Я очень удачно выбрал время для обозрения степи Боку-мёрин; в следующие дни, несмотря на ясную погоду, дымка над степью сгустилась, и дальние хребты совершенно не были видны.
6 августа. Дневка. В середине дня я сделал определение широты. Пункт на площадке между тополями в 25 саженях от берега Хату мною обозначен кучей камней и надписью на ближнем тополе зеленой краской "А. П. 1909. В. С.".
Красноватые скалистые склоны северной стороны сложены из сланцев с прислоненными к ним песчаниками; все это сильно выветрилось. К западу кряж быстро поднимается, и в верховье Хату можно видеть сопки с снегами. Ледника не видно, но он должен быть, так как к вечеру р. Хату не только увеличивается, но и приобретает мутный оттенок {Сборы растения по нижней долине Хату в соседней Боку-мёрин дали следующие формы Pulsatilla vulgaris Mill., Draba nemorosa L., Silene repens Patr., Stellaria umbellata Turcz., S. dichotoma L., Caragana Bungei Ledb., С pygmaea D. C, Oxytropis-Martjanovi Kryl., O. iragacanthoides Fisch., Astragalus laguroides Pall., Vicia costata Ledb., Potentilla anserina L., P. sericea L., Umbilieus leucanthus Ledb., Bupleurum pusil-lum Kryl., Aster altaicus Willd., Artemisia Dracunculus L., A. Siversiana Willd., Saussurea salicifolia D. C, var. incisa Ledb., Taraxacum officinale Wigg., T. lyratum D. C., Pleurogyne carinthiaca Grieseb., Convolvulus Ammani Desr., Nepeta macrantha Fisch., N. botryoides Ait., Dracocephalum peregrinum L., Atrophaxis pungens Jaub. et Spoch., Salix pyrolaefolia Ledb., S. viminalis L., S. Ledebouriana Trautv., Populus Jaurifolia Ledb., Ephedra vulgaris Richard.}.
7 августа. Утро ясное, но сильный ветер. Над степью Боку-мёрин мгла, которая скрывает дальний горизонт.
Выступили в 9 часов утра. Через полчаса вышли в степь и, круто повернув влево, пошли на север западной окраиной степи.
На десятки верст к востоку раскинулась равнина с хрящеватой почвой, на которой темнели круглые кусты караганы, кустики полыни да низкорослый ковыль. Тропа, хорошо проторенная, не заходит далеко в степь и придерживается подошвы восточных склонов хребта Сайлюгем, который все время остается слева. Эта окраина степи находится на высоте около 1 700 м, но дальше к руслу Боку-мёрин, и особенно к оз. Ачит-нор, степь заметно понижается.
В 10 часов 30 минут тропа привела к ущелью в Сайлюгеме, из которого высоким валом выступают старые морены, но речки нет. Через полчаса ходу мы подошли к выходу более разработанной долины, откуда выходит речка Тал, окаймленная полосой тальников. Воды больше, чем в Хату, и притом она имеет ясно беловатый оттенок; к сожалению, истоков ее за передовыми склонами не видно, но с большой вероятностью их можно отнести к тому же узлу, где начинается Хату. За бродом через Тал тропа выходит на плоское возвышение из гранитов; скауты округлены и местами снабжены котлами выдувания. В лощинах скопилось много дресвы, по которой и пролегает мягкая тропа. Между гранитами встречается прослойка красного полевого шпата с крупными зернами кварца.
Скоро мы проехали гранитное возвышение и вновь вышли на ровную, хрящеватую степь. В ушедшем в сторону хребте Сайлюгем показались верхушки снежных вершин и несколько глубоких логов, но места выхода их в степь было трудно определить из-за передовых возвышений.
Оставляя справа низкую сланцевую гряду, в час дня мы подошли к зеленому сазу, на котором паслось много быков и верблюдов. Саз примыкает к берегу светлой речки Нарын-кол, которая огибает сланцевую гряду у северного конца и направляется к Боку-мёрин, но, вероятно, скоро пропадает. На речке несколько дербетских аилов. Этот оазис сменился каменной пустыней на левой стороне р. Нарын-кол, особенно там, где к речке приходит с севера второе безводное русло. Тропа здесь потерялась; потом оказалось, что она ушла восточнее к руслу Боку-мёрин. Мы последовали за случайным попутчиком дербетом вдоль сухого русла по сплошной голой гальке, что для лошадей было чрезвычайно тяжело. Оставили справа еще низкую гриву и в 2 часа 30 минут достигли воды в том же русле. Миновав гриву, мы вновь вышли на плотную щебнистую степь вдоль Боку-мёрин, но здесь она была заметно теснее. Хребет слева был ближе, и на нем еще яснее обозначились вершины со снежными полями. В одном глубоком ущелье показался даже лес. Впереди долину Боку-мёрин перегораживала ровная гряда, оказавшаяся потом мощной мореной. Мы держали путь в косом направлении к правому низкому концу морены. Река Боку-мёрин была от нас недалеко под невысоким скалистым кряжем справа, но она была скрыта в глубокой борозде.
