– А может, Суворов?

– Вот еще. Тебе до него… Да и это не Альпы.

– Убедила. Тогда первая постановка задач закончена, выдвигаемся.

– Да пошли уже. И чего я тебе постоянно позволяю командовать, ума не приложу.

Дмитрий предпочел пропустить последнюю реплику мимо ушей и, поправив лямки от мешка из-под палатки, которые у них выполняли роль вещевых, бодро затопал вверх по склону. Она лишь улыбнулась ему в спину, тряхнула своей гривой волос, а вернее, хвостом и пошла следом.

Вскоре они достаточно отдалились от берега, окончательно потеряв из виду скрывшийся за густой листвой водоем. После этого, как и планировал, Дмитрий повернул влево, придерживаясь направления, примерно параллельного берегу. Торопиться им было некуда, никакой определенной цели перед ними не стояло. Соловьев просто хотел развеяться и самое главное – отвлечь от мрачных мыслей Ларису. Похоже, с последним он угадал, а раз так, то никаких изнурительных нагрузок.

Время от времени он отклонялся от генерального курса то влево, то вправо на несколько десятков шагов. Останавливался, осматривал то, что привлекало его внимание, порой откалывал топором от какого-нибудь валуна кусок, смотрел на скол, потом выбрасывал его, и они двигались дальше.

– Дима, ты что-то ищешь?

– В идеале хорошо бы найти соль, она нам ой как нужна. Потом, ищу следы деятельности разумных существ. Если таковые обнаружатся, то нам нужно быть во сто крат осторожнее. Кто знает, чем эта встреча может для нас обернуться.

– Ты ищешь эти следы и внутри валунов? Или там может быть соль?

– Смейся, смейся. Нет, я просто смотрю, не получится ли нам обнаружить гематит.

– Это какой-то минерал?

– Чуть не основная железная руда.

– Но она не единственная, – скорее утверждая, чем вопрошая, произнесла девушка.

– Не единственная, – согласился он. – Но я если и смогу опознать, то только его. В книжке одной вычитал, как робинзоны типа нас из него выплавляли железо. Потом полазил в Инете, почитал подробнее – весьма распространенный минерал. Там же и фотографии были, и приметы, по которым его можно найти.

– Значит, есть польза от твоего увлечения фантастикой?

– Как видишь.

– Только сдается мне, Дима, что металла с твоей машины нам и так за глаза хватит.

– Ну да, металла там много, причем качеством куда выше, чем сможем добыть мы.

Мысль о том, что машину предстоит банально разобрать на металл, отчего-то не покоробила и не вызвала отторжения. Наверное, уже смирился с положением дел и смотрит на это с практической точки зрения. Автомобиль им сейчас без надобности хотя бы по причине отсутствия ГСМ. Да и так – куда на нем ездить? Хотя… Куда ездить и как использовать, найти можно, а горючку заменить тем же спиртом. Только всякие изделия из железяк поважнее будут. Но для себя он все же решил, что не станет спешить с полным разукомплектованием машины, сначала будет использовать то, что не повлияет на ходовые качества.

– Тогда зачем тебе эти исследования?

– Ты торопишься? Или тебя это раздражает? Тогда…

– Нет, нет. Просто стало интересно. А про соль ты ничего не читал?

– Читал.

– И как? Есть у нас шансы найти в этих горах соль?

– Теоретически есть. Вообще галит, ну каменная соль, залегает на больших глубинах, даже под Москвой есть большое месторождение, только очень глубоко, почти два километра. Под тяжестью горных пород его иногда выдавливает на поверхность. Но это скорее характерно для равнинных или даже степных районов. Так что если соль здесь есть, то в очень небольшом количестве, это если в промышленном отношении, – нам же ее будет за глаза и выше, а вот найдем ли мы ее – это уж как повезет.

– Ясно. Лучше бы уж повезло, а то мы и так растягивали как могли, все недосоленное ели, а все одно пачку уже приговорили.

– А я что, против?

– Дим, а когда с твоей работой ты еще и по Инету лазить успевал, и книжки читать?

