- Это вы про своего папашу рассказываете?..

   Ему терять было нечего.

   - Я только теперь понял, в чем мое призвание, - говорил Коля. - Я долгое время пытался написать книгу. Но все неудачно. Я понимаю теперь, что вся моя художественная деятельность - графомания. Но я этого долгое время не понимал, мне об этом сказали другие. Когда я начал печататься в интернете, я понял, что я никакой не писатель. А мое призвание - художественная публицистика. Вот именно описывать жизнь людей с непонятной, с неизвестной никому стороны. Ведь это так интересно! Описывать жизнь людей их словами, глазами, - неизвестную другим членам общества. У меня есть диктофон, и я все разговоры записываю. Для этого нужно чтобы мне доверяли. Я ничего не сочиняю, ни одного слова. Главное - не врать. Это самое трудное - писать правду. Представляете, как это интересно: людям со стороны взглянуть изнутри на жизнь этих людей! Тем, кто их жизни не представляет, они кажутся грязными бичами, и их жизнь неизвестна. Я даже с ними жил два дня их жизнью, бутылки, металлолом вместе собирали, но это конечно была глупость. Но есть просто интересные, потрясающие истории! Главное, не врать. Я их жизнь сейчас хорошо знаю. Я уже написал почти всю книгу. Вы представляете, как будет интересно, людям со стороны, незнакомым с такой жизнью, узнать эти истории.

   - Что тут интересного, в этих идиотах? - спросил следователь Баранов, который знал жизнь этих бичей вдоль и поперек, и ничего интересного в них не находил. - Ты лучше расскажи, почему у тебя человеческое мясо в холодильнике.

   - Я не знаю, я вам уже говорил.

   Нашли дачу в четырех километрах от Черняховска, - домик площадью в 11 метров на участке в шесть соток. Как оказалось, Коля в этом домике постоянно жил весной, осенью и летом уже 10 лет. Причем на дачу он ходил из Черняховска и с вокзала всегда пешком. Кусты смородины он посадил так, что, что там происходит на участке, со стороны не было видно. Участок он приобрел у бабки Мармырихи, бывшей дворничихи, причем не переоформлял, - бабка всем сказала, что это ее племянник, поэтому в правлении общества ничего не спросили, никого это не интересовало, - лишь бы деньги платил за землю и за электричество.

   Поехали в Черняховск чтобы посмотреть, не закопал ли он кого-нибудь на участке или под полом своей дачи. Повезли с собой туда Колю, чтобы посмотреть не начнет ли он там дергаться, и чтобы он им там все показал. Быстро собралась толпа, причем было непонятно, кого они собираются бить: маньяка или оперативных работников. Ситуация быстро накалялась, толпа и не думала расходиться. Старший оперативной группы, ничего не найдя, вынужден был быстро собрать людей и уехать. Причем, когда старенький "рафик" уезжал, многие побежали за ним, а по задним окнам вдогонку ударили палками. В такой обстановке маньяк вполне мог и сбежать.

   24

   Допросы продолжались. Колю спрашивали, зачем в черной клеенчатой сумке у него были нож, молоток и черные полиэтиленовые пакеты. Коля ответил, что он ехал с дачи и эти вещи ему были нужны для хозяйственных целей.

   Спросили про черный гроб, стоящий у него в подвале. Коля ответил, что гроб этот дорогостоящий, это он сразу определил как специалист, работавший в морге, поэтому взял его себе. Гроб этот он хранил на черный день, как хорошую вещь, чтобы в случае чего его продать.

   Спросили Колю, на какие деньги он жил. Тут Коля долго запирался. И только уже в самой безнадежной ситуации, когда на него стали вешать все висяки, связанные с исчезновением золота и женщин, которых поубивали за деньги их мужики и любовники; когда к нему начали приезжать следователи из районов, пытаясь повесить на него все подобные преступления, он сказал, что деньги ему ежемесячно присылала тетя Лида из Саратова, старая подруга его матери, участница Второй мировой войны. Он не хотел говорить об этом, потому что боялся, что тетя Лида узнает что он в тюрьме. Еще у него был гараж в обществе "Луч" на Тихорецкой, который он купил за 700 долларов в 2001 году после смерти матери на оставшиеся деньги когда после финансового кризиса 1998 года гаражи сильно подешевели, и теперь его сдавал. Кроме того, он и сам добывал какие-то деньги. Когда жил на даче, денег вообще почти не требовалось: продавал смородину, собирал малину в лесу целыми трехлитровыми банками, и тоже продавал, картошка была своя, навалом, ходил на рыбалку. Суповые куриные наборы стоили копейки, - а что еще нужно?.. "Вообще там был рай, - сказал Коля, - Какие девочки там ко мне бегали!" Проверили счета переводов по "Юниумстримбанку", по Сбербанковской карточке на имя Сурдаковой Лидии Иосифовны, которая была у Коли, и на счету оказалось 102 тысячи рублей, и все подтвердилось. Менты, как ни странно, сдержали слово, и тете Лиде о его аресте ничего не сообщили.

   И только наличие человеческого мяса в холодильнике и отпечатков своих пальцев на стеклянных банках с разделанным человеческим мясом и других несоответствий Коля не мог объяснить. Как не бился над ним следователь Баранов, ничего сделать не мог. Коля молчал, как Троцкий. Следствие не удавалось закончить, хотя дело было ясное как божий день.

   Периодически его вызывали следователи, приезжавшие из разных районов, и подсовывали новые дела с надеждой, что он их признает, но Коля не признавал.

   В конце концов к делу прикрепили старого опытного сыщика. Видя, что Коля крепко держится, следователь решил подделаться к Свекольникову, установить с ним доверительные отношения, и стал под него подлаживаться.

   - Чего бы Вам хотелось больше всего, чего вам тут больше всего не хватает? - спросил он у Коли.

   Коля попросил у него нарезки сала с кровью.

   Когда старый следователь наблюдал, как Свекольников ел это сало, купленное самолично следователем на рынке, его стошнило, его желудок вывернулся наизнанку, и его пришлось отправить на пенсию.

   Тогда в следственную камеру посадили шестерых следователей, одетых в генеральские и адмиральские мундиры, а одного с аскетическим лицом Дзержинского одетым в темно-синюю "тройку" от Версаче, который острым орлиным взором постоянно взглядывал то на следователей, то на Колю, повторяя: "Так!.. Так!.." Но и это не помогло.

   В один прекрасный день Колю выдернули из одиночной камеры и повезли на допрос в ФСБ. На допрос в ФСБ Колю повезли в современной модернизированной "Волге". Коле не часто проходилось в качестве пассажира ездить в дорогих и шикарных машинах. Он чувствовал себя не в своей тарелке. Колю удивило что чекисты повезли его без наручников, просто посадив не заднее сиденье между двумя молодыми людьми. Впрочем, путь от следственного изолятора до Генделя 1 был недолог.

   Там его привели в кабинет на втором этаже. Колю удивило, что в этой и смежной соседней комнате на двух стульях висели мундиры офицеров, хотя ни одного человека в форме, кроме дежурного прапорщика при входе и моряка-матроса, во всем здании он не видел. На шкафах ( или железных шкафах-сейфах?) лежали две офицерские фуражки, как будто положенные сюда для вида, как буд-то чекисты этим хотели сказать, что они тоже офицеры и имеют какое-то отношение к армии.

   Помимо стульев в комнате стоял обыкновенный красный деревянный табурет образца 1950-х годов. Кроме Коли в комнате было два молодых офицера ГБ.