- Евгению Андреевну пригласите пожалуйста.

  - Ее нет, она будет после трех.

  - Извините, уточните пожалуйста Ваш точный адрес, у меня нечетко написано.

  - Записывайте Байкальская улица...

  - Спасибо.

  Павел внимательно следил за входной дверью, сидя на случайно добытом деревянном ящике. Сегодня просто повезло с погодой - солнечный весенний день, так что он не слишком замерзнет. "Скоро уже корни прорастут", - думал Паша уже через два часа. Дожидаться прихода преподавательницы пришлось еще около часа. Появилась она только к вечеру. За время ожидания на улице, Павел окончательно продрог. К счастью ожидание не вышло напрасным. Евгения выпорхнула из подъехавшей машины и пошла по направлению к дому, когда Шатов подошел к ней со словами.

  - Беда, надо срочно поговорить.

  - Давай, заходи. - Спокойно ответила доктор.

  - Лучше, чтобы нас не видели вместе.

  - Тогда иди за мной. Евгения Андреевна не удивилась неожиданной встрече, даже была к ней внутренне готова. Михаил Михайлович уже рассказал ей о происшествии, случившемся с портретом и о роли Павла в этой истории. Они даже начали раздумывать о том, как сделать так, чтобы слух происшествии никогда не вышел наружу. Единственным гуманным решением представлялось отправить художника в деревню. О том, что кто-то мог испортить портрет специально не хотелось даже думать.

  Минут через двадцать они свернули к частному дому, но прошли дальше, к совсем маленькой избушке. Евгения открыла дверь своим ключом, и они прошли в холодный предбанник.

  - Растопи пока печку, а я предупрежу хозяйку и заплачу вперед за дрова.

  Печь была уже подготовлена, оставалось только поднести зажженную спичку. Минут через десять стало теплее и можно было наконец погреть озябшие ноги. Сухие дровишки, весело потрескивали даря долгожданное тепло.

  - Рассказывай, что у тебя случилось. - Евгения Андреевна изменилась: темные глаза смотрели холодно и расчётливо, черты лица стали резче, тонкие губы сомкнулись в узкую полоску, все лицо как-то сразу заострилось, и на нем появилось едва уловимое хищное выражение.

  - Ответьте пожалуйста на такой вопрос. Вы передавали для меня через Семена Борисовича тысячу рублей?

  - Нет, я просила тебя поддержать, и он меня уверял, что подъемные выдадут сразу. - Настроившаяся на разговор о портрете, Евгения растерялась.

  - Я получил и аванс, мат помощь и деньги от Вас. Семен постарался взять с меня расписки в получении вот с таким текстом. Павел протянул исписанные листки.

  - Действительно беда. - Молодой женщине захотелось немедленно посоветоваться с Игорем.

  - Беда, но не горе. Документы написаны такими-же чернилами и уже сегодня они исчезли без следа. Вы в этом убедитесь через три часа. Проблема в том, что похоже на отделении, где ваша база воруют медикаменты.

  - Ты в этом уверен?

  - Да, сам видел.

  - Что-нибудь еще.

  - Самое главное сказал.

  - Тогда я пока пойду попрощаюсь с хозяйкой, а ты беги. Некогда сейчас разговаривать. Завтра утром заскочу к тебе в архив, там и посудачим.

  Пока Шатов дошел до дома, уже стало темнеть. Быстро забравшись в кровать и накрывшись всем чем можно он заснул.

  29 марта. Пятница.

  Привычно затарахтел будильник. Длительный сон сделал свое дело или просто стресс не позволил подхватить простуду, но он чувствовал себя здоровым и полным сил. На кухне уже была Яна. Она нежно поцеловала его и усадила за стол пить чай.

  - Сегодня у меня дежурство в госпитале. Подойду после обеда. Дождешься?

  - Обязательно. Вместе пообедаем, если тебя отпустят с отделения.

  - Я за часок до начала смены подойду и сразу к тебе спущусь.

  В архиве царило спокойствие. Госпиталь готовился к реорганизации. Вот-вот должна была начаться процедура переоформления документов и царило безвременье, тем более, что временное руководства в полном составе так и сидело на конференции, грозившей затянуться до конца следующей недели. Лишь изредка забегали сотрудники с мелкими вопросами. Между делом, Павел из толстой медной проволоки делал модель.

  Семен Борисович как раз в это время разговаривал со своим куратором из НКВД. Он и не догадывался, что пришел вторым.

  - Значит организовали воровство Евгения Андреевна и Игорь Петрович. Вы абсолютно точно в этом уверены? - Мне не нравится эта ситуация, - озабоченно произнес следователь. Чересчур опасное дело и весьма сомнительно, что на него пошли эти люди.

  - Семен Борисович снисходительно посмотрел на него. - У них большая любовь, а для нее нужны большие деньги. Эта дрянь живет припеваючи, имеет все, что захочет, пока другие живут впроголодь.

  - Это ты, что ли страдаешь? - Следователь прекрасно понял, что хотел сказать своим взглядом проситель.

  - Я о деле забочусь. - Притворно возмутился доносчик.

  - У меня сложилось впечатление, что ты лично здесь заинтересован.

  - Да, это так. - Лицо его застыло. Наступала решающая фаза разговора. - Хочу приносить пользу партии.

  - Я думаю, Вы тот человек, Семен, на которого я могу положиться. У меня для Вас предложение. - следователь поморщился. - Готовьтесь, в госпитале пройдет обыск. Накануне вечером, я сообщу, но если не будет явных доказательств, тому, что Вы рассказали, то тебе болван, лучше было не рождаться на свет. Ты меня понял, козел? Недоносок. - Нквд-шник ставил на место зарвавшегося агента.

  Перед обедом в архив подошла Евгения Андреевна. Она явно была после бессонной ночи. Вчера весь вечер она думала, что можно предпринять в сложившейся ситуации. Игорь Петрович же недоумевал. Как может Семен так подставиться, ведь о нем говорят, что всю войну мол провел на "Ташкентском фронте". Видно решил, придурок, что после войны, евреев беречь будут. Неужели не догадывается идиот о прямых указаниях к приостановке их продвижения их по службе. То, что его до сих пор не турнули с должности, личная инициатива Игоря Петровича. Если он напомнит о себе, все, ему хана. Вот умный, умный, а дурак. Еще и посылку принял от еврейской благотворительной организации с продовольствием и одеждой. Результатом мозгового штурма, предпринятого совместно с Игорем стало решение сыграть на опережение.

  Заснув только под утро она увидела странный сон, навеянный последними событиями. Ее везли в холодном товарном вагоне навстречу нелегкой лагерной судьбе. Игорь Петрович расстрелян, а институтом руководит Семен Борисович, впрочем, это ненадолго. Скоро его тоже арестуют как безродного космополита и врача-вредителя.