- Сам тоже на... дорогу собираешься?

  - Конечно. Вот отец зацепится, всех за собой перетащит. - Не заметив легкого намека, с жаром продолжил юный мечтатель.

  - "Помогла" значит вам Ирина Емельяновна. - Усмехнулся Паша. - Кем, кстати, она сейчас работает?

  - Вы с какой целью интересуетесь? Заподозрил неладное бдительный отрок.

  - Так я только с вокзала. Привет привез от ее племянницы. Вот письмецо. - Павлик помахал денежным знаком. - Тоже хочу у нее проситься на железную дорогу. В вагон-ресторан.

  - Вот это дело. Благодарим покорно, - Женя уважительно посмотрел на собеседника. С блаженством ощупывая красненькую денюжку, тимуровец без стеснения начал трясти грязным бельем.

  Мало кто задумывается, что его самые незатейливые слова и поступки остаются в памяти безликих теней, на которые вовсе не обращаешь внимания. Особенно опасно иметь под боком такого вот народного контролера. Ни один шаг не останется незамеченным. По самым малозначащим деталям они безошибочно воссоздают мысли и чаяния своих соседей. Даже за внешней вальяжностью и показным благородством знатоки способны углядеть частичку потаенного. Буквально в нескольких словах Женя набросал портрет обидчицы. Теперь ее фигура, до того скрывавшаяся в тумане таинственности была безжалостно выведена под свет софитов.

  Ирина принадлежала к отважным и смелым дочерям своего народа. Жизненная сила в "ней" била через край, и что самое главное приводила к успеху в борьбе с непростыми жизненными коллизиями... Ее лицо имело слегка розоватый оттенок так свойственный блондинам из-за прозрачности кожных покровов. Голубые глаза на несколько угловатом лице казались необычайно большими, особенно из-за не слишком развитого подбородка. Заостренный носик выдавал природную хитрость и бытовую смекалку. Она относилась к неистребимому сословию торговых работников и готова была принести себя в жертву ради "золотого тельца". Мнила она себя весьма хваткой особой которой хватает ума почуять и выгоду, и опасность.

  Так вот за этим, прямо скажем неприятным фасадом, как и у всякого кровопийцы, было полно скелетов в шкафу. Гигантская трагедия разрушила всю ее жизнь. Перед лицом этой беды она осталась одинока, бессильна и беззащитна. От безысходности ей хотелось выть тоскливыми зимними вечерами. В какие-то дни становилось особенно тошно, и она делалась похожей на привидение с наполненными слезами злыми глазами. Целый табун представителей сильной половины человечества всхрапывая и брыкаясь промчался по ее жизни, оставив после себя только прокуренные занавески, запихнутые в самую глубину антресолей и так и капающий кран на кухне. Бесплодие - вот что исковеркало жизнь, и если поначалу юная Ирочка грешила на слабосильных самцов, то теперь уже стало окончательно ясно, что дело именно в ней.

  - Все. - Прервал булькающий мутный поток рассказа Шатов. - Если понадобишься, я знаю где тебя найти. Пошли, покажешь где обитает так лихо описанная тобой особа.

  - Похихикивая над двусмысленностью, юный "пинкертон" двинулся вверх по витой чугунной лестнице.

  Уверенно надавив кнопку звонка, Шатов взглядом попытался отогнать любопытствующего сопровождающего, но это удалось лишь отчасти. Даже услышав шипящее "ступай, братец", мальчишка затаился на нижней площадке и прислушался.

  - Здравствуйте, - Посетитель, украдкой окинул взглядом хозяйку, так и не скинувшую дверную цепочку. Он сравнивал свои впечатления с полученными сведениями. - Ирина Емельяновна?

  - Добрый день. Да-да... Ирина. - Хозяйка застыла на пороге, не решаясь пригласить нежданного посетителя. Все эти истории об ограблениях ужасно действовали на нервы столичных обывателей.

  - У меня для Вас письмо от племянницы. - Официальным голосом произнес Павел.

