А потом в меня кинули заклятие. Впервые. Хлопок – и страшный удар по спине. Словно кто-то въехал мне по спине мешком муки. Наотмашь! Не было жесткости бейсбольной биты, но дыхание он мне отнял сразу. Я начал падать, и в этот момент синяя девушка закричала. Вспышка неимоверного лилового света, которая защитила меня от последующей атаки уличного колдуна, и ударная волна, разметавшая банду драверов. Я покачнулся на грани бесчувствия, понимая всю глупость положения. Спасал уже не я, а меня спасали. «Спаситель хренов!» – подумал я про себя, окончательно окунаясь в блаженную тьму бессознания.

Очнулся я уже в ателье Шани. Как дама объяснила мне позже, она вызвала такси, дотащив меня до выхода из переулка, чему я никак не могу до сих пор поверить. Я весил девяносто килограммов, и она – сорокакилограммовая шайнарская фея – никак не могла тащить меня – здорового, по местным меркам, бугая. С виду же хрупкая. Хотя, наверное, магию использовала. С этим у фей все окей.

В общем, очнулся я у этой синей девицы. Голый. Она меня раздела и занималась лечением моих порезов. Когда я на них взглянул, то сам струхнул. Мама родная! Меня посекли, где только можно. Даже про стыд забыл. Будучи уверенным в хлипкости моих противников, я не держал их на расстоянии, и каждый из этих поганцев хоть как-то меня задел своими наточенными ногтями-когтями, не знаю, как их называть.

Но синяя деваха знала свое дело на пять с плюсом. И на моих глазах она штопала раны и порезы листиком какого-то растения в сочетании с магией. Просто прикладывала его и тихо напевала. Раз, другой. Порезы исчезали и затягивались, оставляя лишь рубцы.

Увидев, что я смотрю, она одобрительно улыбнулась и что-то мелодично сказала. Сладенький голос. Гурии и ангелы, наверное, так говорят в раю.

Я покачал головой. Мол, не понимаю.

Она опять заговорила, как я понял, уже на другом языке.

Я опять беспомощно качнул башкой.

Раз двадцать она меняла языки, прямо как какой-то полиглот. И чтобы не мучить ее напрасно перебором языков, бог знает сколько она их знала, заговорил сам:

– Не понимаю тебя, красавица. Уж извини.

Она растерянно вняла моей речи, а затем повторила мои фразы в точности и без акцента.

– Не понимаю тебя, красавица. Уж извини.

Я рассмеялся. Абсолютный слух! Невероятно.

– Нет-нет. Красавец. Красавица – женского рода. Хотя какой я красавец. Это ты у нас красавица. А я… так. Ночной бродяга шалый.

Она тоже улыбнулась. Обворожительно мягко. Ткнула в меня пальцем и сказала:

– Понимаю. Красавец, – затем на себя: – Красавица.

Я тихонько присвистнул. Хотя она и сделала неправильный вывод. Но первое слово моментально расшифровала! Да и склонение совпало.

– Нет, нет, – поправил я и, повторив ее жест, поправил готовое сформироваться лингвистическое заблуждение: – Мужчина, женщина.

Потом добавил, указывая повторно на нее:

– Красавица.

Она догадалась. Звонко рассмеялась. И погладила меня по лбу с утешительной ложью:

– Красавец, красавец. Мужчина-красавец.

– Ага. Сейчас, – отмахнулся я. – Не ври мне, синекожая, я уж не помню, сколько раз мне нос в драках ломали…

Вот так я познакомился с Шани. Или шайнарской феей. Самой настоящей феей. Или земным аналогом феи. Как хотите. У нее даже крылья есть. Только они магические и появляются ночью. Если фея оголит свое тело под лунным светом, тогда их и можно увидеть. Тонкие и прозрачные, как у стрекозы. А так Шани выглядит как обычная девушка. Очень красивая девушка, надо сказать. Миниатюрная и с модельной фигурой. Но только выглядит. Существо она магическое, а не биологическое, как человек. И это надо понимать. Особей мужского пола среди фей нет. И быть не может, они не размножаются так, как люди. Наши сексуальные желания для них непонятны. Причем живут они столько, что обычному человеку и не снилось. Шани, например, было где-то пятьдесят с гаком лет. И для феи это возраст школьницы восьмого класса. То есть, по их меркам, она еще не взрослая. И сравнение с людьми здесь ни при чем. Это другое, абсолютно другое существо. И почему она меня спасла, не понятно мне до сих пор. Людей феи не любят. Мужчин особенно. С женским полом контачат более-менее, но с мужиками ни-ни. Даже не разговаривают. Либо она своим магическим чувством поняла, что я не отсюда и, следовательно, не совсем человек по меркам ее мира, либо дело было в другом. В чем Шани да один Бог знают.

