Дианта по достоинству оценила уловку кузины, но вскоре все ее мысли были обращены к церемонии представления молодоженов королевскому семейству.

Надежды Рекса оправдались. Принц-регент на приеме отсутствовал, и все прошло великолепно: Дианту представили королеве Шарлотте, простой в обращении и в то же время величественной, и ее дочерям, принцессам Элизабет и Амелии, в беседе с которыми она и скоротала вечер.

Надо сказать, с этого дня положение Дианты Чартридж в свете заметно изменилось, и в лучшую сторону. Каминная полка была просто завалена приглашениями, а на одном из балов, устроенных графиней Ливен, Дианта, наконец, познакомилась с регентом — полным, напыщенным мужчиной в скрипящем корсете, от которого невыносимо несло одеколоном. Он флиртовал направо и налево как юноша, однако после того, как ему представили Дианту, остаток вечера он провел с ней, не замечая никого вокруг.

— Мадам, это неприлично! — заявил Рекс, когда они возвращались домой. — Вы танцевали с принцем-регентом трижды!

В темноте экипажа Дианта различила задорные огоньки в глазах супруга.

— Ну как же я могла отказать его высочеству? — усмехнулась она. — Хотя, по правде говоря, я думала вовсе не о его обаянии. Я чуть не потеряла сознание от запаха его духов!

— Мне следовало вас защитить?

— Ничего подобного! — с негодованием ответила Дианта. — Я сама могу за себя постоять.

— Вполне вероятно, — с усмешкой окинув взглядом супругу, сказал Рекс.

Дневник молодой леди довольно быстро заполнялся записями. Балы, рауты, приемы — на заботу о благоустройстве поместья времени у нее катастрофически не хватало. Развлечениям не было видно ни конца ни края. Теперь уже она сопровождала Элинор на балы, которые проводились в Олмаке и в домах знакомых. Внимание леди Грейсбурн сейчас было сосредоточено на младшем сыне — ребенке довольно болезненном, а потому она с радостью переложила все заботы о дочери на плечи Дианты. Лорд Чартридж под предлогом встречи с друзьями избегал шумных мероприятий с танцами, и проводил массу времени в салоне Криббс и на спортивных соревнованиях. Майор Лизем, напротив, потерял всякий интерес к подобным развлечениям и при всяком удобном случае сопровождал дам.

Дианта была уверена, что ее замужество — самый лучший удел, который только может выпасть женщине, а Рекса считала наилучшим супругом. Он вел себя с ней исключительно учтиво, иногда веселил забавными историями, но никогда не делал глупостей, свойственных влюбленным мужчинам. Даже в постели он всегда оставался джентльменом. Итак, муж приходил к Дианте с улыбкой на устах, задувал свечу и нежно заключал ее в свои объятья. Затем они словно проваливались в другой мир, в котором на мужские ласки она отвечала страстно и получала от этого море удовольствия. Но вскоре он покидал ее. Они никогда не засыпали, обнявшись, и даже не говорили о чувствах, испытываемых ими друг к другу.

Иногда Дианта замечала на себе пристальный взгляд супруга. Как будто он чего-то ждал… Ее это беспокоило, но как только она пыталась облечь свои сомнения в слова, на лице его появлялась неизменная саркастическая улыбка. Дианта почти оставила надежду понять, что происходит у него в душе, тем более что ее жизнь была так приятна…

Красивые, молодые, известные, они не устраивали друг за другом слежку. Рекс занял пост в Палате лордов и увлекся политикой. Он продолжал свои занятия спортом и все чаще уезжал за город. Он абсолютно не беспокоился, оставляя супругу в одиночестве. Как и большинство молодых замужних дам, Дианта обзавелась целым роем поклонников, готовых сопровождать ее куда угодно.

Одним из них, к ее великому удивлению, стал и гонимый тогда поэт лорд Байрон. О Дианте много говорили в свете, и Байрон, не желая отставать от моды, тоже стал оказывать ей знаки внимания. Но молодая графиня никак не соответствовала романтическому образу, который стремился найти в ней поэт. Однажды, услышав одно из его страстных признаний, она даже расхохоталась. В припадке гнева властитель рифм удалился, но на следующий день посвятил ей целую поэму.

— Такого Байрон не делал даже для Каро Лем, — с усмешкой заметила графиня Ливен. — Говорят, она хочет вас убить. Вы умница, дорогая. Продолжайте в том же духе. Это послужит ему уроком.