– Ну выкраивал время. Опять же есть зима, а тогда выходных хоть пруд пруди. Уже к Новому году начинаешь маяться и считать дни, когда придет сезон, чтобы начать работать по-настоящему. Самое тяжкое время для моих рыбаков – они ведь по большой части выпить совсем не дураки.

– Понятно. Пошли дальше.

– Пошли.

За этот день, двигаясь вдоль южного склона, они дошли до западного, где решили заночевать. Как это ни удивительно, Лариса за время перехода не вымоталась и чувствовала себя вполне нормально, если не сказать больше. Все же эта прогулка, не обремененная никакими обязанностями по хозяйству, если не считать таковыми устройство лагеря, пошла ей на пользу. Появился сошедший было румянец, в глазах поселился блеск. Она буквально лучилась. Не раз и не два он замечал, что она останавливается и, вопреки его распоряжению о левом секторе, взирает на горные красоты в противоположной стороне. Но он не возражал и не думал делать ей замечание. Пусть так. Пусть вновь почувствует вкус к жизни, а поглазеть по сторонам и он какое-то время может, тем более что и сам не уставал любоваться представавшей картиной.

Похлебку, щедро приправленную копченым мясом и кое-какими растениями, что им удалось найти и опознать, они приготовили и съели довольно быстро. При этом проявили просто зверский аппетит. И дело было вовсе не в том, что за целый день у них во рту не было ни маковой росинки – как-то есть не хотелось, – а скорее в том, что у них открылось второе дыхание. Та попытка самоубийства Ларисы словно подвела какую-то черту, перевернула страницу или завершила главу в их жизни. Сейчас все начиналось с нового листа.

Несмотря на бодрый вид, они все же устали, так что, как ни романтична была обстановка, о романтике они как раз думали меньше всего. По уже заведенной традиции Дмитрий лег спать на закате. Лариса же осталась поддерживать огонь. Хотя они и забрались не так высоко, в горах все же было прохладно.

Утро началось с той же похлебки. Не сказать что она была невкусной, но уже успела приесться, – ведь и в лагере они питались подобным образом. Сильно не хватало картошки, а самое главное – хлеба. Ничего. Вот придет время, он, как это бывало когда-то, за обедом умнет целую буханку. Хорошо бы к тому моменту разжиться дрожжами, а то какая без них выпечка, одно недоразумение. А печеное он любил, очень любил. Тормози. Ну его на фиг, сейчас растравишь душу, потом весь день будешь маяться.

Восхождение на вершину, как и предполагал Дмитрий, особых трудностей не вызвало. Пришлось обойти несколько отвесных скал, в некоторых местах взбираться по огромным валунам как по террасе, два раза использовать трос, чтобы помочь подняться Ларисе, но в целом не сложнее, чем взобраться на холм с крутыми склонами. Тут главное не упасть и не покатиться, потому что остановиться сможешь, только врезавшись в какое-либо препятствие, а это гарантированная травма. Хорошо, если окажется ушиб. Если что серьезнее… Лучше не надо. Для страховки они увязались в одну связку все тем же тросом, но предосторожность оказалась излишней.

Уставшие и довольные собой, они стояли на вершине горы, жадно глотая воздух. И осматриваясь по сторонам. Лариса тут же завладела биноклем и жадно припала к окулярам. Дмитрий не возражал. Ему хотелось для начала осмотреть всю панораму – при помощи бинокля он глянет позже, на те участки, которые его заинтересуют.

К северу и западу расстилались практически сплошные леса, только изредка видны были открытые проплешины. Вдали над зеленым ковром возвышалась горная гряда. Это уже были настоящие горы, а не та горка, на вершине которой находились они, – здесь все еще была трава, самые настоящие альпийские луга. Там же были голые скалы и заснеженные вершины. Царство камня и льда – почему-то в голове возникла именно эта мысль.

К востоку и особенно к югу открытых пространств было куда больше, но назвать местность открытой степью все же было нельзя. Лесные массивы встречались довольно часто до самого горизонта – вероятно, степь начиналась еще дальше. Были заметны еще пять гор, которые словно исполины возвышались над холмистой равниной. Но они были ниже, только еще одна имела голую, не покрытую лесом вершину, но этот участок значительно уступал их горке, а значит, и высота была поменьше.