишь из той одной причины, что такие учителя-посредники между человеком и высшей силой были у всех народов.

   Утверждение, возможно, ложное - рассыпается о неоднократно фиксированное историей мнение древних русов о самих себе, что "не божьи рабы мы, но внуки, и чтобы говорить с Богом в посредниках не нуждаемся". Историки, сходясь на том, что нравы у наших предков были самые, что ни на есть, простые, рискованно домысливали, что возможно (опять - только возможно), подобно тому, как существовали выборные между Законом и Людьми, так существовали и выборные (на день или на час) между Богом и Общиной - донести ему просьбу, а то и требование. Понятно, что такое поручалось самым уважаемым, заслужившим этот почет своей жизнью. Были ли они воинами? Несомненно! В те времена всяк был, и воин, и землепашец. А что до учителей, так учителями становились не в силу возраста, а в силу опыта и после такого ранения, что уже не могли нести ратные тяготы. Именно через них подросткам и шла передача практики знаний, все остальное подражание примерам путем игр и игрищ.

   Но учитель всего лишь канал связи от нечто высшего. Между чем? - усиленно, торопясь, словно боясь утерять убегающее, размышлял Извилина. - Между собственными накопленными знаниями? Знания и опыт разве не есть Бог? Бог - лидер среди учителей по накопленным знаниям и опыту. Именно так! Суть есть - какие знания и какой опыт нужен сегодня ученикам России. Жрецы опыта! И здесь - всяк ученик, вне зависимости от возраста. И всяк может стать учителем от практики знаний, и собственной одухотворенности... И пацан, вроде того же Лени Голикова может учить взрослых. Нужны учителя-жрецы, без этого последнего, все - шлак...

   Енисей - чем не жрец?

   Енисей - имя родители дали по названию реки, где пришлось побывать. Редкое имя для этих мест. Встречались всякие, но чтобы Енисей? Но красивое имя, с этим все были согласны. "У Реки спроси!" - это о Седом. "Иудей" - за змеиный ум, понятно, но вот еще: "Харон", "Лодочник", - не за то ли, что немало душ переправил?

   Мало удивительного, что для смерти выбрал место на реке, древней русской реке, где родился, ее начала - воды чистейшей... однако, взял, да и не умер. Река не дала. Но также и Михей, который увидел в нем отражение себе, ждал такого и дождался.

   Седой врос, потому как на родное. Седому не надо "внедряться в почву", он сам "земля", соль и пот этой земли. Вбивая в ум историю прошлую, творил то, что станет историей будущего:

   - "В 1426 году литовский князь Витовт приступил к Опочке, городу Псковскому, с войском многочисленным, в коем были даже Богемцы, Волохи и дружина Хана татарского, Махмета. Жители употребили хитрость: сделали тонкий мост перед городскими воротами, укрепив его одними веревками и набив под ним, в глубоком рве, множество острых кольев; а сами укрылись за стенами. Неприятели, не видя никого, вообразили, что крепость пуста, и толпами бросились на мост: тогда граждане подрезали веревки. Литовцы падая на колья, умирали в муках; другие же, взятые в плен, терпели еще лютейшие: граждане сдирали с них кожу, в глазах Витовта и всего осаждающего войска. Сие варварство имело счастливый успех: ибо Князь Литовский - уверенный, что русские будут обороняться до последнего издыхания - отступил..." И в чем смысл к сегодняшнему дню? В чем урок нам? Кто скажет?..

   - Наглядная диверсия с устрашением!

   - Еще?

   - Что нельзя воевать по правилам, которые предлагает навязывает тебе враг. Особенно сегодня! Правила - это для равных, для спорта, среди друзей, для войны правил нет! Враг нам не ровня! Пришел не честно, уйдешь бесчестно. Бесчестному - бесчестье!..

   Здесь всякому человеку в возрасте должно вспомниться: а ведь, в собственном детстве, только один критерий порядочности существовал - "честно" или "нечестно". Иных не знали или были вторичными. Самовоспитание за счет этого образовывалось. Жадных сторонились - тех, кто все к себе и ничего от себя. Отчего же не у всех это в вынужденном повзрослении удержалось?

   У Георгия был опыт общения с детьми, у которых (как бы это помягче?) "личный счет" таков, что всякому взрослому профессионалу стоило бы заткнуться и задуматься. Глядя на этих, видели кампучийских детей - тех, кого красные кхмеры воспитывали очень своеобразно... Должно быть, с тех пор как существуют дети - существует и пропитанное цинизмом их использование.

   "А ведь идем к тому же, только другой тропой, - думает Георгий. - Всему есть свой стимул. Иногда могучий. После известных событий, из "детишек" с опытом (приемышей красных кхмеров) составили целый интернат. Не отделяя по опыту, и сомнительным заслугам, даже тех, что с 9 лет боевую практику начали, и с этим, как обязательное, поедание печени врага, которого убил сам, чтобы "передались лучшие качества". Но если объективно - тот еще стимулятор! - не только некое "психопатическое" от факта и процесса. Для тех, у кому мясо по жизни не перепадало, должно было вдарить мощно, - печень, любая печень - кислородом богата, витаминами... Ребенок на такое "подсядет". Проникнется мистикой и практикой... Плюс, если обставлялось едва ли не ритуально, где главным являлась похвала взрослых, уравнивающая ребенка до себя, а с этого момента, уже серьезное внимание, демонстративное выслушивание - что скажет "новый равный голос", обращения к нему за советом во всех взрослых делах, и опять всякий раз подчеркнуто..."

   Георгий в то время много расспрашивал, вникал в дотоле ему незнакомое. На войне, пусть неказистое, но если работает, значит, уже не неказистое, а достойное внимания - осторожного ли, но всегда уважительного, как всякий инструмент войны. И что опять интересно, в новой Кампучии, позже опять переименованной в Камбоджу, дети-убийцы в обществе обычных детей, странно - не правда ли? - вовсе не лидеры, старались держаться незаметно, стеснялись своего прошлого, им было понятно, либо внушено, что для нового мирного времени эти навыки нехороши, это надо забыть, отбросить и начать жизнь заново... В обществе с культурой навязанной голливудством, все с точностью наоборот, дети современности готовы смотреть такому "ребенку" в рот - он для них пример кино, он звезда - он прожил свой "фильм-блокбастер"...

   Георгий знает, что при отсутствии стороннего контроля над детскими группами, будучи предоставленными самим себе, они почти моментально самоорганизуются, происходит возникновение иерархии. Совсем как в малых подразделениях войсковой разведки - наиболее приспособленных к выживанию. Очень интересны на этот счет детские банды Латинской Америки, с их жесткой структурой, разделением на боевые звенья, разведкой и даже контрразведкой. Дети изначально ближе к природе, к древней человеческой породе во всей ее чистоте - наивной жестокости. Все это подавляется воспитанием.