У Шани было ателье. Ателье для пошива женской одежды. Довольно модное в этом районе. Звучит нелепо на первый взгляд, фея, занимающаяся модной одеждой. Сама Шани была с какого-то острова, очень далекого. На этом их родном острове феям и устроили геноцид открыватели и конкистадоры с далекой южной империи, которая и называется Шайнар. Потому и название – шайнарская фея. Но при ней это название лучше не произносить. После этого геноцида оставшиеся феи разбежались кто куда. У Шани была наставница, которая ее привезла сюда, а сама «ушла», постаравшись перед смертью пристроить и приспособить свою ученицу к местной жизни. И Шани приспособилась. К странной людской жизни. Без полетов под светом луны среди деревьев высотой с хороший небоскреб, и без нектара цветов величиной с дом на родном острове.

Странное и дикое для нее место, должно быть, здесь, размышлял я, днями напролет наблюдая ее в ателье, как она командует двумя своими сотрудницами – сестрами Милби. Периодически она устраивала для меня импровизированный показ мод. Я описывал ей одежду из моего мира, и она меня часто мучила долгими расспросами, как у нас это, как у нас то. Я ей уже пересказал половину книг, что в жизни прочитал, половину фильмов, что пересмотрел, и подозревал, что она питается моими рассказами, словно вампир какой-то. Видимо, информация заменяла феям большинство наших – людских – увлечений.

Вот так я жил. У феи за пазухой. Вернее, за ее счет, чего дико стыдился. Пару раз устраивался на работу грузчиком в порту, но Шани возмущенно заставляла меня бросать такую работу, несмотря на мои протесты. Хотела меня приучить к шитью, раз я так рвусь работать. Но я наотрез отказался делить с ней ее профессиональное увлечение. Максим Святляков – бывший коп, снайпер – и теперь швея-мотористка. Как же! Этого мне не только хватало!

Потом, когда я пообвык в местных каменных джунглях, выучил язык и начал догонять, что тут к чему, открыл частное детективное агентство. Бредовая идея, если честно, я же здесь новичок считай! Ну, пусть я пять лет тут торчу, но тонкостей местной жизни за такой промежуток времени не освоишь. Но все равно рискнул. Открыл бюро. Телефон провел туда. Объявление в газету дал. За счет Шани, конечно. Чтоб меня, альфонса этакого!

Потихоньку дело пошло. Парочка-другая лет работы в следственном отделе немного мне помогли. Занимался я, правда, мелочью. Супружескими изменами, будь они неладны. Магазинным воровством, пропажами. Параллельно я пытался выяснить как можно больше о магии, об этом странном городе. Записывал и анализировал все в своем дневнике. За пять лет это был уже седьмой том. Я уже знал, что его основали таинственные «иженеры», и только дурак не догадался бы, откуда они. Значит, мой случай переноса в этот мир – не единственный, как я выяснил. Вопрос теперь: существует ли дорога обратно? Какая-то дверь где-то в заброшенном замке или что-то другое? Как узнать?

«Иженеры» устроили тут техническую революцию, но в отдельно взятом королевстве. На всю планету их просто не хватило. Бог знает, сколько их было, когда они сюда попали. Но явно не меньше дюжины, раз смогли такой мощный след оставить. Остальная часть планеты представляла то, что должна была представлять – дикое место, полное магии, королевств, империй, драконов и бог знает еще чего. За пределы Бриджпорта я благоразумно не совался. Я – человек городской, и вся эта магическая местность меня – непривычного к ней обывателя – могла запросто «слопать». Да и ненавидели там люто, людей из Бриджпорта. В каменных джунглях было куда безопаснее и знакомее как-то. Продажная аммарация – аналог нашей полиции. Политики, заводы, журналисты, газеты, фастфуды и авто – это для меня родное, хотя авто и техника была еще из времен царя Гороха, а люди, и не только они, ходили в шляпах и костюмах по моде тридцатых годов двадцатого века…