В 5 часов мы подошли к морене и здесь справа увидели торную тропу, потерянную нами близ Нарын-кола. Пора было подумать об остановке, но впереди ничего утешительного не было видно, хотя дербет и говорил, что близко есть вода и корм. В самом деле, стоило нам перевалить морену, как у ее северного края неожиданно открылась глубокая долина с прекрасной р. Асхатты, а по берегам -- с группами листвениц и тополей и хорошим лугом. Сочность ландшафта в сравнении с бесплодием верхней поверхности степи представляет поразительный контраст. Двумя ступенями мы спустились в пойму Асхатты и в 5 часов 20 минут встали на ее берегу. Здесь тропа переходит удобным бродом на другую сторону; вообще течение реки довольно спокойное, но немного ниже она падает в тесном русле крутыми каскадами и в версте отсюда впадает в Боку-мёрин, которая тоже скрыта в глубокой промоине вместе со своей поймой. В тылу Асхатты в главном хребте верстах в пяти отсюда синела глубокая долина с снежными горами. Судя по 40-верстной карте, здесь имеется перевал в долину Юстыд на Чуйской стороне.
9 августа. Вышли в 81/2, часов; перебредя на левую сторону Асхатты, мы круто поднялись на высокие морены, которые загромождают все пространство между склоном Сайлюгема и р. Боку-мёрин шириной верст в шесть-семь. Тропа проходит вблизи Боку-мёрин, но река также скрыта в глубокой промоине. Через час ходу мы подошли к краю морен и увидели синюю полосу реки с двумя рядами тополей и листвениц по берегам. Боку-мёрин достигает 8--10 сажен ширины и по количеству воды лишь, немного превосходит Асхатты. Левый берег реки образован крутыми скалами красноватого кряжа, а правый высокими моренами. Такого колоссального развития старых морен я в Западной Монголии почти не встречал; их можно сравнить разве с моренами Цаган-гола близ устья р. Кату. Еще полтора часа мы шли их холмами и грядами, то спускались в глубокие лога, то вновь взбирались вверх. Около 11 часов мы спустились на широкую лесную лужайку, свободную от морен. Здесь нашли пустующую деревянную избушку, вероятно, принадлежащую караулу; около нее перебрели на левый берег Боку-мёрин. Подвинувшись вперед степной террасой левого берега, мы круто отвернули в правый сухой лог и постепенно поднялись в 12 часов к плоскому седлу. Столь же постепенный спуск через час привел на дно сухой долины, левый склон которой занят опять нагромождениями высоких морен. Мы поднялись на них правой тропой из двух, которые здесь пролегают, и два часа пересекали гряды и холмы морен. Наконец, в 3 часа спустились к небольшой речке Чигир-тей, где скоро остановились у трех юрт караула.
В 3 1/2 часа мы пошли дальше и очень скоро должны были подняться на новую систему старых морен по левую сторону р. Чигиртей. Подвигались удобной тропой на восток в виду долины Боку-мерина и оз. Ачит-нор; кроме того, опять были видны снега Харкира и Туртунь, но несколько с другой стороны.
На этот раз морены проехали скоро и в 4 часа пересекли неглубокий лог с светлым ручьем Цаган-кол. Небольшой подъем на плоскую гриву, где справа от тропы остается озерко, и в 5 часов круто спустились в хорошо выработанную долину р. Тулалик. Сверху можно было хорошо рассмотреть, что Тулалик берется из двух небольших ледников в снежном массиве Мёнгу-хайрхан, стоящем особняком от Сайлюгема. Выйдя на широкую долину, Тулалик образует широкие извилины и проходит три озерка, запруженных низкими моренами, подернутыми травой. В стороне есть озерко, которое, кажется, не соединяется с рекой. Мы спустились к нижнему озерку и здесь остановились на ночь.