  - Давайте. - Хозяйка улыбнулась, прогоняя выражение печали, ставшее маской. Уж слишком не вязался тон говорившего с его молодостью и лихо заломленной на затылок широкополой шляпой. Пробежав глазами текст, дама сняла цепочку и пригласила гостя проходить. Закрыв дверь, собеседники переместились на кухню и миновав массивную филенчатую дверь, разместились за небольшим резным столиком.

  Ирина Емельяновна оказалась очень приятным в общении человеком лет тридцати. Ее лицо без ярких красок, несмотря на некоторую асимметричность не было отталкивающим, а наоборот казалось вполне милым. Тонкие сжатые губы обнаруживали гордость и твердость характера. Вот в чем было ей не отказать, так это в настороженности, которая сквозила в каждом слове, точнее в паузах между фразами. Может быть поэтому, речь ее казалась размеренной и взвешенной. Тем более, что смысл сказанного чаще всего таился в паузах, которыми хозяйка играла виртуозно.

  - Племянница попросила помочь тебе... Внимательно слушаю, как театральный зритель на премьере оперы. - На лице хозяйки поселилось скучающее выражение.

  - Да, Вы ведь обязательно с Александром Сергеевичем встретитесь. - Сказал Шатов, доставая из чемодана, два листочка с печатным текстом. - Так вот, обратился ко мне начинающий ученый, который вследствие своего печального положения вынужден продать собственноручно написанную диссертацию. - Завернул Паша глубокомысленную фразу. - А мне тоже, деньги лишними не будут.

  - Никогда не сталкивалась с подобным товаром. - Ирина Емельяновна, далекая от "научной" жизни, заинтересовалась. - Неужели и этим торгуют?

  - Такое время... Нужда чего только не заставит сделать. Тут главное заинтересованные стороны свести. Думаю, у начальника поезда есть с кем поговорить по этому поводу.

  - Сколько же автор хочет за свою работу?

  - Дорого, но и товар по нынешним временам уникальный. Можно встретиться со специалистами переговорить.

  - Листочки можно почитать. - Мало что понявшая хозяйка пробегала глазами текст.

  Ох не зря Паша почти неделю беспрерывно стучал на машинке. Между тюками одеял, и прописанных матрацев родились тезисы об ожоговой болезни, ожоговом шоке, как можно более ранней хирургической обработке и применении дерматомов. Труд был весьма солидным, правда статистика и пациенты появились исключительно благодаря силе воображения, зато методики ведения больных были самыми что ни на есть настоящими. "Автору" было абсолютно наплевать кто конкретно сейчас предложит "передовые" методы лечения. Пусть это будет последний негодяй, главное новый подход поможет людям.

  - Пожалуй, попробую, - улыбнулась Ирина Емельяновна своему молоденькому коллеге. - Даже без своего интереса. Надо помогать начинающим. - Посетитель все больше стал занимать внимание квартировладелицы.

  - Спасибо. У меня подобного рода предложения еще появятся. Во сколько можно будет завтра зайти?...

  Минут через пятьдесят, Шатов покинул, внезапно ставшую гостеприимной, Ирину Емельяновну, накормившую его до отвала. Если вопрос с жильем был временно решен - его согласилась приютить Елена Николаевна, то искать работу следовало немедленно. Неквалифицированных работников вокруг предостаточно. Конкуренции с демобилизованными деревенскими парнями, наполнившими в поисках лучшей доли город не хотелось, да и лучше найти нечто такое, чтобы позволяло времени тратить поменьше, а получать побольше. Устраиваться, по старой памяти машинисткой? Невыгодно. До подачи документов в институт надо было перекантоваться, да и за обучение еще платить предстоит. Сейчас бегом бросить чемодан и на поиски работы. Углубившись в ущелья улиц, озера площадей, леса заброшенных парков и совмещая запомнившийся план с путеводной нитью языка, как известно обещавшего довести до Киева, искатель без блужданий оказался аккурат у невзрачной двери подъезда, откуда выходил потрепанного вида тщедушный человек в стареньком пальто и ермолке.