— Разрешить ему и в дальнейшем атаковать двери моего дома? — язвительно спросила Дианта.

Но Байрон делал не только это. На балу у леди Кастлериг он весь вечер, подпирая стену, сердито наблюдал за Диантой. Когда она отказалась с ним танцевать, Байрон зло улыбнулся и крикнул:

— Вы смеетесь надо мной, мадам! Ну что ж, вы еще меня узнаете! А теперь прочь отсюда! — С этими словами он выбежал на улицу, оставив гостей в недоумении. Дианта между тем заливалась смехом.

Рекс, наблюдавший эту сцену, прошептал ей на ушко:

— Он вульгарен, вы не находите, мэм?

— Этот господин дурно воспитан, — согласилась Дианта. — Но все это чрезвычайно уморительно.

— Как вы можете потешаться над человеком, когда его сердце разбито? — с иронией спросил Рекс.

— Чепуха! Его сердце пострадало не более моего. О Рекс, только не говори, что я должна отказаться от встреч с ним! Ни один из поклонников еще не был настолько смешон!

Он как-то странно посмотрел на нее.

— Не бойся, я никогда не стану мужем-деспотом. В конце концов, мы условились не мешать невинным развлечениям друг друга.

Понемногу Рекс привык видеть у себя в доме многочисленных воздыхателей супруги. Это только забавляло его, но ни в коей мере не беспокоило.

— Я вижу, молодой Кезвик оказывает тебе слишком много внимания, — заметил он однажды. — Мне отказать ему от дома?

Дианта усмехнулась.

— Не надо. Если уж ты хочешь это сделать, так первыми этой чести должны удостоиться три других джентльмена.

— Ты облегчила мне душу, дорогая. Меня ужасала мысль, что ты можешь променять меня на этого юнца.

Поскольку в обществе Рекс снискал репутацию серьезного джентльмена, а Кезвик был всего лишь мечтательным денди, это замечание рассмешило обоих.

— Но ты же возьмешь меня с собой на вечер к королеве, не так ли?

Он поморщился.

— Ты хочешь пойти на прием с мужем? Фи, Дианта!

— Я знаю, — вздохнула она. — Ужасно старомодно, правда? Но ведь нравы в свете так несовременны…

— Вчера я намеревался уехать в деревню, но ради тебя, дорогая, я отложу отъезд. Как приятно осознавать, что твой несчастный супруг хоть для этого тебе пригодился!

Супруги рука об руку отправились на бал, на котором оба принца постоянно искали внимания графини. На следующий день Рекс отбыл в деревню. Поцеловав жену на прощанье, он пожелал ей «быть умницей или хотя бы вести себя скромнее» и уехал в своем экипаже, оставив Дианту в недоумении — есть ли еще на свете второй такой муж?

Дианта немедля погрузилась в развлечения — балы, рауты, венецианские завтраки… С лордом Кезвиком она наблюдала за запуском воздушного шара, с лордом Эшбурном посетила ярмарку Бартоломью (или наоборот — она не помнила).

Однажды вечером молодая леди собиралась на бал в Олмак-хаус и никак не могла решить, какие украшения надеть — бриллианты или жемчуг. В этот момент дверь распахнулась, и в комнату вошла ее новая горничная Элдон с огромным букетом цветов.

— Белые розы! — воскликнула Дианта. — В это время года!

Разгадка была на карточке, сопровождавшей цветы. Букет прислал лорд Саймон Спенлоу — самый молодой и страстный поклонник графини. Цветы выросли, вероятно, в знаменитой оранжерее дома Спенлоу. Дианта, тронутая их красотой до глубины души, задумалась. Молодость порой толкала Саймона на необдуманные поступки, и нужно было положить этому конец — ради них обоих. Но ей не хотелось ранить его открытую чистую душу, и в тот вечер она решила позволить себе быть доброй.

— Укрась розами мою прическу, Элдон, — попросила графиня. — Это приятно разнообразит мой туалет. Мне надоело все время носить бриллиантовую диадему!

Результат оправдал ожидания Дианты — нежные розы подчеркивали ее изысканную красоту. Молодая женщина пришла в такой восторг, что немедля сняла все драгоценности и приказала украсить цветами свое платье. Сегодня вечером она намеревалась надеть наряд из синего атласа с серебристым кружевом, а белые розы подходили к нему как нельзя лучше.