Свекольникова Жалакявичус знал раньше, поэтому не о чем его не спросил и не удивился. Мясо это Жалакявичус со своей семьей на праздниках съел, почти ничего не осталось. Что это за мясо, Жалакявичус не интересовался.

   И это мясо не имело ничего общего с кровью женщины в бункере на поддонах!

   Между тем Свекольникова никак не могли найти. Он пропал. На уши были поставлены все работники милиции, стукачи и также работники госбезопасности. Генерал Мартынов лично курировал следствие. Так прошло два дня, три дня, и четыре дня.

   Но на четвертый день Свекольников появился. Он, как ни в чем не бывало, приехал в Калининград. Он не знал что его ищут.

   Вместо того, чтобы отправиться домой, он пришел к школе, зная, что сегодня последний день занятий. Назавтра школа тоже еще работала, но Свекольников знал, что фактически занятий уже не будет, это последний день, и детей рано отправят по домам.

   Он встал в пустынном переулке, за кустом, с небольшой черной сумкой на плече, в которой кроме прочего были нож, молоток и пакеты. Рядом, за спиной, зияло окно черной дыры подвала.

   18

   Показалась Наташа. Она шла одна. Было видно как она пересекла стадион и одну минуту казалось, что она пойдет вдоль заросшей кустами и деревьями Октябрьской площади мимо двухэтажных домов, но она свернула в переулок. Свекольникова она не видела.

   Он неожиданно возник перед ней.

   - Опять ты! - сказала она. - Когда же ты перестанешь меня преследовать?

   - Я исправлюсь! - сказал Коля - Я перевоспитаюсь

   Ему нужно было, чтобы Наташа чуть-чуть отошла в сторону и встала между кустами, чтобы ее было не видно вдоль переулка и с улицы.

   - Я хочу у тебя что-то спросить, - сказал он.

   - Как пройти в библиотеку?.. Ты у меня уже спрашивал.

   - Ну, это тогда была шутка. Нет. Я хочу спросить другое.

   - А ты перестанешь меня преследовать?

   - Конечно, - сказал Коля - Да.

   Он взял Наташу за локоть и легким движением отвел ее на два шага в сторону. Он быстро и как бы шутливо полуобхватил ее и тут Наташа вдруг громко и резко вскрикнула. Это был как бы шутливый , но громкий и резкий девчоночий крик, он означал: "Не подходи!"

   Тут же из дома из подъезда, или с улицы Павлика Морозова прибежал какой-то работяга, здоровый сильный мужик, ударил Колю резко в плечо, и спросил:

   - Тебе что от нее нужно? Ты что пристаешь?

   - Ничего. - сказал Коля, - Я не пристаю.

   Он вынужден был простоять несколько минут, пока Наташа не ушла на Павлика Морозова.

   - Еще раз к ней подойдешь, убью. Понял? - работяга злобно и внимательно посмотрел Коле в глаза. - Еще раз тебя тут увижу, убью. Понял?..

   - Понял, - сказал Коля.

   Но ушел он недалеко. Его взяли у парикмахерской, напротив церкви, прямо у кинотеатра "Родина." Он так был поражен неожиданностью ареста, что при задержании не оказал никакого сопротивления.

   Когда четыре мента везли Колю в зарешеченном "Газике" по Киевской и "козел" на минуту остановился перед переездом через железнодорожный путь на Момоново, Коля вдруг ощутил великую тоску. Сквозь решетку он увидел, что на Садовой люди гуляют в садах, пьют на "шашлыке" пиво и вино, там стоят две белых детских коляски. И он услышал хорошо знакомую пeсню:

   - Не манди! Не манди! Неман дивная река!..

   О, какая же тоска его оглушила!

   В милиции все вокруг него забегали.

   Сначала Колю посадили в небольшую комнатку, отдельно от "обезьянника". Но через пять минут зашли четыре мента, надели наручники и повели на второй этаж, в комнату начальника. Подполковник полиции сидел во главе стола, поставленного буквой Т. Рядом с ним стояли майор и два опера.

   Колю ввели и поставили у стены. Коля растерялся, от неожиданности ноги у него дрожали.

   - Можно сесть? - спросил он.

   Подполковник минуту молчал.

   - Садись.

   Коля сел на стул. Он увидел, что его внимательно рассматривают.

   - Ничего себе, - удивленно сказал он, - Вот это да! Как же быстро вы работаете! Вот это класс! Ничего себе! Уже успели. Уже меня задержали.

   Коля недоуменно крутил головой.

   На лице подполковника расплылось блаженство. Да, нечасто жизнь доставляла ему такие профессиональные радости. Он стал похохатывать, с улыбкой поощрительно поглядывая на подчиненных.

   - Так, говоришь, мы хорошо работаем?

   - Да. Удивили. Просто даже странно как-то. Не ожидал.

   На лице подполковника расплылась благостная улыбка. Веселье продолжалось.

   Колю отвели вниз и посадили на стул напротив обезьянника. Вокруг него кругами ходил мент, который ему постоянно повторял:

   - Какой-то ты странный. Слушай, странный ты какой-то.

   Наконец Колю вывели и посадили напротив дежурки. Там он сидел десять минут, ожидая машину. В приоткрытую дверь было слышно, как мент говорит следующему задержанному:

   - Слушай, какой-то ты странный.

   Потом послышалось:

   - Слушай, х*й, это твой телефон? Ты зачем чужой телефон взял?

   - Товарищ милиционер, - раздался ноющий голос, - я никакого телефона не брал.

   - А вот тут, на столе лежал. И ключи. Слушай, ты, х*й, где ключи?

   Дальнейшего Коля не слышал, потому что привезли еще одну женщину и посадили ее рядом с ним на стул. Женщина очень волновалась и бросалась к окошку дежурки. Сначала дежурный мент принял ее за посетительницу и спросил:

   - Чем мы вам можем помочь?... - но увидев что она от его вопроса от страха обоссалась, крикнул:

   - Ну вот и сиди там, сука!

   Колю посадили в машину и повезли на допрос.

   В закрытой комнате следователь капитан Баранов ожидал арестованного маньяка. Он давно ждал этой минуты. Это дело сулило ему многое, и прежде всего обещало майорские погоны.

   И все-таки известие о аресте Свекольникова пришло неожиданно. Жаль, конечно, что не удалось допросить его прямо в Балтрайоне сразу после задержания. Но ничего. После ареста прошло не больше часа. Следователь решил сразу же огорошить убийцу фактами и припереть к стене. Главное было узнать, какого мужика он зарезал на мясо, куда дел останки, и где тело женщины, от которой осталась кровь на поддонах. Кроме этого, было еще несколько дел о исчезнувших женщинах.